узнать о себе правду, Хайме? Ты ничем не лучше правительства, против
которого ты борешься. Ты хуже, потому что они хотят мира, а ты - нет. Ты
думаешь, что помогаешь нашей стране? Ты разрушаешь ее. Ты грабишь банки,
взрываешь машины, убиваешь невинных людей и считаешь себя героем. Я любила
тебя и когда-то верила в тебя, но... - Ее голос сорвался. - Этому
кровопролитию должен прийти конец.
надо.
Хайме и, взяв Ампаро за плечи, тихо сказал: - Если ты попытаешься еще
что-нибудь выкинуть, ты умрешь, я обещаю это.
позорите форму.
Акоки. Ему ничего не оставалось делать, потому что у полковника было
достаточно влияния, чтобы снести ему голову. И Акока еще не закончил.
чтобы вас освободили от занимаемой должности.
Виторию и схватить Хайме Миро. Ему пришлось поручить это местной полиции.
А они все провалили. Теперь одному Богу известно, куда девался Миро.
наверняка останутся в Стране Басков. Значит, это могут быть Бургос,
Логроньо, Бильбао или Сан-Себастьян. Нужно сосредоточить внимание на
северо-востоке. Где-нибудь они должны объявиться".
Мировая пресса выставляет нас шутами. Миро и эти монахини превратили нас в
посмешище.
государственную следственную комиссию. Я не могу больше тянуть с этим.
и монахини будут в моих руках.
короля. Он думал об ОПУС МУНДО. Когда его вызвали в роскошно отделанный
кабинет одного из ведущих промышленников, ему было недвусмысленно сказано:
"Хайме Миро создает вредную для нашей организации обстановку. Остановите
его. Вас ждет щедрое вознаграждение".
провала вы будете наказаны". Теперь его карьера была под угрозой. И все
потому, что какие-то бестолковые полицейские упустили Миро прямо из рук.
Хайме Миро мог бы спрятаться где угодно. Но монахини... Полковник Акока
почувствовал внезапное волнение. Монахини! Они помогут ему. Хайме Миро мог
прятаться где угодно, но сестры могут найти пристанище только в каком-то
монастыре. И это наверняка должен быть монастырь того же ордена.
Цистерцианский монастырь был в Мендавии. "Туда-то они и направляются, -
торжествующе думал Акока. - Ну что же, и я тоже. Только я буду там раньше
и подожду их".
ним охотились солдаты и полиция, его арест означал верную смерть, но все
это, казалось, не имело значения. Словно они с Грасиелой выкроили себе
кусочек времени, райский островок, где они были вне досягаемости. Их
рискованный поход превратился в чудесное путешествие, которым они оба
наслаждались.
узнать друг о друге. Слова, словно невидимые нити, еще теснее связывали
их. Они говорили о прошлом, настоящем и будущем. Особенно о будущем.
красивой в мире невестой...
своей комнаты". Она жила в маленькой квартирке со своей матерью и всякими
"дядями", а потом среди сестер-монахинь в монастырской келье.
любовью".
Согласится ли он жить во Франции, устранившись от борьбы? Она понимала,
что это ей нужно с ним обсудить.
восстание?
предпринимало попытки примирения, однако ЕТА не только отвергла их, но и
ответила на них еще более жестокими террористическими актами. Рикардо
пытался поговорить об этом с Хайме.
навстречу?
Они вынуждают нас продолжать борьбу.
Но сомнения не оставляли его. Чем больше проливалось крови, тем сильнее
становились его колебания. Вот теперь и Грасиела спрашивала его: "Сколько,
ты думаешь, будет продолжаться это восстание?"
уже закончилось. Но вот что я тебе скажу, милая. Никто не разлучит нас,
даже война. Нет таких слов, которые могли бы выразить, как сильно я люблю
тебя.
Эль-Бурго и Сории. На рассвете с вершины горы они вдалеке увидели
Логроньо. Слева от дороги кучкой стояли сосны, а за ними тянулся лес линий
электропередачи. Грасиела и Рикардо спустились по извилистой дороге к
окраине шумного города.
проходили. На ней было написано:
представлении.
такую же афишу. В группе чувствовалось невероятное напряжение и
натянутость. С Ампаро не спускали глаз. После происшествия в Витории
мужчины относились к Ампаро как к отщепенке, избегали разговаривать с ней,
обращаясь к ней только по необходимости.
заканчивал обсуждение плана действий.
наверняка, и на этот раз он обойдется без тупых полицейских, которые могли
Шилова Юлия
Аникина Наталья
Прозоров Александр
Ковальчук Вера
Володихин Дмитрий
Гуль Роман Борисович