существо, нас бы предупредил. А сейчас, если мы ему скажем, он ведь спать
не будет, фимоз - от страха уписается. И к нам запросится. Ты что -
хочешь, чтобы он с нами в одной комнате ночевал? Там только две кровати:
на одной Борька, на второй мы. Ну и куда мы его?
- Ну, я не знаю... - нерешительно протянула Алиса, которая никак не
могла проникнуться серьезностью Серегиных "сказок".
- Зато я знаю, - буркнул Рудин. - Хватит с нас и псов - ночка еще та
будет. Накинь одеяло, пошли...
***
Ночь прошла так себе. Ризены были очень довольны, что их взяли в
комнату, и долго не желали укладываться. Полутораспальная кровать не
позволяла качественно разделить два успевших отвыкнуть друг от друга тела:
чутко дремавший Серега, пробуждаясь чуть ли не каждые полчаса, принимался
тискать Алису и настойчиво предпринимал попытки вторгнуться в мир ее грез.
Женщина сонно брыкалась и недовольным шепотом выражала протест - ризены,
полагая, что хозяева играют, тотчас же подскакивали к кровати и желали
принять участие, тыкаясь куда попало влажными мордами и пытаясь забраться
лапами на простыни.
- Никакой жизни! - возмущался Рудин и свистящим шепотом обещал:
- Я вас, отродья лохмомордые, к такси-дермисту сведу с утра! Брысь на
место!
Один лишь Борька не участвовал в общем дискомфорте: набегавшись за
день с собаками, он спал как убитый, раскинувшись вольготно на просторной
для маленького человека постели...
Утро тоже получилось - оторви да брось. Намаявшись за ночь, Рудин
вывел с рассветом собак погулять и напоролся на бригадира хохлов, который
спешил к дому.
- Надо хозяина будить, - сипло сообщил бригадир и, прокашлявшись,
поинтересовался:
- Похмелиться нету?
- Нету, - в тон ответил Рудин, припомнив печальную судьбу вчерашней
трехлитровой бутыли "Московской особой". - Не каждый же день! А чего так
рано - хозяина будить? Нашли чего?
- Нашли, - хмуро буркнул бригадир. - Пошли, покажу... Труп лежал под
осиной. На этот раз вешать его не стали, но был он привычно - если уместно
в таком случае данное определение - обезглавлен. В отличие от вчерашнего
происшествия, голову искать не пришлось. Она была насажена на кол, который
торчал над тем местом, где вчера начали раскапывать обнаруженный ризенами
профиль.
Вызванный к месту происшествия Лиховский дисциплинированно позеленел
и тут же пристроился пополнять утреннюю прану потребленным им вчера ужином.
- Я же вчера русским языком сказал - нельзя топтаться на месте
происшествия! - сурово отчитал бригадира Серега, предприняв три
безуспешных попытки найти с ризенами след злодея. - Ты посмотри - как
будто стадо коров прошлось! Ну и как я теперь буду искать убийцу?
- А че тут искать... похороним, как того, - бригадир зябко поежился и
неожиданно сообщил скрючившемуся на траве Лиховскому:
- Это... Мы уходим, хозяин, не обессудь. На поминки выставишь -
спасибо скажем.
- Не понял? - без эмоций вякнул озабоченный борением с собственным
организмом хозяин усадьбы. - Как это - "уходим"?
- Нечисто тут... - нахмурился бригадир и вдруг осенил себя крестным
знамением. - То не человек, это ясно. Мы пошептались промеж себя: нельзя
боле тут копать. Предупредили ведь вчера - а мы не поняли. Так что - не
обессудь, - и, без намека на брезгливость сдернув с кола мертвую голову,
удалился к ожидавшим окончания разговора хохлам, которые, вопреки
обыкновению, на этот раз стояли тихо и не выдвигали похмельных требований.
- У тебя могут возникнуть осложнения с органами, - с сомнением
покачал головой Рудин, глядя вслед удаляющимся хохлам. - Если, не дай бог,
кто узнает...
- У меня всегда был слабый желудок, - болезненно поморщился
Лиховский, вставая и опасливо косясь на окровавленный кол. - Такая реакция
- это для меня естественно. Не думаю, чтобы в дальнейшем это вызвало
какие-либо осложнения...
- Я имею в виду органы правопорядка, - уточнил Серега, выдергивая кол
и бросая его на землю. - Два трупа. Без голов. Оба зарыты на твоей земле.
Как тебе это?
- А что я могу сделать? - потерянно пробормотал Серж. - Ну что я могу
сделать? Ты - бывалый воин, подскажи мне, как бы ты поступил в такой
ситуации.
- Подсказываю, - охотно согласился Рудин. - Первым делом выставишь
мужикам ящик водки, дашь жратвы сколько надо и заплатишь за неделю вперед.
Этим ты расположишь их к себе, и они уйдут без злобы. Прямо сейчас садись
и поезжай - нечего тянуть. А приедешь - поговорим. Во-первых, как и вчера
- ни слова Алисе. Она у нас чрезмерно впечатлительная. А во-вторых... В
общем, тут ночью кое-что приключилось. Нечто из ряда вон. Очень может быть
так, что это некоторым образом имеет отношение к нашим двум трупам без
голов.
- А что приключилось? - вяло заинтересовался Лиховский.
- Сначала поезжай, закупи все, потом пообщаемся, - непреклонно
насупился Рудин. - Или тебе денег жалко? Если так - скажи, я тебе одолжу.
У самого не густо, конечно, но на такое дело найдется.
- Да ну что ты, что ты! - махнул на него ладошкой Лиховский. - Оставь
свои деньги - они тебе пригодятся. Сейчас почищу зубы и поеду...
Разговор с Лиховским, состоявшийся после его возвращения в усадьбу,
ничего не прояснил, а только еще более усугубил ситуацию. Лиховский,
выслушав наедине (они укрылись от Алисы в апартаментах Сержа) версию
Рудина о странном ночном существе и его возможной причастности к убийствам
рабочих, впал в прострацию и предложил всем вместе ночевать в библиотеке.
Там, мол, места много.
- Но что это может быть? - досадливо отмахнулся от такого заманчивого
предложения Рудин. - Тебе предыдущий хозяин усадьбы ничего не говорил?
- Это место насквозь пропитано историей, - подумав с минуту, вдруг
понес Серж. - Каждый камень содержит в себе слепок событий прошедших
веков. Духи предков взирают на нас со стен этого дома и милостиво посылают
нам знак...
- Насчет духов ты мне голову не морочь, - сурово пресек такую
непродуктивную болтовню Серега. - Я этих "духов" "Рудин имеет в виду
боевиков (жарг.)" в свое время столько на тот свет отправил, что они мне
даже уже и сниться перестали. Ты лучше скажи: тут, в доме, нет ли каких
тайных ходов?
- Возможно, и есть, - не стал отрицать Лиховский. - Даже скорее всего
- есть. Дом-то старинный, в свое время оборудовался Андрей Ивановичем под
свои запросы. Но... карта этих ходов до нас не дошла - как, впрочем, и
упоминание о каких-либо ходах.
- Может, тогда попробовать эти стены подолбить? - предложил Рудин. -
В шахматном порядке, по звуку?
- Долби, - легковесно согласился Серж. - Все нежилые комнаты в твоем
распоряжении.
- Это ты с чего это такой добрый? - насторожился Рудин. - Или я чего
не знаю?
- Почему - знаешь, - Серж задумчиво пососал палец. - Я, по-моему,
рассказывал. Стены дома выполнены из монолитных каменных глыб и имеют
среднюю толщину что-то около полутора метров. Их ни один снаряд не
пробьет. Так что - долби сколько влезет.
- В общем, я так понял, что ты пока не готов решать эту проблему, -
насупившись, резюмировал Рудин. - А оно, между прочим, будет продолжать
шастать по усадьбе. И кстати - почему-то собаки не лают ночью. А оно ведь
наверняка прошло мимо сарая, если из дома выдвигалось к каменоломням. Что
за чертовщина?
- Именно - чертовщина, - торжествующе подняв палец вверх, воскликнул
Лиховский. - И тебе придется пока смириться с этим. Пока я не приеду.
- Не понял?! - приподнял бровь Рудин. - Ты что - сматываешься?
Струсил?!
- Мне нужно отлучиться на... на недельку, не более, - слегка
покраснел Серж. - Решить кое-какие важные проблемы.
- А эти проблемы у тебя возникли именно после сегодняшней ночи, -
ядовито заключил Рудин. - До этого все было нормально. А ты не бойся -
купи себе ружье. Я тебя научу стрелять.
- Да, ты отчасти прав... Мне нужно срочно съездить в Питер, -
признался Лиховский. - Мать навестить и... Там есть документы, которые
прояснят некоторые нюансы по странностям, творящимся в этой усадьбе. И там
есть... эмм... в общем, люди там есть, которые являются специалистами по
такого рода проблемам. Через три-четыре дня я приеду, и, думаю, все
утрясется.
- А что мы скажем, если вдруг во время твоего отсутствия кто-нибудь
припрется? - озаботился Рудин. - Кто мы тебе такие и на каком основании
находимся в усадьбе?
- Кому какое дело? - легкомысленно воскликнул Серж. - Гостите, и все
тут. Мой дом - моя крепость.
- Я имею в виду не кого попало, а представителей органов, - пояснил
Серега. - Ты забываешь, в каком мы положении.
- Скажете, что Алиса - моя жена, - нимало не смутившись, заявил
Лиховский. - А ты - брат ее. И вы гостите у меня. Только и всего.
- А ты, фимоз, ничего лучше не мог придумать? - колюче сощурился
Рудин. - С какого это стиха Алиса вдруг стала твоей женой? Кто в это
поверит?
- А вот, пожалуйста, - Лиховский отпер массивный сейф и достал из