деле как-то замешаны инопланетяне. И Лев, лежащий в клинике, наверняка был
просвечен теми же лампочками, что и его двойник в летающей тарелке. Хотя
вот... был ли двойник? Как уже упоминалось в самом начале - это один из
вопросов, так и по сей день оставшийся неразгаданным. Могла ли душа
человека, лежащего в коме, путешествовать по параллельным мирам? Вполне! Но
почему же тогда она не вселилась в кого-нибудь, а разгуливала в своем
собственном теле Льва Оболенского?! Он же лежал в клинике! Ей-богу, если
кто-нибудь из знатоков не раскроет эту загадку - в клинику попаду я сам.
Просто от неудовлетворенного любопытства...
площадке среди оранжерей... эмирского гарема! Как только до него дошло, куда
он опять влип, Лева-джан молитвенно опустился на колени, проникновенно
обращаясь к небесам:
Это ж такой подарок! Просто слов нет... но ты знал, ты зна-а-л! Большое тебе
мусульманское сенкью! Не буду задерживать, еще раз спа сибо, я пошел...
x x x
заката солнца. В идеале таких молитв должно быть пять, но... Какой же бай
позволит своим работникам "отдыхать" трижды в день, тратя драгоценное время
на общение с Аллахом? Ни торговля, ни пахота, ни военная служба таких
перерывов тоже не подразумевали, поэтому багдадцы ограничивались утренней и
вечерней молитвами. Кто мог себе позволить пять - хвала Аллаху, а кто нет...
В конце концов, важно не количество молитв, а их искренность! Голый
Оболенский благодарил Всевышнего совершенно искренне, так что у него даже
слезы на глазах выступили от религиозного экстаза. Не подумайте, что в свой
прошлый визит в это благословенное место Лев стыдливо прикрывал глазки.
Ничего подобного! Кроме рыжекудрой Ириды он присмотрел еще не менее
двенадцати роскошных телочек и был полон решимости разгуляться от души. То
гостеприимное окошечко, в которое его "пригласили" в предыдущий раз, он
нашел довольно быстро и, свесившись с крыши, деликатно постучал в узорчатую
раму. Удивленная красотка, выглянувшая в окно, едва не взвизгнула от
восторга, только подняв глаза. Лев сыто облизнулся и, целомудренно
прикрываясь ладошкой, на одной руке попробовал соскользнуть вниз. Сверзился
бы сразу... Увы, порок восторжествовал, любителя гаремов подхватили и
утроенными усилиями втянули внутрь. Здесь наше повествование обрывается аж
на целых три дня. Ибо о трех днях, проведенных в эмирском гареме, мой друг
не мог сообщить ничего вразумительного. Он только закатывал глаза, тихо
вздыхал, и на лицо его набегала такая романтическая дымка, словно его только
вчера выкинули из рая. Причем за неуспеваемость... Там было больше
пятидесяти женщин, даже если выбирать через одну, то все равно - как
успеешь?! Теперь-то уж он точно знал, какие бывают гурии и на что они
способны... Эмир в эти дни гарем не посещал, был занят на пирах,
устраиваемых в честь избавления города от Багдадского вора. Евнухов девицы
обводили вокруг пальца просто играючи. К особо верным и любящим женам
Оболенский не совался, вполне довольствуясь молоденькими и особенно
обделенными вниманием девчонками от восемнадцати до двадцати пяти. В общем и
целом ему было так хорошо, что он даже ни разу не вспомнил о своих
друзьях... А проблемы рухнули романтично, как снег на голову. Как-то утром
Лев сибаритствовал, наслаждаясь тайским массажем и танцем живота, когда одна
из прелестниц вбежала в комнату с воплем ужаса:
катастрофы, но девушки соображали быстрее...
успокоили паникершу подруги. - Что угодно нашему сиятельному мужу?
докучаем капризами и не стремимся даже выйти погулять по саду. Наш господин
в хорошем расположении духа и хочет уделить внимание всем.
наружу. - Bay! Да он сюда со всей стражей приперся... Держу пари, рыбки мои,
нас кто-то круто заложил!
молчание было тяжелым, как чугун. Никто не понял, кто именно ляпнул
последнюю фразу, но всем стало ясно, что визит эмира не случаен и ничего
хорошего их не ждет.
Оболенский, - Пора Ходжу навестить, Ахмеда проведать, к Джамиле в гости
заглянуть...
на личную жизнь. Кого же я еще позабыл? А, мой Рабинович! Мой верный ослик,
чудо мое с раскидистыми ушами! Как же я по тебе соскучился...
крыше заметят, иных вариантов практически нет. На этот раз Оболенский
опередил девушек в плане принятия единственно верного решения:
косметику, духи и вуаль поплотнее - живо!
взвизгнули девушки, Багдадский вор царственно кивнул:
"перебросить" через забор?
- в гареме". Больше он не уместил - выводить пальцем арабскую вязь вообще
чертовски трудно. Девочка с письмом умчалась прочь, при удачном исходе
операции клочок ткани непременно должен был попасть в руки башмачника, а уж
Ахмед поймет от кого и найдет способ предупредить Насреддина. Если, конечно,
он уже вернулся от аль-Дюбины. А домулло, соответственно, из одной зависти
не даст другу бесследно сгинуть в сладком плену эмирского гарема...
параде, торжественно отпирал двери "женского общежития". На самом-то деле он
действительно шел с праздничным настроением и карманами, набитыми подарками.
Эмиру не доложили, что в последние три дня со второго этажа здания стражники
постоянно слышат подозрительный шум, более всего напоминающий крики страсти
и стоны удовлетворенных женщин. Будучи людьми опытными, евнухи принимали эти
доклады, но к правителю не обращались, понимая, что в отсутствие законного
мужа у женщин могут быть "свои секреты". Однако последовавшие за этим жалобы
от старших жен на "чужеродный запах мужского тела" и, главное, весомое
улучшение аппетита молоденьких наложниц, уносящих еду целыми подносами,
возбудили в хранителях гарема логичное недоумение. Посовещавшись, они толпой
направились к правителю Багдада, деликатно поведав ему о необходимости
навещать своих благоверных хотя бы иногда, ибо если "боевой конь долго
томится без дела, то падает на колени"... Эмир опомнился, принял целебный
отвар из секретного набора алтайских трав и выразил желание провести ночь
вне мужской части дворца. О том, чтобы с ним отправились верные нукеры,
благоразумные евнухи позаботились заранее. Они же и утвердили план встречи
высокого гостя...
Надевайте лучшие одежды, доставайте дорогие украшения, берите индийские
благовония, ибо сегодняшней ночью эмир может войти к каждой! Встречайте
своего мужа и господина, согласно заповедям Аллаха, с кротостью и
благоговением, с любовью и лаской, с уважением и почтением!
уже стояли в ряд соответственно возрасту и ранжиру. Сначала старшие жены,
потом любимые, затем фаворитки, наложницы, танцовщицы, певицы и просто
"девушки приятные повсюду"... Вот где-то среди них и затесалась совершенно
новая "жена" почти двухметрового роста, с богатырским разворотом плеч и
сорок третьим размером туфелек. Она единственная не склонила головы при виде
вошедшего в гарем эмира, а лишь вскинула массивный подбородок,
демонстративно скрестив руки на арбузной груди. Оболенский был не очень
хороший актер, хотя... эмир тоже оказался не лучшим театральным критиком. В
любом случае его взгляд зажегся не подозрением, а любопытством...
x x x
остальные свободны. Внимательные евнухи быстро разогнали недовольно
попискивающих женщин по их комнатам. Лев остался один посреди чистого зала,
как дуб в грозу. По знаку эмира двое евнухов склонились - перед правителем в
Березин Федор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей