Или другие хотели? Да вы не спросили нас, потащили. А теперь, что ж...
тебя спрашивать? Не дождешься, сука яловая! Да ты вспомни, как ты
измывалась над нами. Вспомни, вспомни, моль холощеная! Ты нас что ни день
смертью стращала. Вспомнила? Ну как, сладко тебе?
ясной, жесткой определенностью охранница поняла, что на помощь ей
рассчитывать не приходится: никто ей не поможет - никто!
смотрела с тоской из нужника, как больное животное из норы. Можно было
подумать, что она там укрылась среди обломков - спряталась, затаилась в
надежде отсидеться и переждать.
пожалеть можно. Видно, Вера сама испугалась этой мимолетной жалости и
отмахнулась от нее, озлобилась, взъярила себя, чтобы не поддаться
естественному движению души.
сложился плоско, стал грудой досок; настил окончательно разъехался, а
помост вместе с досками, жердями и охранницей обрушился вниз, в густую,
пузырящуюся, зловонную жижу, куда долго еще сыпались мелкие обломки,
гвозди, древесная пыль и труха.
ждали. Джуди не понимала, о чем украдкой, но живо, без умолку
перебрасываются словами пленницы, но было заметно, как любопытство
катается по строю из конца в конец.
казармы. Охранник разрешил, а сам остался у входа в штрек; побега он не
опасался - тупик, деться некуда.
сдаться, что скворечник подвергся налету вражеской авиации.
засмущалась и отнекивалась стыдливо:
рынке в базарный день. Замордованные, затравленные, изнуренные непосильным
трудом, они давно не испытывали такой легкомысленной смешливости. Можно
было решить, что им посулили скорую свободу, и они с легким сердцем,
бездумно поверили в нее.
привычная подземная тишина. Среди беззвучия они услышали под обломками
глухой утробный нечеловеческий вой, сопровождаемый тяжелым вязким плеском.
Иногда вой обрывался, и сдавленный прерывистый голос приносил снизу, будто
из могилы, одно слово:
языка.
мордовала? Мало тебе? Еще хочешь?
по-русски. - Помогать.
нас точно к стенке своими руками!
продолжала по-английски.
человека утопили в дерьме.
прорезался иногда жалобным скулением; понятно было, что охранница теряет
последние силы.
убивай! Мы не имеем права лишать человека жизни, - сказала Джуди и
прибавила по-русски, чтобы ее поняли. - Это не есть христус.
всюду лезете со своими порядками?! Здесь Россия, понятно?! Здесь все
можно!
переубедить.
прислушивалась к голосам, которые звучали где-то вдали. Лишь иногда
переводила какие-то слова, когда считала нужным.
предостерегла Джуди пожилая пленница, а Маша перевела.
Пленницы схватили ее, чтобы помешать, но она вырвалась, побежала к выходу
из штрека и привела молодого охранника, напарника Сталены; вдвоем они
принялись растаскивать доски под осуждающее молчание остальных.
тяжело и стала оттаскивать доски в сторону. Густой смрад заполнил тесное
пространство штрека.
толпа подалась вперед, среди досок все увидели торчащую из пузырчатой,
похожей на жидкий торф гущи голову с безумными выпученными глазами. Иногда
охранница уходила вниз, исчезала, и плотная зыбучая поверхность смыкалась
над ее головой; потом охранница появлялась, тяжело и обессилено дыша.
руками, охранник и Джуди стали тащить ее наверх. Никто им не помогал, ни
один человек, Маша помедлила и стала к ним третьей.
нестерпимой вони, которая крепла и не давала дышать.
долго отдувалась, распространяя вокруг себя одуряющий смрад. Отдышавшись,
она села, странно хихикнула, размазывая по себе грязь, потом засмеялась и
принялась хохотать. Непонятно было, что ее рассмешило, все опешили, потом
поняли и уже смотрели на нее без злости, даже с некоторым состраданием;
лица пленниц стали одинаково задумчивыми, словно все сообща задумались об
одном.
Вера.
находится в госпитале.
человек, следователь, который допрашивал Джуди был одним из трех.
портретами вождей; над столом, покрытым красной тканью, висел портрет
Дзержинского и транспарант со словами "Наш суд - самый справедливый суд в
мире".
издалека, либо были заняты важным делом; молодой охранник, не отрываясь
смотрел на Джуди.
По-моему, он в тебя влюбился. Все дни глазеет. Смотри, как вперился. А он
ничего мужик. Нет, он точно на тебя глаз положил.
заметила, что альбинос смотрит на нее постоянно.
как пилоты из одного экипажа. Один из них приказал охраннику открыть окна.
шторами скрыты окна. Так оно и оказалось. Охранник раздвинул шторы, за
ними и впрямь обнаружились окна, три окна, все как полагается - рамы,
стекла...
за стеклами висели старые плакаты: в одном окне - сельский пейзаж,
колхозная страда, в другом - большой дымный завод, но, видно, из давних,
когда дым над трубами выражал прогресс, в третьем окне открылась Красная
площадь, по которой строем шли пионеры.
были устроены, чтобы посетитель не чувствовал себя взаперти и мог
отдохнуть душой.
рассматривал происшествие как диверсию враждебной страны. Американская
разведка для того и послала Джуди, чтобы та разрушила важный объект и
нанесла гарнизону потери в живой силе и технике. Имелся ввиду утонувший
автомат. Маша хотела перевести Джуди обвинение, но судьи ее остановили и
сказали, что необходимости нет.
призвал всех выполнять служебные инструкции и крепить могущество
подземного бункера - оплота мира и социализма во всем мире.
та обескураженно разводила руками: ее останавливали всякий раз, когда она
хотела дать перевод.
произошел несчастный случай, и она помогла спасти охранницу. Ее
внимательно слушали, не перебивая, но к переводу так и не прибегли,
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Круз Андрей
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Акунин Борис