Чтение 64–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

- Садитесь, товарищи. - Коротким жестом ученый указывает на кресла. -
Рад познакомиться с вами. Сейчас подойдут сотрудники и расскажут, что мы
тут делаем с вашей музыкой.

Николаю очень хочется провалиться сквозь землю. Вечные Юркины выходки!
Полно на свете приличных песен - так нет же, выбирает самую идиотскую!
Ему-то, Юрке, хорошо сейчас: он не видит, как вежливо улыбается один из
ведущих физиков страны.

- Признаться, если бы не личное свидетельство Бахтияра Халиловича, мы
бы не поверили, - продолжает ученый. - Ваш отчет вполне обстоятелен, но мы
с интересом послушаем живой рассказ. - Он смотрит на Николая: - Кажется,
вы участвовали в опыте с начала до конца?

- Да. - Николай встает.

- Сидите, пожалуйста. Это вы придумали схему установки?

- Мне принадлежит только идея использования поверхности Мебиуса...

- Как вы к ней пришли?

- Меня навела на мысль рукопись Матвеева. Если помните, Григорий
Маркович, он там описывает какую-то "сукрутину"...

- "Сукрутина в две четверти". Помню, - говорит ученый. - Мы тоже
заинтересовались этим местом... Как ваше имя-отчество?

- Николай Сергеевич.

- Молодцом, Николай Сергеевич! Превосходная идея.

Николай польщен. На лице его сама собой появляется неприлично широкая
улыбка - от уха до уха. С трудом согнав ее, он говорит торопливо:

- Схему установки нам помогли разработать специалисты по автоматике на
основе предложения инженера Костюкова. Он же пел. Понимаете, Григорий
Маркович, эта песенка... то есть получилось такое стечение
обстоятельств...

- Не смущайтесь. - Ученый дружелюбно смотрит на Николая. - В вашем
возрасте и я певал "Сербияночку". А про стечение обстоятельств нам
известно. Вы поступили правильно: пока проблема не решена, лучше, чтобы о
ней поменьше говорили. Во избежание нелепых толкований. Помните статью о
"чуде в Бабьегородском переулке"? Неправильно истолковали коэффициент
полезного действия и расписали в газете, что, дескать, на заводе
кондиционеров создана установка с КПД больше ста процентов... Ваша-то
установка не в переулке ли была? - спрашивает он вдруг.

- В переулке, - немного растерянно отвечает Николай. - В Бондарном
переулке...

- Вот видите. - Григорий Маркович негромко смеется. - Чудо в Бондарном
переулке.

В комнату входят трое: китаец неопределенного возраста, в
восьмиугольных очках, молодой - чуть постарше Николая - невысокий крепыш в
спортивной куртке и румяная девушка в сером костюме. Пожимая руку крепышу,
Николай замечает у него на лацкане куртки значок яхтсмена-перворазрядника.
Крепыш тоже видит такой же значок в петлице Николая. Они улыбаются друг
другу. Николай пугается, как бы в его улыбке не проскользнуло чувство
превосходства, свойственное морякам соленой воды при встречах с
пресноводными коллегами, и гонит ее с лица. Что-то у него сегодня
неблагополучно а улыбками.

Николай рассказывает об опыте в Бондарном переулке. Все внимательно
слушают. Китаец записывает в блокноте.

- Таким образом, - заключает Николай, - мы вовсе не думали о
проницаемости. Мы хотели усилить поверхностное натяжение ртути, и только.

- Картина представляется яснее, - говорит академик. - А теперь
послушаем Василия Федоровича.

Крепыш в спортивной куртке раскладывает на столе несколько схем и
фотографий. Следует короткое сообщение. Они построили установку, полностью
дублирующую опыт в Бондарном переулке. Конечно, она снабжена точными
записывающими приборами. Камертонный прерыватель заменен более совершенным
устройством. Вот принципиальная схема...

Затем Григорий Маркович приглашает инженеров осмотреть установку. Она в
другом здании, так что приходится одеться и выйти.

Снова похрустывает под ногами снег, морозный день искрится и щедро льет
смолистый хвойный дух.

Григорий Маркович с Приваловым и китайцем идут впереди. Молодежь
немного приотстала. Николай узнает от своих спутников, что китаец - доктор
наук, специалист по поверхности раздела жидкостей, а зовут его Ли Вэй сэн.
И что Василий Федорович недавно защитил кандидатскую диссертацию об
электростатических явлениях, возникающих в клеевых пленках при схватывании
клея. Румяную девушку зовут Лида Иванова, можно без отчества, она не
физик, а инженер из управления по строительству трубопроводов, а здесь она
находится для координации вопросов новой техники; ей нравится Ефремов,
хотя лично она "Туманность Андромеды" написала бы иначе.

Кроме того, Николай успевает обменяться с Василием Федоровичем мнениями
о способах складывания спинакера и договориться на воскресенье вместе
поехать в Химки, чтобы Николай попробовал свои силы на парусном буере.

Они входят в небольшое одноэтажное здание. Вот и установка. Николай
смотрит во все глаза. Да, это тебе не Бондарный переулок, думает он.
Впрочем... Впрочем, в принципе никакой разницы. И здесь, как в переулке,
возвышается кольцо Мебиуса.

Внутри кольца укреплены две штанги, прижатые друг к другу мощными
электромагнитами. Когда режим установки создаст условия проницаемости,
штанги проникнут друг в друга. Но пока режим не найден. Стрелки приборов
стоят на нулях.

В том, первом здании, в звуконепроницаемой комнате магнитофон
воспроизводит злосчастную "Сербияночку". Звук преобразуется в
электрические колебания, которые записываются на ферромагнитную ленту в
виде, пригодном для обработки на электронно-счетной машине. Цифры,
обозначающие частоты, переводятся в двоичную цифровую систему, имеющую
только два знака: ноль и единицу.

Число, которое в обычной десятичной системе изображается знаком "2", в
двоичной системе пишется, как "10", тройка - "11", четверка - "100",
пятерка - "101", и так далее. Для людей эта система слишком громоздка:
число "16", которое мы обозначаем двумя знаками, в двоичной системе
пишется пятью: "10000". Но для электронной машины это очень удобно. Все ее
действия основаны на комбинациях: есть импульс - значит, единица; нет
импульса - ноль. Когда задача выражена такими цифрами, машина справляется
с ней мгновенно.

Институтская электронно-счетная машина имела такую задачу. Она "знала"
все параметры схемы, где была только одна неизвестная величина. Если бы
Валерик не опрокинул камертонный прерыватель, грузики остались бы в том же
случайном положении, когда получилась проницаемость. А теперь приходилось
пропускать установку через все частоты, встречающиеся в Юриной музыке.
Электронная машина непрерывно составляла и решала ряды уравнений; их
результаты в виде электрических команд последовательно передавались на
установку.

- Человеческой жизни не хватило бы, чтобы перебрать все комбинации, -
говорит Григорий Маркович. - У вас получилось случайное совпадение, а
повторение случайности - дело практически немыслимое. Будь это лет
двадцать назад, пришлось бы просто махнуть рукой.

- Григорий Маркович, разрешите узнать, - осторожно спрашивает Привалов,
- у вас уже сложилось мнение относительно... э-э... причин проницаемости?

- Об этом, Борис Иванович, говорить еще рано. Но, полагаю, наш друг
Багбанлы в принципе совершенно прав: все дело в перестройке внутренних
связей вещества. При перестроенных связях проникновение идет по межатомным
и межмолекулярным пустотам, которые огромны сравнительно с элементарными
частицами.

- А если орбиты внешних электронов пересекутся при встрече? -
спрашивает Николай.

Академик улыбается:

- Жолио-Кюри как-то сказал, что, говоря о структуре атома, надо
отказаться от образных представлений. Человеческому воображению это не пол
силу. Только математика может дать представление о действительности. Но,
если попробовать выразить словами, никаких круговых орбит нет. Есть
амплитуды колебаний электронов.

- Еще вопрос, - говорит Привалов, - какова, по-вашему, физическая
природа поля кольца Мебиуса?

Ученый шутливо поднимает вверх обе руки.

А Ли Вэй-сэн, показав в улыбке крупные зубы и тщательно выговаривая
слова, замечает:

- Товарищи с юга нетерпеливы. Товарищи с юга не хотят подождать два
года или один год.

- Пока что могу сказать вам только одно. - Григорий Маркович, слегка
сутулясь, подходит к Привалову и выставляет вперед длинный и тонкий
указательный палец. - В обычном кольце токи высокой частоты, текущие по
наружной и внутренней поверхностям, проходят разный путь. В кольце
Мебиуса, имеющем одну поверхность, токи текут не обычным путем. Происходят
какие-то особые явления. Разумеется, в определенной частотной обстановке.
Ну-с, пойдем дальше. - Он ведет гостей в другое помещение. - Поверхность
Мебиуса в высокочастотном контуре - на редкость счастливая догадка, -
говорит он, идя по широкому коридору. - Она открывает отличные
перспективы, о которых вы, быть может, и не подозреваете. Но, поскольку
выдвинута конкретная задача - подводный нефтепровод, - мы решили на первом
этапе привязать работу именно к этой задаче. Собственно, задач у нас две.
Усиленное поверхностное натяжение должно придать нефтяной струе локальную
форму - это раз. Сопротивление ее движению требуется свести до минимума
и-ли вовсе снять за счет проницаемости - это два. Правильно?

- Совершенно верно, - подтверждает Привалов.

- Ну-с, вторая задача - дело еще далекое, а вот первая... Впрочем,
смотрите сами.

Он распахивает дверь.