утешался поддержкой таких ник чему не способных и легкомысленных людей,
как виленский воевода. Стране угрожала внутренняя война, но ясно было для
всех, что гетман ни в каком случае не выйдет из нее победителем.
примирить гетмана с фамилией. Правда, он не обдумывал возможных способов,
но был готов воспользоваться первым удобным случаем. Он сам не пошел к
доктору Клементу, но, встретившись однажды на улице с Беком, которого он
встречал у француза, и, заговорив с ним на политические темы, Паклевский
вскользь заметил, что он был бы рад примирению и дал понять, что гетману
ничего другого и не остается, если он не хочет получить сурового наказания
и обречь страну на рискованные и грозные испытания.
что теперь нетрудно было бы склонить на свою сторону гетмана небольшими
уступками.
упрям; того, чего он бы пожелал теперь, мы ему не дадим, потому что мы
превосходно обойдемся и без его поддержки; а того, что мы могли бы
предложить ему, он из гордости не захочет принять.
нему навстречу! - шепнул Теодор.
своими явными врагами, хотя бы это был его зять.
гетмана.
прочь пойти на некоторые уступки.
начало сближению, - сказал Теодор, - а я, как только представится случай,
буду склонять другую сторону к уступчивости при переговорах.
(Огинской), дочери канцлера.
слышал о том, была ли она приведена в исполнение, но вот однажды утром
Клемент прибежал к нему с известием, что гетманша переговорила уже со
своей кузиною и уговорила мужа быть у нее: теперь все дело было за
канцлером и русским воеводой, которые должны были согласиться приехать и
вести переговоры.
по городу ходят слухи, будто гетман собирается приехать к супруге
литовского секретаря в надежде встретиться там с канцлером.
плечами.
с нами заодно, как следовало давно уже сделать, мы не закроем перед ним
двери; но, если он вздумает ставить нам условия...
не успокоился до тех пор, пока не осуществилось свидание Чарторыйских с
Браницким в доме Огинской. На несчастье гетмана, выезжая из дома, по
нерешительности своего характера, он нашел нужным спросить совета у
больного старосты браньского, который несколько дней перед тем страдал
ревматизмом. Раздражительный и надменный Стаженьский, имевший
преувеличенное понятие о величии гетмана, хотя и не высказался против
примирения, но желал выторговать его на хороших условиях; он советовал
гетману не быть слишком уступчивым.
встретили гетмана с веселыми лицами и довольно дружелюбно. Но видно было
по их обращению с ним, что, будучи уверены в себе, они даже не удостаивали
гневом противника, который был им не страшен; этот легкий оттенок в
обращении князей уже с первого впечатления задел гетмана.
торопился говорить о своем деле.
Канцлер умышленно титуловал гетмана графом, чтобы игнорировать в нем
гетмана.
пойдешь вместе с нами, не правда ли?
надежду, - прибавил русский воевода.
коханку" может обстрелять площадь, но войны не объявит.
желания вполне достаточно. Вы должны знать настроение страны. Литва наша,
и большая часть короны заодно с нами.
хоть и не разрывают с вами открыто, но тайно протягивают к нам руки. Я не
привожу имен, можно и так догадаться.
обиды... Я знаю, что вы недовольны стольником за то, что он первый не
сделал вам визита. Но вы не могли и требовать этого от него так же, как от
примаса. Претендент на корону не может навязывать себя даже родственникам.
но не ответил и не поднял этого вопроса.
говорить об обидах. Поговорим об условиях. Вы хорошо понимаете, что я не
могу оставить тех, которые шли за мной, не обеспечив их чем-нибудь, что
могло бы их удовлетворить. Я не отказываюсь от соглашения, но прошу
сказать мне условия.
последний, выждав немного, равнодушно спросил:
прилагаете усилия к тому, чтобы сделать из него второй Версаль?
думает обсуждать с ним условия, гордым молчанием закончил разговор.
разговор, очень искусно избегая всего, что могло иметь хотя бы отделенное
отношение к политике.
него этим пренебрежительным отказом от переговоров, старался казаться
веселым и равнодушным.
говорить не о том, что было у них на уме, продолжался довольно долго к
большому неудовольствию гетмана.
распростертыми объятиями, если ты захочешь идти с нами. Можешь не
сомневаться в этом.
вашу милость, обрекал на немилость тех, которых честь повелевает мне
защищать.
вокруг, как будто ему не хотелось слушать.
все остальное предоставь Божьему.
секретаря, откланялся и уехал.
продолжать старания в этом направлении.
недоразумения. В день открытия сейма Браницкий, опасаясь кровавого
столкновения, не поставил стражи около своего замка и позволил придворным
людям Чарторыйских занять его. Белинский, коронный маршал, под каким-то
пустым предлогом отказался прислать ему свою венгерскую пехоту. Когда
началось заседание, и Мокроновский выступил с протестом, шляхта взялась за
сабли. Гетман не знал, что делать, и не решался ничего предпринять.
опасаться соединенных сил гетмана и Радзивилла, которые могли вовлечь их
во внутренние распри, оба предводителя и несколько тысяч преданного им
войска сами выехали из столицы.
радзивилловские повозки, окруженные конвоем, и кареты, сопровождаемые
войском, уже прошли под Волей, направляясь к Козеницам.
вооруженные войска. В эту минуту решились судьбы двух партий, и для всех
было очевидным падение оппозиции. Вечером партия канцлера праздновала
победу, а гетманша, сидя в глубине кареты, тихо плакала, закрыв глаза
платком. Браницкий уже не обманывал себя никакими надеждами, но до конца