Чтение 63–й страницы книги ~Межконтинентальный узел~

трудишься...

Кузанни вернулся из кухоньки с двумя чашками кофе.

- Я должен посоветоваться с моим адвокатом, Дим.

- Думаю, этого делать не надо.

- Но мы не предпринимаем ни одного шага, не включив в дело человека,
знающего закон... Иначе у нас нельзя.

- Это очень хорошо, - сказал Степанов, - и, честно говоря, мне это
нравится, потому что сами-то мы частенько полагаемся на авось, но, думаю,
сейчас этого делать не надо.

- Не считай, что все наши адвокаты - агенты ЦРУ.

- Никогда так не говорил и не писал! Наоборот, хвалил ваших законников,
это было... Кстати, частный детектив действует в соответствии с законом?

- Полагаю, что да... Никогда не обращался к ним за помощью.

- Как долго происходит оформление договора на сотрудничество? Кузанни
повторил:

- Я ни разу к ним не обращался... Предпочитаю работать соло. Кстати, не
германский Вальраф это начал, а я, американец, когда дрался за
освобождение вашей Анджелы Дэвис.

- В а ш е й, - мягко поправил Степанов. - Не нашей, а именно в а ш е й
Анджелы... Тебя несколько занесло, Юджин.

- Еще бы не занести! Я должен лететь на свои деньги, а они у меня,
между прочим, считанные! Должен нанимать детектива, а это дорого! И потом,
я не знаю, во имя чего я вхожу в предприятие и что оно собой
представляет... Ты говоришь - "преступление"... Какое? Браухич из
фликовского концерна дает очередную взятку людям из партии вице-канцлера
Геншера? Это не моя тема. Наркоманы принимают коллективную клятву сжечь
весь героин? Не поверю. Имеет отношение к моей работе... Крадут нашу
ракету? Угоняют за "железный занавес" новый Ф-13?

- Не знаю, - повторил Степанов. - Я сказал тебе условия. С меня взяли
слово, что это в тебе умрет. И я такое слово дал. Если ты не входишь в
предприятие, забудь о нашем разговоре.

Через час они вылетели из Женевы...

...Когда принесли завтрак и стюардесса спросила пассажиров, кто и что
будет пить - пиво, вино, соки, - Кузанни ответил:

- Стакан холодной воды.

Степанов снова посмотрел на него: "Что с ним случилось за то время, что
меня не было? Осунулся, глаза запали, какие-то потухшие, больные,
безжизненные..."

- Что-нибудь произошло, Юджин? - спросил Степанов.

- Нет, ровным счетом ничего, - ответил тот, но не удержал вздоха; он
был судорожным, какой-то спазм, а не вздох.

- Я ни в чем не могу тебе быть полезным?

- Нет, Дим. Спасибо, - ответил Кузанни, тяжело, п р е в о з м о г а ю щ
е усмехнулся. - Впрочем, можешь: пожалуйста, впредь никогда не давай
советов, связанных с моей личной жизнью.

- Плохие новости от Стивена?

Кузанни поковырял вилкой холодную закуску; есть ничего не стал, полез
за сигаретами.

- Слушай, - спросил он, - у тебя есть какие-нибудь сенсационные
материалы о мафии?

- Черт его знает... Я же путешествовал по Сицилии восемь лет назад...
Но крутить клубок надо с Нью-Йорка и кокаиновых плантаций в Парагвае...
Потом уже возникнет Сицилия...

- У тебя никогда не появлялось желания, - задумчиво спросил Кузанни, -
застраховаться на миллион долларов, войти в клетку к льву и провести с ним
день?

Отчего-то я убежден, что он не бросится... Если зверь сыт, он не
кидается на человека, ему лень...

Нажав кнопку в кресле, Кузанни откинул спинку и отвернулся к
иллюминатору.

- Я попробую поспать, ладно? - тихо сказал он. - Нигде так хорошо не
спится, как в самолете. А ты придвинься поближе... Хочу чувствовать рядом
с собою спину-Степанов вздохнул:

- Заметь, с развитием научно-технической революции функции попа,
которому исповедовались, перешли к врачу... Ему рассказывают про себя все,
без утайки.

Человек обладает знанием, которое может тебе помочь...

- К чему ты об этом?

- Не знаю... Просто пришло на ум, вот и сказал...

- Ладно, - усмехнулся Кузанни, - когда вернусь домой, непременно схожу
к невропатологу, ты ж меня на это толкаешь...

Бюро частного детектива Ганса Прошке помещалось неподалеку от отеля
"Берлин", в новом жилом массиве, на втором этаже.

Его помощник, молодой и несколько экзальтированный человек (Степанову
это очень не понравилось; Кузанни отмахнулся, шепнув: "Не обращай
внимания, мир полон психов"), провел гостей в небольшой холл:

- Шеф сейчас выйдет, располагайтесь, пожалуйста.

На низком столике, вокруг которого стояли три мягких кресла
темно-малинового цвета, лежали журналы "Полицист", "Ассосиэйшн фор лоу",
"Детектив"; западноберлинские газеты, подшивка "Интернэшнл геральд трибюн"
и "Шпигель".

В Женеве, после того как Степанов назвал Кузанни приблизительную дату и
район предстоящих событий, тот за час перед вылетом заехал к частному
детективу Рене Сежо: "Он сотрудничал со мной против нацистов, которые
базировались в швейцарской Асконе в последние месяцы войны; честный
парень, во всяком случае, лично я ему верю безусловно". Он и назвал имя
Прошке. "Только имейте в виду, господа, - заметил он, переводя взгляд со
Степанова на Кузанни, - Западный Берлин - особый город, со своим статутом,
у них существует ряд ограничений, неизвестных нам. Частные детективы там,
например, не имеют права на хранение оружия; тем не менее Прошке - крепкий
человек, новая волна, никаких связей с прошлым".

...Прошке оказался полной противоположностью своему помощнику:
громадный, неряшливо одетый, медлительный в движениях, он производил
впечатление абсолютной флегмы; похож на бездомного художника или музыканта
из дешевенького ресторанчика в привокзальном районе.

- Да, Рене мне звонил, очень рад знакомству, фабулу он изложил весьма
туманно, рассказывайте подробно, я весь внимание.

- Возможно, это будет связано с операцией разведслужбы, - сказал
Кузанни и поинтересовался: - У вас американский акцент, жили в Штатах?

- Да, я там учился.

- Где?

- У Збигнева Бжезинского, в Нью-Йоркском университете, факультет
права... Про Бжезинского шутка, я не славист, но его семинар посещал,
мужик с головой.

- Этого не отнимешь, - согласился Кузанни. - Думать умеет...

- Что вы вкладываете в понятие "разведслужба"? - спросил Прошке. -
Кстати, должен предупредить, что наш разговор записывается...

- Кем? - спросил Кузанни.

- Моим помощником, Францем... Здесь так принято, ничего не попишешь...
Я должен иметь оправдательные документы перед прокуратурой, если
произойдет с к о л.

- Тогда я бы предпочел говорить в баре, - сказал Кузанни.

- В каком?

- В вашем доме, рядом с итальянским рестораном "Ля бока".

Прошке усмехнулся:

- Там тоже записывают. Только не Франц, а дяди из полиции, что
значительно хуже.

Пошли, - Прошке поднялся, - погуляем, если вы считаете, что дело столь
щепетильное...

Они вышли на улицу; жара спала, от канала тянуло прохладой, из-за того,
что листья деревьев были покрыты слоем пыли, они казались нарисованными
каким-то неореалистом - отточенность правды, приближающаяся к фотографии.

- Кстати, я дорогой детектив, - сказал Прошке. - Имейте это в виду.
Особенно когда дело касается работы против организации. Одна страховка в
таком предприятии стоит не менее тысячи марок.

- Я понимаю, - кивнул Кузанни. - Сначала я объясню, что меня будет
интересовать, а потом вы назовете цену.

- Хорошо. Давайте, я слушаю... ' - Сегодня вечером...

Прошке остановился, резко обернулся к Кузанни:

- Что значит "сегодня вечером"? Сейчас одиннадцать часов, вечер вот-вот
наступит, к делу нужно подготовиться...

- Я закончу, ладно? - Кузанни полез за сигаретами. - Сегодня вечером по
ту сторону зональной границы должно произойти н е ч т о. Так, во всяком
случае, считает мой друг. - Он кивнул на Степанова. - Кстати, он русский,
вас это не смущает?

- Красный? - спросил Прошке.

- Да, - ответил Степанов.

- Профессия?

- Литератор.

Прошке усмехнулся:

- А чин в с л у ж б е?

Кузанни вздохнул:

- Генерал. Можно продолжать? Или то, что я не считал возможным скрыть,
имея в виду гражданство моего коллеги, как-то повлияет на ваше решение?

- Договаривайте, мистер Кузанни. Я должен понять, чего от меня хотят.
Прежде всего условия задачи, решение потом. Если бы вы попросили выследить
вашу любовницу, которая спит с приятелем, пока вы зарабатываете деньги, я
бы сразу назвал цену: выгодная работа, никакого риска... Вы же говорите об
операции некоей разведслужбы... Это другое дело. Я жизнелюб, понимаете ли,
бо-ольшой жизнелюб...