сказал я. - Было бы преступно и позорно ходить, не остерегаясь. Я не
знаю, правильно ли я поступил, придя к вам. Я был бы очень огорчен, если
бы навлек этим беду на нас обоих.
чен вашими словами, - проговорила она. - Скажите по крайней мере, что я
такого сделала?
мной следили, и я могу назвать того, кто шел за мной по пятам. Это Нийл,
сын Дункана, слуга вашего отца и ваш.
бурге, его послал с каким-то поручением отец.
если вы думаете, что он в Эдинбурге, то, кажется, я смогу доказать, что
это не так. У вас, конечно, есть условный сигнал на случай необходимос-
ти, сигнал, по которому он поспешит к вам на помощь, если сможет услы-
шать и добежать?
нии, и называется он Здравый Смысл, - ответил я. - Сделайте одолжение,
подайте сигнал, и я покажу вам рыжую голову Нийла.
няла мое сердце. Я винил и себя и девушку и ненавидел нас обоих; ее за
то, что она принадлежит к этой подлой шайке, себя - за глупое легкомыс-
лие, с которым я сунул голову в это осиное гнездо.
тельный, на высокой ноте; так мощно мог бы свистнуть пастух. С минуту мы
стояли молча, и я уже хотел было просить, чтобы она повторила сигнал, но
вдруг услышал, как внизу на склоне холма кто-то пробирается сквозь кус-
тарник. Я с улыбкой указал ей в ту сторону, и вскоре Нийл прыгнул в сад.
Глаза его горели, в руке был обнаженный "черный нож", как называют его в
горах; увидев меня рядом со своей госпожой, Нийл остановился, как вко-
панный.
бурге и какого рода поручение дал ему ваш отец. Спросите его самого. Ес-
ли я или те двое, что от меня зависят, должны погибнуть от руки вашего
клана, то дайте мне идти навстречу смерти с открытыми глазами.
катную щепетильность Алана в таких случаях, я чуть не рассмеялся горьким
смехом; именно сейчас, зная о моих подозрениях, она должна была бы гово-
рить только по-английски.
на всю свою подобострастность, очень разозлился.
потемках, неся на себе две человеческие жизни! Катриона, постарайтесь
поставить себя на мое место, а я богом клянусь, что изо всех сил стара-
юсь стать на ваше. Не думал я, что когда-нибудь нам с вами придется вес-
ти такой разговор, вот уж не думал; сердце мое обливается кровью. Но за-
держите его здесь до двух часов ночи, и больше мне ничего не нужно. Поп-
робуйте его уговорить.
Катриона. Она побледнела еще больше, и голос ее дрожал.
деяния!
не сходила бледность.
тоже?
кор отцу, когда он в тюрьме и жизнь его в опасности?
он опять лжет и никакого приказа он не получал; возможно, все это
подстроил Саймон, без ведома вашего отца?
каком ужасном положении эта девушка.
рискнуть и буду молить за вас бога.
трех жизней, дорогая!
простил ее.
Стокбриджа и Силвермилза. Каждую ночь от двенадцати до двух часов Алан
ждал в условленном месте - "в роще, что восточное Силвермилза и южнее
южной мельничной запруды". Рощу я нашел довольно легко, она сбегала по
крутому склону холма к быстрой и глубокой речке; здесь я пошел медлен-
нее, стараясь спокойно обдумать свои действия. Я понял, что мой уговор с
Катрионой - сущая бессмыслица. Вряд ли Нийла послали с таким поручением
одного, но возможно, что он был единственным из приверженцев Джемса Мо-
ра; в таком случае я сделал все, чтобы отправить отца Катрионы на висе-
лицу, и ничего такого, что помогло бы мне. Сказать по правде, раньше мне
все это и в голову не приходило. Если то, что она задержала Нийла, приб-
лизит гибель ее отца, она не простит себе этого до конца своей жизни. А
если сейчас по моим следам идут и другие, хороший же подарок я преподне-
су Алану; и каково будет мне самому?
как громом. Ноги мои вдруг сами собой остановились и сердце тоже. "Зачем
я затеял эту безумную игру?" - подумал я и круто повернулся, готовый бе-
жать, куда глаза глядят.
была видна отсюда вся как на ладони, и кто бы за мной ни охотился, горцы
или не горцы, но на ней не было ни души. Вот он, удобный случай, вот то
стечение обстоятельств, которым мне советовал пользоваться Стюарт, и я
побежал вдоль запруды, обогнул восточный край леса, прошел его насквозь
и снова очутился на западной опушке, откуда я мог наблюдать за тропой,
оставаясь невидимым. Она попрежнему была безлюдной, и я немного приобод-
рился.
ни орел не могли бы следить за опасностью зорче и настороженнее, чем я.
Солнце зашло еще в начале этого часа, но небо сияло золотом, и было еще
совсем светло; к исходу часа дневной свет стал меркнуть, очертания пред-
метов сливались вдали, и наблюдать стало трудно. За это время к востоку
от Силвермилза не прошел ни один человек, а в западном направлении шли
только честные поселяне с женами, возвращавшиеся по домам на покой. Если
даже за мной следят самые хитроумные шпионы в Европе, думал я, и то ма-
ловероятно, чтобы они догадались, где я; забравшись немного глубже в ле-
сок, я лег и стал дожидаться Алана.
но и, насколько хватало глаз, за всеми кустами и полями. Сейчас в этом
уже не было надобности. Луна в первой своей четверти поблескивала между
ветвями; вокруг стояла сельская тишина, и следующие три-четыре часа я,
лежа на спине, мог спокойно обдумывать свое поведение.
имел права идти сегодня в Дин, и уж если я там побывал, то не имел права
лежать в этом леске, куда должен прийти Алан. Если здраво рассуждать, то
из всех лесов обширной Шотландии именно в этот мне был заказан путь; я
это знал и тем не менее лежал здесь, дивясь самому себе. Я думал о том,
как дурно я сегодня поступил с Катрионой; как я твердил, что от меня за-
висят две человеческие жизни, и этим заставил подвергнуть опасности ее
отца; и о том, что, легкомысленно явившись сюда, я опять могу выдать их
обоих. Чистая совесть - залог мужества. И как только я здраво оценил
свои поступки, мне показалось, что я стою безоружный среди полчища опас-
ностей. Я быстро привстал. А что если я сейчас пойду к Престонгрэнджу,
застану его, пока он не лег спать (я легко успею дойти), и покорно от-
дамся в его руки? Кто меня за это осудит? Не стряпчий же Стюарт: мне
только стоит сказать, что за мною гнались, что я отчаялся спастись и по-
этому сдался. И не Катриона, для нее тоже ответ у меня был наготове: я
не мог допустить, чтобы она выдала своего отца. И в одно мгновение я
смогу избавиться от всех бед, которые, в сущности, и не были моими: вы-
путаться из эпинского убийства, уйти из-под власти всех Стюартов и Кемп-
беллов, всех вигов и тори в стране и отныне жить по собственному разуме-
нию, наслаждаться своим богатством, увеличивать его и посвятить дни моей
молодости ухаживанию за Катрионой, что для меня будет куда более подхо-
дящим занятием, чем прятаться от преследователей, словно воришка, и сно-
ва терпеть тяжкие мытарства, которыми была полна моя жизнь после бегства
с Аланом.
только удивлялся, почему я не додумался до этого раньше, и стал размыш-
Шломо Вульф
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Круз Андрей
Флинт Эрик
Херберт Фрэнк