еще не представленный, поклонился стоявшему посреди комнаты и вопросительно
глядевшему на них хозяину, протянул и пожал ему руку все еще с видимым
чрезвычайным усилием подавить свою веселость и по крайней мере хоть два-три
слова выговорить, чтоб отрекомендовать себя. Но едва только он успел
принять серьезный вид и что-то пробормотать - вдруг, как бы невольно,
взглянул опять на Разумихина и тут уже не мог выдержать: подавленный смех
прорвался тем неудержимее, чем сильнее до сих пор сдерживался.
Необыкновенная свирепость, с которою принимал этот "задушевный" смех
Разумихин, придавала всей этой сцене вид самой искренней веселости и,
главное, натуральности. Разумихин, как нарочно, еще помог делу.
маленький круглый столик, на котором стоял допитый стакан чаю. Все полетело
и зазвенело.
закричал Порфирий Петрович.
свою руку в руке хозяина, но, зная мерку, выжидал мгновения поскорее и
натуральнее кончить. Разумихин, сконфуженный окончательно падением столика
и разбившимся стаканом, мрачно поглядел на осколки, плюнул и круто повернул
к окну, где и стал спиной к публике, с страшно нахмуренным лицом, смотря в
окно и ничего не видя. Порфирий Петрович смеялся и желал смеяться, но
очевидно было, что ему надо объяснений. В углу на стуле сидел Заметов,
привставший при входе гостей и стоявший в ожидании, раздвинув в улыбку рот,
но с недоумением и даже как будто с недоверчивостью смотря на всю сцену, а
на Раскольникова даже с каким-то замешательством. Неожиданное присутствие
Заметова неприятно поразило Раскольникова.
Раскольников...
здороваться уж не хочет? - кивнул Порфирий Петрович на Разумихина.
дорогой, что он на Ромео похож, и... и доказал, и больше ничего, кажется,
не было.
рассердиться, - рассмеялся Порфирий.
Разумихин и вдруг, рассмеявшись сам, с повеселевшим лицом, как ни в чем не
бывало, подошел к Порфирию Петровичу.
Раскольников, во-первых, наслышан и познакомиться пожелал, а во-вторых,
дельце малое до тебя имеет. Ба! Заметов! Ты здесь каким образом? Да разве
вы знакомы? Давно ль сошлись?
чтобы как-нибудь тебе, Порфирий, отрекомендоваться, а вы и без меня
снюхались... Где у тебя табак?
в стоптанных туфлях. Это был человек лет тридцати пяти, росту пониже
среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без усов и без бакенбард, с
плотно выстриженными волосами на большой круглой голове, как-то особенно
выпукло закругленной на затылке. Пухлое, круглое и немного курносое лицо
его было цвета больного, темно-желтого, но довольно бодрое и даже
насмешливое. Оно было бы даже и добродушное, если бы не мешало выражение
глаз, с каким-то жидким водянистым блеском, прикрытых почти белыми,
моргающими, точно подмигивая кому, ресницами. Взгляд этих глаз как-то
странно не гармонировал со всею фигурой, имевшею в себе даже что-то бабье,
и придавал ей нечто гораздо более серьезное, чем с первого взгляда можно
было от нее ожидать.
"дельце", тотчас же попросил его сесть на диван, сам уселся на другом конце
и уставился в гостя, в немедленном ожидании изложения дела, с тем усиленным
и уж слишком серьезным вниманием, которое даже тяготит и смущает с первого
раза, особенно по незнакомству, и особенно если то, что вы излагаете, по
собственно важным, оказываемым вам вниманием. Но Раскольников в коротких и
связных словах, ясно и точно изъяснил свое дело и собой остался доволен
так, что даже успел довольно хорошо осмотреть Порфирия. Порфирий Петрович
тоже ни разу не свел с него глаз во все время. Разумихин, поместившись
напротив, за тем же столом, горячо и нетерпеливо следил за изложением дела,
поминутно переводя глаза с того на другого и обратно, что уже выходило
немного из мерки.
отвечал Порфирий, - о том-с, что, известившись о таком-то происшествии, то
есть об этом убийстве, вы просите, в свою очередь, уведомить следователя,
которому поручено дело, что такие-то вещи принадлежат вам и что вы желаете
их выкупить... или там... да вам, впрочем, напишут.
постарался законфузиться Раскольников, - не совсем при деньгах... и даже
такой мелочи не могу... я, вот видите ли, желал бы теперь только заявить,
что эти вещи мои, но что когда будут деньги...
разъяснения о финансах, - а впрочем, можно вам и прямо, если захотите,
написать ко мне, в том же смысле, что вот, известясь о том-то и объявляя о
таких-то моих вещах, прошу...
интересуясь финансовой частью дела.
насмешливо посмотрел на него, прищурившись и как бы ему подмигнув. Впрочем,
это, может быть, только так показалось Раскольникову, потому что
продолжалось одно мгновение. По крайней мере, что-то такое было.
Раскольников побожился, бы, что он ему подмигнул, черт знает для чего.
сбившись, - вещи мои стоят всего пять рублей, но они мне особенно дороги,
как память тех, от кого достались, и, признаюсь, я, как узнал, очень
испугался...
Порфирий закладчиков опрашивает! - ввернул Разумихин, с видимым намерением.
него загоревшимися гневом черными своими глазами. Тотчас же и опомнился.
с ловко выделанным раздражением. - Я согласен, что, может быть, уже слишком
забочусь об этакой дряни, на твои глаза; но нельзя же считать меня за это
ни эгоистом, ни жадным, и, на мои глаза, эти две ничтожные вещицы могут
быть вовсе не дрянь. Я тебе уже говорил сейчас, что эти серебряные часы,
которым грош цена, единственная вещь, что после отца осталась. Надо мной
смейся, но ко мне мать приехала, - повернулся он вдруг к Порфирию, - и если
б она узнала, - отвернулся он опять поскорей к Разумихину, стараясь
особенно, чтобы задрожал голос, - что эти часы пропали, то, клянусь, она
была бы в отчаянии! Женщины!
кричал огорченный Разумихин.
Раскольников. - Зачем сказал: "женщины"?"