губной гармошке дежурный полицейский.
Гиацинтова, и замолчал. По-видимому, он зажал трубку рукой и сейчас быстро
спрашивал кого-то, стоявшего рядом. Адъютант был человек огромного вкуса,
завзятый театрал и меломан, но что касается оперативной работы - весьма
беспомощен.
намекая на Чена, сказал Пимезов.
первым в пятом забеге.
рассеянно сказал унтеру:
допоздна.
Матросской.
тормозами, остановилась возле морских пехотинцев-охранников. Исаев быстро
выскочил и, не захлопнув дверцы, побежал не в кабинет секретаря
правительства, а вниз - к буфету, гуда где у них уже с самого начала было
обговорено место для встреч. Из буфета вышел Фривейский, проходя мимо
Исаева, сунул ему в руку записку и побежал наверх. А Исаев, заскочив в
буфет, купил три бутылки коллекционного "Камю", и, сев в автомобиль,
приказал:
врангелевских войск быть уже полными победителями и диктовать состав
нового кабинета, Меркулов с Гиацинтовым обсуждают в деталях план засылки в
Читу, Благовещенск и Верхнеудинск террористических групп, которые
отъезжают сегодня, чтобы перед началом нового ближайшего наступления все
особо видные командиры красных были ликвидированы. Едут смертники, готовые
на все. К е н т о".
разгладились, и сейчас казалось, что он просто-напросто отдыхает,
предвкушая ужин с дорогим французским коньяком.
нельзя проиграть. Раньше дело касалось меня одного, но сейчас ситуация
переменилась. Я не думаю, что они включили в игру против меня Фривейского.
Вряд ли. То, что он написал, больше похоже на правду. Во всяком случае, по
высшей логике это правда. Значит, ключ ко всем этим людям, которые сегодня
начнут перебрасываться в наш тыл, опять-таки знает один Гиацинтов.
Следовательно, он один может дать нам этот ключ. А ключ я получу, только
если он окажется у партизан. А потом в Чите и Москве. Ясно. Шанс один -
охота. Это и мой шанс, и его. Недаром он с меня наблюдение снял - все
хочет одним махом решить".
Шамес - с пейсами на пепельном лице, в элегантнейшем смокинге, надетом
поверх дырявой "душегрейки", - танцевал фрейлехс. Он пел, кружился на
месте, выкрикивая жеманным голосом "ой-ой", играл своими иссохшими
ладонями, закрывая лицо, неожиданно выхватывал из-под смокинга маленькую
скрипку и пиликал пошленькие базарные мотивчики. Вдруг замирал и, закатив
глаза, начинал играть трагического Брамса. И так же неожиданно обрывал
музыку.
субботний день, и люди будут давать много меди. Нет человека добрее, чем в
субботнее утро, и нет его злее, чем в воскресенье вечером.
еврейское царство, вам выделят особняк и паек.
нужен марксизму, хоть и стопроцентный еврей, если я утверждаю, что
православный обычай - выносить покойника из дому только на третий день -
сугубо научен и поразителен в своей гениальности.
только поначалу холодно, а потом до самого конца спокойно.
волны, исходящие из мозга только что умершего, они будут почти такими же,
как у живого. Они затихнут и исчезнут лишь на третий день, когда - по
народному присказу - душа выйдет из тела. И первый и второй день покойник
слышит все происходящее вокруг. Я еще не ответил себе на вопрос:
организуется ли это слышимое в ужас там, в таинственном, распадающемся
мозгу покойного?.. На самом-то деле выходит никакая не душа, а энергия
разума. Энергия не исчезает, в этом я согласен с марксистами. Но если она
не исчезает, следовательно, разум бесконечен, а человек духовно
бессмертен. Он оставляет после себя в мире электромагнитые волны, и если я
проживу еще несколько лет, то я сконструирую аппарат, который запишет речи
Нерона, песни Древнего Египта и невысказанные мысли Макиавелли. Что вы
смеетесь?! Не зря ведь говорят: "Идеи носятся в воздухе". Они
действительно носятся в воздухе, они вокруг нас, следует только
соответствующим образом подстроиться к ним, и тогда высший разум мира,
накопленный всей историей нашей тревожной планеты, войдет в вас, и вы
станете пророком, и вас распнут продажные торговцы, и все начнется
сначала. Вы никогда не задумывались над тем, отчего великие люди либо
маленького, либо очень большого роста? Юлий Цезарь, Вольтер, Наполеон,
Пушкин, Лермонтов, Толстой, Ленин - все невелики ростом. А Петр Великий,
Кромвель, Линкольн - громадны. В чем дело? Случайность? Отнюдь нет! Они -
вне среднего уровня, они над или под средним уровнем человечества. Я имею
в виду физический средний уровень. И поэтому им легче - и громадным и
маленьким - настраиваться на окружающие нас электромагнитные волны ушедших
гениев, оставаться один на один с высшим разумом мира.
эти, но свернут обязательно.
потому, что я храбрец! На всех евреев было два храбреца: один в Палестине,
а другой в Одессе, у Гамбринуса. Нет, я трус, но я не боюсь за голову и
вообще за жизнь. Почему? Потому что все очень просто: вы меня касаетесь
пальцем, и вы ощущаете меня, но чем вы меня ощущаете и что вы ощущаете?
Площадь кожи пальца, которым вы ко мне прикоснулись, состоит из атомов, а
ведь атом - это ядро, вокруг которого в громадной пустоте вращаются
крошечные электроны. В пустоте, запомните это! Так вот, вы прикасаетесь
пустотой к пустоте. Поймите, в мире нет массы! Есть энергия, и есть
магнитные поля! И больше ничего! Тело - это миф! Мы бестелесны! Мы - из
атомов и пустоты, воздух - из этого же, мы все - подданные материи,
поймите! Чего же бояться?! И потом, неужели вы никогда не чувствовали, что
с вами все это, переживаемое сейчас, уже неоднократно было? Сны - это
пережитое вами раньше. Сон - та сфера жизнедеятельности, которая
перевернет науку гуманитариев! А в общем, все ерунда и чушь! Надоело!
которых только один Рувим стал приват-доцентом. Так пусть я сдохну в
Житомире, честное слово, это будет приятно и мне и предкам.
день после пьянки, когда потихоньку опохмелишься, пойдешь гулять -
звонность во всем кругом, тишина, нежность. Очень все обострено к жалости
после опохмелки...
сторону.
Конан-Дойль Артур
Сертаков Виталий
Гуревич Георгий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Посняков Андрей