Чтение 63–й страницы книги ~Гонители~

- Что тревожит твое сердце, господин мой?

Над Кучулуком, заслоняя огонь светильника, склонилось лицо жены.
Большие черные глаза смотрели настороженно. Он взял ее длинные, упругие
косы, осторожно притянул к груди, погладил: по голове. Дверь дворцового
покоя была распахнута настежь, во внутреннем дворике журчала вода арыка.
За стеной дворца, выложенной из сырого кирпича, в саду гурхана играла
музыка, слышались веселые голоса.

- Ты все время молчишь - почему?- обиженно спросила жена

- Я устал. Мне тяжелю.

- Я не отпущу тебя много дней, и ты отдохнешь.

Почувствовав его усмешку, она села, отбросила косы за спину.

- Если ты думаешь о другой женщине - берегись! У, тебя не будет ни
других жен, ни наложниц.

Он тоже сел, глянул на нее с сожалением.

- У тебя пустые мысли, Тафгач-хатун! Ты не хочешь, чтобы у меня были
наложницы. А я не хочу, чтобы наложницей стала ты!

- Ты, видно, не в своем уме! Чьей же наложницей и почему стану я, твоя
жена и дочь великого гурхана?

- Прислушайся... Что ты слышишь?

- Ничего. В саду играет музыка.

- Вот. Музыка. Кругом грохочут барабаны войны, поют боевые трубы. А
твой отец услаждает слух музыкой и проводит время среди танцовщиц...

- Зачем так говоришь о моем отце? Разве он не был добр к тебе?

Кучулук отвернулся, стал смотреть в темный дверной проем. Гурхан
Чжулуху, толстенький, коротконогий, говорливый, приютил его, отдал в жены
дочь, позволил собрать уцелевших найманских воинов. Гурхан радовался, что
найманское ханство пало, весело говорил: <Твой дед был беспокойным
соседом. А ты пришел служить ко мне. Добро! Служи, Кучулук, служи. У меня
служба легкая, я никого не обижаю>. С тех пор прошло без малого три года.
Избегая всяких забот, старый гурхан тешит свою душу музыкой и шумной
охотой. А его государство разваливается на глазах, и Кучулука это начинает
пугать. Бывший вор-конокрад Бузар завладел Алмалыком. Гурхан и ухом не
повел. А теперь Бузар вместе с уйгурским идикутом Баурчиком и карлукским
ханом Арсаланом предались Чингисхану. И снова гурхан не пошевелил пальцем.
От него вот-вот отложатся хорезмский шах Мухаммед и молодой, но бойкий
самаркандский султан Осман, зять гурхана. Если сюда придет Чингисхан,
Чжулуху ждет гибель. А с ним и Кучулука. Но гурхан этого понять не хочет.
Машет короткими ручками в золотых перстнях: <Помолчи, помолчи... Что
делать твоему Чингисхану так далеко от своих пастбищ? И придет - не беда.
Я сам сяду на коня. Я ему покажу!..>

- Ты опять молчишь?- Тафгач-хатун сердито дернула его за рукав халата.

- Я тебе скажу все. Но поклянись, что ты не передашь моих слов отцу
или кому-то из его людей.

- Хан Кучулук, ты мой муж, я дала клятву быть верной тебе до конца
дней своих - что еще?

- Нет, поклянись!- Кучулук встал и запер дверь.

- Клянусь нигде, никому не передавать твоих слов!

- Тафгач, мы идем к гибели. Враги кругом, враги в самом государстве.
Подданные твоего отца мусульмане ненавидят нас, кара-киданей, за то, что
вы поклоняетесь Будде, нас - за то, что мы верим в Христа. А твой отец
праздно проводит время...

- Об этом говорят и другие. Но что сделаешь, если он такой?

- Должны что-то сделать!- жестко сказал Кучулук.- Если этого не
сделаем мы, сделают другие.

- Кто это может сделать? Кто?- Глаза Тафгач-хатун сердито блеснули.

- Мало ли кто... Ты сама говорила, что твои предки всех приближенных
держали в руках тем, что никому не давали больше ста человек. А сейчас
всем народом правят Танигу и Махмудбай. Они могут сделать с твоим отцом
все, что захотят. И тогда несдобровать ни тебе, ни мне. Но если отец и
сохранит власть, властвовать ему будет не над кем. Одни предадутся
Чингисхану, другие - хорезмшаху Мухаммеду.

Кучулук говорил быстрым, отрывистым шепотом. Высокий лоб его стал
бледен, на нем выступили капли пота. А Тафгач-хатун, зябко поеживаясь,
набросила на свои плечи шелковое одеяло.

- Что же хочешь?- спросила она.

- Отстранить твоего отца от власти.

- Как ты это сделаешь? Или ты хочешь умертвить отца? Нет!

- Клянусь тебе, не буду я его убивать!- Кучулук схватил ее руки,
больно сжал.- Ты должна помочь мне. Или ты поможешь, или мы погибнем. Все!

Она долго молчала. Плечи ее вздрагивали.

- Ты мой господин, и я буду с тобой.

- Я всегда верил в твой ум. Спасибо!- Он крепко обнял жену.

Кучулуку пришлось недолго ждать удобного случая. Как он и предполагал,
султан Осман изгнал из Самарканда наместника гурхана, отказался платить
дань. Чжулуху наконец зашевелился. Потрясал пухлыми кулаками.

- Я этого султана, этого неразумного мальчишку, в яму посажу! Я его
заставлю чистить конюшни! Я сам пойду на него.

Кучулук осторожно возразил:

- Зачем тебе, великий гурхан, идти самому? Люди скажут, что султан до
того усилился, что войной на него идет сам гурхан. Пошли Танигу... Но
войска дай побольше.

- Ты верно говоришь, сын мой. Мне ли меряться силами с моим подданным.
Пусть идет Танигу.

Опасный для Кучулука Танигу и главные силы гурхана ушли под Самарканд.
Кучулук пробовал выманить гурхана на охоту, но он, словно что-то почуяв,
сидел в своем дворце под надежной охраной. Тогда Кучулук решил захватить
казну гурхана. Сокровищница находилась в городе Узгенде. Собравшись вроде
бы на охоту, Кучулук взял всех своих найманов, Тафгач-хатун и устремился к
Узгенду.

В город приехали вечером. Переправились вброд через реку, протекавшую
возле высоких крепостных стен. Увидев воинов, стражи захлопнули крепостные
ворота. Кучулук начал колотить в полотно древком копья. Из бойницы
надвратной башни высунулся бородатый воин в железном шлеме.

- Кто такие и что вам нужно?

- Ты что, ослеп?!- закричал Кучулук.- Не видишь, кто перед тобой?

- Я тебя не знаю.

- Еще узнаешь! Зови правителя города.

Голова воина исчезла. Прошло немало времени, прежде чем на крепостную
стену поднялся наместник гурхана Куман-тегин. Он узнал Кучулука.

- А, это ты, хан... Зачем привел сюда своих воинов?

- Великий гурхан повелел усилить охрану города.

- Но меня он об этом не уведомил. Я не открою ворота.

К стене подскакала Тафгач-хатун.

- Куман-тегин, ты не веришь зятю великого гурхана, но не можешь
оскорбить недоверием меня.

Ворота крепости распахнулись. Куман-тегин с поклоном пригласил Кучулука
и Тафгач-хатун во дворец, слуги принесли угощение, горячий чай.

- Пить чай, вино, угощаться будем потом,- сказал Кучулук.- А сейчас
проведи-ка нас в сокровищницу гурхана.

Куман-тегин поперхнулся чаем.

- Что за шутки? В сокровищницу кроме меня может войти только сам
гурхан.

- Времена меняются, Куман-тегин! Пойдем. Не заставляй упрашивать.

- Да ты что! Эй, стража!

В покой вбежал молодой, безбородый воин с копьем и круглым щитом.
Куман-тегин поднялся, боком двинулся к дверям, не спуская глаз с Кучулука,
осуждающе покачивая головой.

- Такие речи ведешь... недостойные. Принужден связать тебя, хан, и
отправить...

- Подожди вязать и отправлять.- Кучулук тоже поднялся,- Сначала выйди
посмотри. Дворец обложен моими воинами. Стоит мне дать знак...

Куман-тегин выскочил за двери, возвратился, растерянно разводя руками.

- Это другое дело...

Но Кучулук видел, что Куман-тегин далек от покорности, лихорадочно
думает, как ему выкрутиться. Положил руку на его плечо, сжал пальцы.

- Садись. А ты, воин, иди и стань на свое место. Послушай меня,
Куман-тегин. Надо спасать наше государство. Ты не можешь не видеть - оно
идет к гибели. Нечестивые корыстолюбцы окружили гурхана. Они заботятся об
одном - набить свои кошели золотом.

- Ты хочешь спасти гурхана?

- И гурхана, и его владения.

- Это другое дело. Только я тут не все понимаю. Спасение ты начинаешь
с того, что лишаешь гурхана казны. Вытирая слезы, выдавливаешь глаза.

- Разве ты не знаешь моего отца?- вмешалась в разговор Тафгач-хатун.-
Деньги он бережет пуще своей жизни. Не платит жалования воинам, не
поддерживает друзей.

- Взяв в руки сокровища, мы соберем большое и сильное войско, Гурхан
еще будет нам благодарен. Ты видишь, Куман-тегин, я не разбойник, не для
себя беру золото. Будь это так, я не стал бы тебя уговаривать. Долой
голову - и все разговоры. Но мне нужны люди, озабоченные судьбой
государства.

- В твоих словах, хан Кучулук, есть правда...- Куман-тегин растирал
ладонями виски и щеки.- Жалованья не получают и мои воины. Если сюда
придет шах Мухаммед, они откроют перед ним ворота. Их не заставишь
сражаться... Но как я могу нарушить клятву?

- Ты покоряешься силе, принуждению.

- Это другое дело... Другое...

Втроем опустились в подземелье с зажженными светильниками. Внизу пахло
сыростью, плесенью, мышиным пометом. Звякнули запоры, ржаво скрипнула