Венеции, около входа размещался огромный глобус, письменный стол красного
дерева стоял у дальней стены, посетитель его видел как будто в перевернутый
бинокль. Гарамон дал знак, чтобы мы приблизились, и меня сразу проняло
почтением. Позднее, при появлении Де Губернатиса, Гарамон поднялся с места и
собственной персоной поспешил ему навстречу; столь сердечное проявление еще
раз подчеркнуло величие хозяина и великолепие обстановки, поскольку
посетитель сперва дождался, как в балете, приближения Гарамона по
зеркальному паркету зала, а затем и сам проделал тот же путь в обратном
направлении об руку с гостеприимным Гарамоном, благодаря чему пространство
кабинета волшебным образом удвоилось.
квалифицированные сотрудники. Разумеется, речь не идет о постоянной ставке,
этого мы себе не можем позволить. Будет компенсирован в должном объеме ваш
труд, скажу даже - ваша добросовестность, ибо наша профессия есть служение.
по тем временам цифра мне показалась разумной.
секунды, как я был принят на жалованье. - Эта история металлов. Она должна
быть великолепна, более того - прекрасна. Общедоступность, простота, и в то
же время научный уровень. Пусть поражает воображение читателя, но на научном
уровне. Приведу вам один пример. Я прочитал в начале рукописи описание
одного шара, ну как его, Магдебургского, два полушария составили вместе и в
середину накачали пневматическую пустоту. К полушариям припрягли по две пары
норманнских лошадей, одну пару к одному, другую к другому, одна пара тянула
в одну сторону, другая в другую, а два полушария не рассоединились. Так вот,
к этому сводится научная информация. Но ваше дело выделить ее среди
остальных, менее живописных. Как только вы ее выделили, вы должны мне найти
ее изображение, фреску, картину, что-нибудь такое. А потом мы напечатаем
потрясающий разворот в цветном офсете.
эффект присутствия в тот день, в том месте, где они проводили эксперимент.
кишки.
занимательное, нежели мадам Кюри, когда она заходит вечером к себе домой и
видит в темноте флуоресцентный луч! Боже! Что это могло бы быть...
Углеводород, голконда, флогистон или как там он называется, шут с ним, в
общем, вуаля, Мария Кюри изобрела рентген-лучи. Оживляйте материал. Но ради
бога, соблюдайте научную строгость.
каким-либо манером можно увязать с металлами. Как мы собирались назвать эту
книгу, Бельбо?
изюминка, этакая хитринка, говорящая о многом... Посмотрим... Вот.
еще лучше: "Невероятные приключения металлов".
Губернатиса. Господин Гарамон замялся, с сомнением поглядел на меня. Бельбо
ободрительно кивнул, как будто подтверждая, что отныне мне можно доверять
как своему. Гарамон провозгласил, что посетителя можно вводить, и сам вышел
из-за стола, чтобы двинуться к нему навстречу. Посетителя ввели, он был в
двубортном костюме, с розеткой в петлице, с авторучкой в кармане, со
свернутой газетой в кармане пиджака и с папкой под мышкой.
рассказывал мне о Вас. Достойнейший пример, вся жизнь без колебаний отдана
государственной службе. И затаенная поэтическая жилка, я угадал, не правда
ли? Покажите же, дайте же мне это сокровище, которое вы сжимаете в руках...
усадил гостя напротив книжного стола, заваленного рукописями, и разгладил
дрожащими от нетерпения пальцами первый лист врученного ему сочинения. - Вы
можете не рассказывать мне ничего, я обо всем наслышан. Вы родом из
Випитено, великого и славного города. Вся жизнь без колебаний отдана службе
на таможне. И тайно от всех, день за днем, ночь за ночью, слагались эти
страницы, осененные духом поэзии. Поэзия... Ею опалена была юность Сапфо, ею
же взлелеяны гетевские седины... Древние греки называли "фармаком" как яды,
так и лекарства. Разумеется, мы прочитаем его, это ваше создание, прочитаем
и перечитаем, у нас в заводе как минимум три предварительные рецензии, одна
внутренняя и две выполняемые нашими консультантами. Они выполняются
анонимно, увы, иначе нельзя, дело идет о слишком известных в обществе людях.
"Мануций" не публикует книг, пока не убедится в абсолютной их
качественности. А качественность, вам это известно, конечно же, лучше чем
мне, это нечто неощутимое, неуловимое, ощущаемое шестым чувством, зачастую
книга бывает несвободна от несовершенств, от шероховатостей, Свево тоже
писал плохо, могли бы сказать Вы, и были бы правы! Но господи боже мой,
идея, ритм, стиль, в этом ошибиться невозможно! Я знаю, вы можете не
говорить мне ничего, бросив один только взгляд на самое начало этих страниц,
я уже почувствовал, что тут витает это самое нечто, однако я не хотел бы
судить самовластно, невзирая на то, что зачастую - о, знали бы вы, насколько
часто! - внутренние рецензии бывали не слишком хвалебными, но я стоял на
своем, потому что невозможно решать судьбу автора, не звеня, так сказать,
одной струною с ним, вот например, скажем, я открываю эту рукопись и взгляд
мой касается строки "как осень, лебедь отощалый" - прекрасно, я не хочу
знать, каково все остальное, мне достаточно этого образа, очень часто
хватает только этого - экстаз, восхищение, а затем... Cela dit, мой дорогой
друг, Бог свидетель, если бы удавалось делать то, чего мы хотим! Но, к
сожалению, издательства - такие же промышленные предприятия, как и прочие.
ли вам, во сколько обходится в наше время одна только печать? А бумага?
сегодняшнее утро учетная ставка на Уолл-стрит. Вы хотите сказать, что это не
имеет к нам непосредственного отношения? Представьте себе, что имеет! И
самое непосредственное! Вам известно, что теперь они облагают налогом даже
складированную продукцию? Что если что-то не продается, они облагают налогом
остатки? Я плачу даже за неуспех, оплачиваю голгофу каждого гения,
непонятого филистерами. Вот эта папиросная бумага... с вашей стороны на
редкость изысканно, позвольте заметить, это просто находка - отпечатать
текст на столь тонкой и прозрачной бумаге, чувствуется настоящий поэт,
бездарный нахал использовал бы высокосортную, чтобы пустить пыль в глаза и
отлечь внимание души. Нет, перед нами совсем другой случай, это - настоящая
поэзия, от сердца идущая, о, слова тяжелы как камни, они способны перевесить
любую вещь в мире! О, эта папиросная бумага в конечном счете обойдется мне
как банкнотная!
Гарамон нажимает на подстольную пупочку и госпожа Грация зажигает у него
немую линию.
новую книгу сочли событием сезона! Ну конечно, и наш издательский дом
"Мануций" счастлив, польщен, скажу сильнее - рад иметь Вас в числе
постоянных авторов! Вы видели, как отзываются газеты о Вашей последней
эпической поэме. Это достойно Нобелевской премии. Как жаль, что вы опередили
свое время. Мы с трудом распродали три тысячи экземпляров...
представлении оставались недостижимым, не мечтанным даже рубежом.
посмотрите, сколько народу работает у меня в редакции. В наше время, чтобы
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Шилова Юлия