- Но как? - вдруг взревел сотник, наконец-то поверив, что то, чего он так
боялся все же произошло.
- Как? Ведь из рук не выпускали!...
- Не кипятись. Это будет первое, о чем волхва спросим. Найти бы его только...
Когда они выехали на дорогу, Гаврила долго вслушивался в тишину, нависшую над
лесом, а потом сказал:
- А ветра-то нет больше.
В голосе его слышалось удовлетворение. Исину не хотелось лишаться последних
иллюзий, и он попытался найти объяснение этому. Сотник подставил щеку, но воздух
оставался неподвижен, как вода в пруду.
- Лес кругом, - сказал он.
- "Лес", - передразнил его Гаврила, - а вчера тут, что степь была?
- Ладно, поехали, - сдался хазарин. - Теперь-то куда? Где тут колдуны?
Он оглянулся, выбирая дорогу. Лес кругом стоял матерый, плотной
коричнево-зеленой стеной отгораживая их от мира. Тут даже в воздухе не было
намека на жилье - ни звуков, ни запахов. Только дорога стелилась у ног,
приглашая промчаться по себе.
- Люди скажут. Село надо найти.
- А село где?
- Это думать надо.
Дорога перед ними тянулась в оба конца, и на любом из них жили люди. Стоя тут,
трудновато было сказать, на каком из концов живут те люди, которые все знают про
колдунов. Нужно было выбирать, и хазарин решил показать, как это делается. Он
плюнул на ладонь, и не глядя, ребром другой ладони, ударил по лужице слюны.
Капля, длинная как сам плевок соскользнула с ладони в воздух, и отлетела вправо.
Зацепившись за ветку, она повисла, и качалась там, блестя на солнце.
- Туда, - сказал Исин.- Поехали...
- Ты за своей соплей сам поезжай, - ответил Гаврила. - А нам в другую сторону.
Исин не то что бы обиделся, но спросил.
- Это почему в другую? Ближе там что ли?
- Ближе.
- Откуда знаешь?
- Ближе к тому месту, где талисман потеряли.
Конечно, никто из них не мог толком сказать, как будет лучше, но здравый смысл
подсказывал Гавриле, что нужно ехать назад: и дорога была знакомой, и люди там
имелись, и так действительно было ближе к похитителям.
Глава 40
Они ехали не быстро, внимательно выглядывая следы людей. То, что они искали,
изредка попадалось им на глаза - то разбитый кувшин, то сваленные топором
деревья, то коровий череп, невесть как оказавшийся на ветке.
- Скоро, - говорил в этих случаях Гаврила, но слово так и оставалось обещанием
и через час они никого не встретили. Злость, что плескалась у каждого в душе,
постепенно утихомиривалась. Теперь, когда почти все было ясно, она тяжким камнем
лежала в сердцах дожидаясь своего часа. Они не разговаривали - неочем было
говорить, и молча поглощали поприще за поприщем.
Два часа спустя, когда к донимавшей их жаре прибавился голод, они остановились
на берегу реки. Река тут текла медленно и образовала заводь, заросшую
кувшинками. Пустив коней пощипать траву, они расположились в тени глядя на
прохладную воду реки. По молчаливому уговору никто не говорил о пропаже - они не
хотели тратить свою злобу на ругань, а разговоры делу не помочь никак не могли.
Они просто сидели, привалившись, каждый к своему дереву, и давали отдых
отяжелевшим мускулам.
В заводи то тут, то там плескалась рыба, гоняя поводе кружки волн.
- Вода-то с гор течет, - сказал Избор, - холодненькая, небось... Чистая да
свежая...
Он понюхал рукав и покривился. Гаврила в задумчивости побурчал в ответ что-то
неопределенное. Тогда воевода развязал мешок, достал хлеб и мясо. Глаза его при
этом не отрывались от воды. Бросив еду на траву, он решительно стащил с себя
куртку, а следом за ней и всю остальную одежду.
- Пойду окунусь, - сказал он решительно. - Грязь смою.
Гаврила словно только и ждал этого приглашения, стал снимать с себя все.
Оставшись нагишом, он хлопнул в ладоши и побежал к реке.
Избор приотстал. У самого берега Масленников оглянулся, торжествуя, но воевода
сильно оттолкнувшись перелетел через него и с плеском упал в воду. Вверх
полетели брызги. Гаврила прыгнул следом, и по воде заходили здоровенные волны.
Вода обожгла их бодрящим холодком, освежила головы. Избор попытался нащупать
ногами дно, но безуспешно, тогда захватив побольше воздуха, нырнул вниз. Вода
упруго разошлась в стороны, и с каждым гребком он уходил в нее все глубже и
глубже. Светлый, пронизанный солнцем слой воды остался наверху, а тут плавала
зеленоватая муть и какие-то неясные тени. Что-то двигалось вокруг него - то ли
это было на самом деле, то ли это казалось ему... Он шевельнул ногами, пытаясь
уйти в глубину, но голову сдавило словно обручем и он так и не добравшись до
дна, перевернулся и поплыл назад. На поверхности его встретило буйство красок
летнего дня. Отдышавшись, подплыл к лежащему на спине Гавриле.
- Зачем нырял? - спросил тот. - Потерял чего?
- Русалок искал.
- Зачем? Исину хочешь приятное сделать?
Они посмотрели на хазарина, что одиноко маялся около дерева.
- Людей нет. А русалок можно было бы о колдунах расспросить...
- Их-то? - с сомнением переспросил Гаврила.
- А кого еще? Реки-то везде текут.
Гаврила перевернулся, нырнул, словно и сам захотел найти русалок, но, недолго
пробыв под водой, вынырнул у самого берега, предложил:
- Покричим, может? Вдруг откликнуться?
- Место хорошее, - задумчиво произнес Избор. - Глубоко, камыши... Только
давай-ка к берегу поближе. А то не ровен час, утопят нас по своей бабьей
глупости...
Они выбрались на мелководье. Берег по-прежнему был пуст, только трещал где-то
рядом кустами Исин.
- Что он там? - начал Гаврила.
Но договорить ничего не успел. Две стрелы с тупыми наконечниками почти
одновременно ударили их по затылкам и они, лишенные сознания, повалились в воду.
Возвращение в мир началось для них одинаково - с тупой головной боли. Там
что-то так свербело, словно громадный червь пытался прогрызть кость и выбраться
из головы. Каждый из них сделал, точнее попытался сделать, одно и тоже движение
- дотронуться рукой до затылка и помочь бедному животному вылезти из головы, но
это не удалось сделать ни тому не другому. Головы и затылки их были на месте, но
вот дотянуться до них они не могли.
Это было второе их общее ощущение - руки, ноги, и вообще все они целиком были
привязаны толстыми веревками к деревьям. Веревки опутывали их так плотно, что
они не могли шевельнуть ни чем из того, что раньше шевелилось. Спасибо еще, что
головы остались не привязанными. Гаврила потряс своей и повернулся к у Исину.
Тот занимался тем же самым, то есть тряс головой и смотрел по сторонам.
- Мы живы? - спросил он Избора без удивления, больше для того чтобы показать
что он жив.
- Пока да.
Голос, услышанный ими, нельзя было назвать ни любезным, ни гостеприимным.
Человек, что сказал это сидел, прислонясь спиной к дереву, и безо всякого
интереса, но и без всякой неприязни смотрел на них.
- Кто это? - спросил Исин у Гаврилы. - Не знаешь?
Гаврила прищурился, стараясь рассмотреть говорившего сквозь разноцветные
кольца, мелькавшие у него в глазах.
- Не знаю... - наконец сказал он. - Первый раз вижу...
- Врешь, второй... Второй, но последний, - поправил его незнакомец. Забавляясь
их удивлением, он неожиданно весело добавил. -Не поняли еще что ли? Я вам снюсь.
Только после этого Избор узнал разбойника, с которым разговаривал несколько
часов назад.
- Поговорим сейчас с вами, помучаем малость и зарежем.
Друзья переглянулись, ни в малейшей степени не восприняв этой угрозы всерьез.
- Что же это вы сразу резать нас собрались не разобравшись? Не расспросив ни о
чем... А может мой друг с вами в загадки сыграл?
Гаврила не скрываясь, напряг мускулы, пытаясь разорвать веревку. Та впились в
тело, что-то затрещало - не то кости, не то дерево, но наверняка не веревка, эта
держала крепко.
- Как это не разобравшись? - обиделся человек. - Знаем мы вас...
- Ничего вы не знаете... А у нас даже один княжеский зять есть.
Исин тоже не терял зря времени, пытаясь освободиться. Человек как-то
неуважительно посмотрел на него.
- Зря стараешься. Дерево крепкое, не сломается, а веревка и того крепче. В
мертвой воде вымочена, да и заговорена вдобавок.
Хазарин его конечно не послушался и напрягся так, что жилы у него ни лбу
вздулись, а шея побурела от прилившей к ней крови.
Подошел другой разбойник и с интересом стал смотреть за поединком между Исином
и заговоренной веревкой.
- Не тужься. Жила лопнет, - пожалел он сотника. - Помрешь еще раньше
положенного. И тебе плохо и нам никакого удовольствия.
А второй подтвердил.
- Не торопись. Успеешь еще, намучаешься. Швед вам легко умереть не даст.
Избор поглядел на Гаврилу, пожал плечами, а Гаврила кивнул в ответ. Если для
воеводы это имя ничего не значило, то он его уже слышал вчера ночью.
- Как же так? Он же помер, - промолвил Исин, вспомнив вчерашнюю ночь. - Я же
его....
- Помер...- явно забавляясь его недоумением повторил разбойник.
- Это ты его с кем-то перепутал. Если б всякий дурак с мечом мог бы нашему
атаману вред причинять, то от него давно и портков бы не осталось... Не убил ты
его в прошлый раз, покалечил только. Вот он с тобой за это и поквитается.
Исин поежился.
Нортон Андрэ
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Апраксина Татьяна