"байярд", если вы помните, я сам указал, где они лежат. Теперь скажите
на милость вы, человек военный, зачем же мне, имея фирменные патроны,
заряжать пистолет нестандартным, рискуя, что его в самый ответственный
момент перекосит, заест и тому подобное.
патроны, и зарядил пистолет первым попавшимся, более или менее
подходящим по размеру! Ясно?
новой квартире?
меня наповал бьете. Но при желании можно ответить и на него. Я уже
ответил - не знаю. А вам - вам надо искать как следует...
вас про Фокса,- сказал я.
бы сразу сказал... Я только догадываюсь, что это у него нашли браслет
Ларисы - в виде ящерицы. Так или нет?
идти. И я сказал:
действия ведете в правильном направлении.
предложили разбираться с точки зрения здравого смысла...
смысла. Вы во всяком случае исходите из того, что убийца - я. И уже все
факты рассматриваете под этим углом зрения. Вы, может быть, этого не
знаете, но в науке существует способ доказательства от противного.
Допустите на десять минут, что я к этому делу не причастен...
стоит?
как карточный дом,- сказал Груздев.
подпереть обвинение Груздева, и как эти подпорки все время ускользали из
рук, шатались, не хотели стоять на месте. Ну пусть теперь он их
попробует на прочность. Но сказал бодро:
исходили из того, что, ненавидя Ларису, я решил избавиться от нее. Я
действительно любил ее когда-то, но... Долго рассказывать, что там и как
у нас происходило, но любовь выгорела - вся, дотла. Вы считаете, что
антипод любви - ненависть. Но, поверьте, это вовсе не так! Настоящий
антипод любви - равнодушие... И ничего, кроме равнодушия, Лариса у меня
в последнее время не вызывала. Квартира... Квартира, как вам известно,
моя, и вопрос ее обмена был лишь вопросом времени. Кстати, известно ли
вам, что Лара хотела вернуться к матери, но именно я решил оставить ей
часть своей площади? Если нет, спросите у Наденьки, у их матери - они
подтвердят. Неужели я произвожу впечатление человека столь нетерпеливого
и к тому же столь жестокого, что мне легче убить, чем подождать
месяц-два?- Груздев внимательно смотрел на меня, рассчитывая увидеть,
какое впечатление производят его слова, но я хоть и думал, что наши
мнения здорово совпадают, просто он до конца эти вещи закругляет и
додумывает, но виду не подавал, сидел и слушал - давай, мол, излагай,
раз условились...
мундштук по-своему- стабилизатором, прикурил и продолжал:
Липатникова о том, что он меня видел на лестнице. Но я вам еще раз
говорю: я был там не в семь часов, а в четыре! И Ларису дома не застал,
поэтому и написал записку... Я не знаю, как мне это доказать, но
помогите мне! В конце концов, почему слова Липатникова ценнее, чем мои?
Но ему вы верите безоговорочно, мне же вовсе не верите...
человеку свойственно ошибаться... Тем более, как это положено, всех
соседей расспросите, осмотрите его часы,- может быть, они врут,- еще
что-нибудь сделайте! Только делайте, не сидите сиднем, успокоившись на
одной версии. Еще раз мою жену допросите, квартирохозяйку, сопоставьте
их рассказы - тут миллиграммы информации могут сыграть счастливую или
роковую роль...
досконально.
от порыва чувств, который он себе только что позволил.- Главная улика
против меня, просто-таки убийственная,- этот злосчастный "байярд"...
подозревал! Если предположить, что я не имею отношения к убийству...
подбросили,- встрял я.- А зачем - вы об этом подумали? Наши ребята
каждый день жизнью рискуют...
вдаваясь в обсуждение ваших моральных качеств, я подумал, что для того,
чтобы эти вещи мне подбросить, вы должны были иметь их сами... А это уже
маловероятно. Значит, их подбросил мне убийца, и отсюда следует, что он
меня знал. Вот в этом направлении вам и надо искать...
указания, будто он сам был моим начальником, а не Глеб Георгиевич
Жеглов. Наверное, что-то такое есть в моем характере, если все вокруг
меня, только познакомившись, уже пробуют мною командовать. Но я, честно
говоря, командиров таких самозванных недолюбливаю, с меня тех хватает,
которые по уставу положены. Потому я и сказал Груздеву:
кое-как!
извинился:
просто хотел сказать, что самая у вас неблагодарная задача - доказать
мою вину. Поскольку я не виноват и рано или поздно это откроется, я в
это свято верую, а то бы и жить дальше не стоило...- Он тяжело,
судорожно как-то вздохнул, добавил:- Был такой китайский мудрец,
Конфуций его звали, вот он сказал однажды: "Очень трудно поймать в
темной комнате кошку. Особенно если ее там нет..." Поймать в темной
комнате кошку - это значит доказать, что он убил Ларису. А кошки в
комнате вовсе нет... М-да, это он лихо завернул, красиво, надо будет
Глебу рассказать, он такие выражения любит. К слову вспомнилась мне
"Черная кошка", и от этого я почему-то почувствовал себя неуверенно,
тоскливо мне стало как-то. Помолчал я, и Груздев сидел молча, в камере
нашей было тихо, и только на первом этаже слышался смех и крепкие удары
костяшками о стол - свободная от караула смена забивала "козла". Ввел он
меня все-таки в сомнение, Груздев, надо будет все, о чем он толкует, до
ногтя проверить. А я, выходит, никак на него повлиять не смог? Сильнее
он меня выходит? Это было как-то обидно осознавать.
воображение. Ну поскольку мы вообразили, что вы не виноваты. А факты
остаются, и для суда их, по моему разумению, будет вполне достаточно,
чтобы вас осудить. А какой будет приговор, вы сами знаете, у вас в
камере Уголовный кодекс имеется. Так не лучше ли сознаться - ведь у вас
наверняка какие-то причины были, ну, не уважительные конечно, а эти...
смягчающие, что ли. Суд учтет и может вам жизнь сохранить...
закричал:
убийстве? Никогда!
эта Голгофа... я взойду на нее... я взойду... Не-ет, мой друг,- сказал
он глухо, но очень твердо, окончательно:- Раз уж я человеком родился,
надо человеком и умереть...
молчание; каждый думал о своем, а внизу по-прежнему с треском, с хрустом
врубали "козла", гомонили, смеялись. На окно, шелестя здоровенными
крыльями, слетел сизарь, он заглядывал в комнату и смешно крутил
крохотной головкой, словно приглашая выйти из прокуренного помещения,
подышать свежим воздухом. Груздев долго смотрел на него, а когда голубь,
захлопав крыльями, взлетел в небо, проводил его взглядом, и вдруг лицо
его, суровое, сухое, с жесткими складками вдоль рта, утратило на моих
глазах четкость, черты стали расплываться, губы жалко задрожали -
Груздев плакал! Я неуклюже попытался успокоить его, и так мне было
невыносимо видеть взрослого плачущего мужчину, что я отвернулся к окну,
делая вид, что не замечаю его слез, и он сам, видимо, старался
сдержаться изо всех сил, и за моей спиной раздавалось тяжелое сопение и
храпящие всхлипы, похожие на рычание.
запутал... Я ведь всю жизнь был практическим человеком, но... Я не могу
бороться с неведомой тенью, да еще отсюда, из тюрьмы... Я не могу искать