будете.
"Тайма".
этажа, но чтоб залезть туда - нечего и думать. Гипс не выдержит тяжести, и
вы провалитесь.
что означают эти линии? - И он ткнул пальцем в план.
даже если очутитесь по соседству с ней.
Салона дофина.
плане.
Кваратоне. - Я залезу в нее и доползу до зала, чтобы видеть и слышать то,
что происходит внизу.
отнекивался, но потом Чэндлер все же уговорил его добыть второй комбинезон
и сумку с инструментами. Корреспондент "Тайма" быстро переоделся и взял
сумку. Затем Эллис, дрожа как в лихорадке, хотя ничего и не произошло,
провел его в помещение, примыкавшее к кухне на том этаже, где происходило
собрание. Старший посыльный благоразумно исчез из виду. Кваратоне понятия
не имел, сколько долларов из той сотни, что он дал Чэндлеру, перешло в
руки Эллиса, но ему явно кое-что перепало.
рабочих. В закутке, куда они затем пришли, высоко в стене была решетка,
которую Эллис заранее снял. К отверстию, которое прикрывала эта решетка,
была подставлена длинная стремянка. Кваратоне молча поднялся по ней и влез
в дыру. Оказалось, что передвигаться там можно лишь ползком, на локтях.
Притом тьма внутри стояла кромешная, лишь изредка прорезаемая отблесками
света с кухни. Кваратоне почувствовал, как в лицо ему ударила струя
холодного воздуха - давление воздуха возросло, когда тело Кваратоне
заполнило всю труба.
Эллис. - Четвертое, пятое и шестое как раз над Салоном дофина. И еще, сэр:
дышите потише, иначе вас услышат. Я вернусь через полчаса. Если вас к тому
времени не будет, приду еще через полчаса.
труднее, чем ползти вперед. Он приглушенно сказал: "Есть!" и пополз
вперед.
неприятностей доставляли Кваратоне сварные швы. Он даже перекосился от
боли, когда острый конец шурупа порвал ему комбинезон и впился в ногу.
Немного попятившись, он отцепился, затем снова пополз вперед, но уже
осторожнее.
снизу света. Кваратоне прополз над тремя из них, от души надеясь, что
решетки надежно привинчены. Подползая к четвертому, он услышал голоса.
Собрание, очевидно, уже началось. К радости Кваратоне, голоса слышны были
отчетливо и, если изловчиться, он видел и часть зала внизу. Из следующего
отверстия, пожалуй, видно будет еще лучше, решил он. Так и оказалось.
Теперь он видел почти половину зала, заполненного людьми, а также трибуну,
с которой как раз выступал президент ассоциации доктор Ингрэм. Пошарив по
карманам, корреспондент "Тайма" извлек блокнот и шариковую ручку,
снабженную маленьким фонариком.
возможно более твердую позицию.
и не впадать в крайности, но мы слишком долго занимались попустительством
в том, что касается ущемления гражданских прав. В нашей среде нет
дискриминации - по крайней мере, она проявляется крайне редко, и мы
привыкли думать, что этого достаточно. Мы, как правило, не обращаем
внимания на то, что происходит вокруг, какие силы там действуют. И мы
оправдываем такое свое отношение тем, что посвятили жизнь медицине и у нас
не остается времени ни на что другое. Ну что ж, такое оправдание удобно, в
нем есть даже доля истины. Однако сейчас, хотим мы того или нет, и нас
коснулась эта проблема.
собравшихся.
которое этот отель нанес нашему уважаемому коллеге, доктору Николасу,
оскорблении, самым грубым образом нарушающем закон о гражданских правах.
Как ваш президент, я предложил принять жесткие ответные меры. Мы должны
отменить конгресс и все, как один, покинуть отель.
утром - это новость. К сведению и тех и других, предложенная мною мера
повлечет за собой огорчения и неудобства - для меня в не меньшей степени,
чем для всех вас, - профессионально мы от этого не выиграем, да и обществу
пользы не будет. Но бывают ситуации, когда затрагиваются самые основы
чести и совести, и тогда не обойтись без решительных мер. Я считаю, что
это как раз такой случай. У нас есть лишь одна возможность
продемонстрировать глубину нашего возмущения, а также со всей очевидностью
показать, что люди нашей профессии не намерены больше равнодушно взирать
на то, как нарушаются гражданские права.
и ропот недовольства.
Кваратоне, пригнувшись ближе к отверстию, увидел могучие челюсти, улыбку
на мясистых губах, очки в толстой оправе. Здоровяк объявил:
мановением руки.
маленькой женушке, которая, могу вас заверить, с нетерпением ожидала
поездки сюда, как, думаю, и жены большинства других участииков, - почему,
не успев раскрыть чемоданы, мы должны снова паковать их и отправляться
домой?
заглушили насмешливые выкрики и смех.
это моей жене. - И вполне довольный собой, он уселся на место.
целых двадцать четыре часа, тогда как, по моему глубокому убеждению, уже
полсуток назад могли бы сказать свое слово.
жидкие. Сразу заговорило несколько человек. Председатель собрания,
сидевший рядом с доктором Ингрэмом, застучал молотком.
обошлись в отеле с доктором Николасом, но отделывались молчанием по поводу
ответных действий. Затем, словно по молчаливому уговору, все повернулись в
сторону худощавого, щеголевато одетого человека, решительно вставшего в
одном из первых рядов. Кваратоне не расслышал произнесенное председателем
имя, уловил лишь:
совета.
(лат.)], потому что я, при поддержке нескольких коллег по исполнительному
совету, потребовал этого. В результате мы можем говорить свободно, зная,
что наши выступления не записываются и не могут быть ложно истолкованы за
пределами этого зала. Могу также добавить, что мое предложение встретило
сильное сопротивление со стороны нашего уважаемого президента, доктора
Ингрэма.
такого рода акции? - проворчал с трибуны доктор Ингрэм.
Некоторые из моих лучших... - он заколебался, выбирая слово, - ...моих
самых уважаемых товарищей по профессии принадлежат к другим расам и
исповедуют иные вероучения. Более того, как и доктор Ингрэм, я сожалею о
произошедшем вчера инциденте. Единственное, с чем мы в данный момент не
согласны, касается вопроса процедуры. Доктор Ингрэм - если я могу
воспользоваться его метафорой - предпочитает вырвать больной зуб. Согласно
моему мнению, следует применить более умеренные формы лечения против
неприятной, но локальной инфекции. - По залу прокатилась волна смеха,
выступавший улыбнулся. - Я не могу поверить, что отсутствующий здесь, к
нашему всеобщему сожалению, коллега, доктор Николас, хоть чуть-чуть
выиграет, если наш конгресс будет отменен. Мы же в плане профессиональном
многое теряем. Более того - и поскольку у нас заседание закрытое, я говорю
это откровенное - мне кажется сомнительным, что широкий вопрос расовых