голосом. - Я прошу тебя.
молчание, наполненное горечью.
улыбнуться. - Весь исцарапанный. Я беспокоюсь, когда вижу, как ты ходишь,
двигаешься. Как ты себя чувствуешь?
отпустил ее руки и полез в карман.
глоустоун слабо светился. Рядом покоился маленький темный говорящий
камешек, мертвый и холодный.
положила в карман глоустоун, а говорящий камень вернула Дерку.
ледяную каплю и отправляя ее обратно в карман.
говорить честно, я не слышу больше его голос. Наверное, я слишком
изменилась. Уже многие годы я не слышала его.
Но я должен был предложить его тебе - и камень, и обещание. Обещание все
еще принадлежит тебе, Гвен, если оно тебе когда-нибудь понадобится. Можешь
назвать его моем железом и огнем. Ты же не хочешь, чтобы я стал оборотнем?
подумал, что ты захочешь вставить его вместе с другими. Джаан никогда не
заметит разницы.
Гарса. Разве это не странно? За все годы, которые мы провели вместе, вряд
ли выпал день, чтобы мы с ним не поссорились, и бедному Джаану приходилось
весьма туго, ведь он любил нас обоих. Было время, когда я думала, что Гарс
Айронджейд Джанасек - единственная преграда, которая отделяет меня от
счастья. И вот теперь его нет, а я не могу в это поверить. Мне все
кажется, что сейчас он появится на своей машине, вооруженный до зубов,
ухмыляющийся, вот-вот прикрикнет на меня, чтобы поставить на место. Я
думаю, что когда до меня дойдет, что это правда, я заплачу. Не кажется
тебе это странным?
сказал, когда прилетел в Крайн-Ламию? После того, как я назвала его лжецом
и избила его. Знаешь, что он сказал?
сказал, что всегда любил меня, с самой нашей первой встречи на Авалоне. Я
не уверена, что это правда. Гарс всегда говорил, что манипуляторы умны, и
не надо быть гением, чтобы увидеть, как на меня действуют подобные
откровения. Я чуть не освободила его, когда он сказал мне все это. Он был
такой маленький и жалкий, и он рыдал. Но я... Ты видел его лицо, - она
замялась.
Аркин любил меня по-своему и видел, что я с собой делала. Он знал, что,
предоставленная самой себе, я никогда не покину Джаана. Поэтому он решил
воспользоваться тобой - использовать все то, что я рассказывала ему как
другу, и таким образом оторвать меня от Джаана. Я думаю, он рассчитывал,
что мы опять расстанемся, как когда-то на Авалоне, и тогда я повернусь к
нему. А может быть, он думал иначе, не знаю. Он уверяет, что думал только
обо мне, о моем счастье, что он не мог видеть меня в серебряно-жадеитовом
браслете, что он не думал о себе. Он говорит, что он мой друг. - Она
тяжело вздохнула. - Мой друг, - повторила она.
на смерть - и Джаана тоже - без малейших колебаний. Гарс Джанасек мертв,
убито несколько брейтов, погибли невиновные эмерельцы в Челлендже - и во
всем этом виноват наш друг Аркин, не так ли?
тогда сказал? Что у меня жадеитовые глаза? А теперь посмотри на свои,
Дерк! Но я полагаю, что ты прав.
том, что он сделал. Это убьет его, Дерк. Поэтому Аркин Руарк должен снова
быть нашим другом. Понимаешь?
и превратился в треск. Повернувшись, он посмотрел в сторону машины. Адский
огонь угасал. Лишь кое-где среди камней вспыхивали огоньки, освещая
развалины неверным светом. Большинство башен обрушились, а те, что
остались, молчали. Ветер стал простым ветром.
безопасно?
здорова, и я не беспомощная... бетейн, которая нуждается в защите. - Она
подняла правую руку, и на ее запястье блеснул железный браслет, отражая
далекие огоньки пожара. - Я - тейн Джаана Викари, уже прошедший боевое
крещение, и у меня есть оружие. И ты. Ты тоже изменился, Дерк. Ты уже
больше не корариел. Ты - кет.
их найти. И никто из нас уже никогда не будет айронджейдом: я - женщина,
Джаан - изгнанник, ты - оборотень. Гарс был последним айронджейдом. Гарс
мертв. Все хорошее и все плохое Верхнего Кавалаана и Сообщества Айронджейд
на этой планете умерло вместе с ним. На Уорлорне нет законов, помнишь? Нет
брейтов, нет айронджейдов, только звери, старающиеся убить друг друга.
это знает.
темноте ее лицо казалось черным, как железный браслет у нее на руке, глаза
пылали. - Мне надоело, что меня травят собаками. Я хочу сказать, что
пришло время нам самим стать охотниками.
свойственна Гарсу Джанасеку". И в душе скорбел по своей Джинни, по своей
Гвиневере, которой никогда не существовало.
сделать, обвила его руками и сжала, собрав все свои силы. Он медленно
поднял руки и тоже обнял ее. Так они стояли, прижавшись друг к другу,
добрых десять минут, ее гладкая холодная щека касалась его щетины. Когда
Гвен разомкнула объятия и отступила, она подняла голову, желая, чтобы он
поцеловал ее, поэтому он так и сделал. Он закрыл глаза. Ее губы были
сухими и твердыми.
город буйными порывами. Небо было затянуто серыми облаками.
ружье, Гвен и Дерк прикрывали его из относительной безопасности машины.
Испуганный Руарк молча сидел на заднем сиденье. Они развязали его, прежде
чем покинуть окрестности Крайн-Ламии, и в течение обратного пути он то
впадал в состояние мрачной меланхолии, то приходил в радостное
возбуждение, не зная, что его ждет.
машине, коротко сказал:
Лартейн. Его убили несколько часов назад, я думаю. Грудь разворочена
пулями. Свой пистолет он даже не успел вытащить из кобуры.
дуэлянт и, насколько я знаю, только дважды выбирал пистолет: это были те
редкие случаи, когда его не устраивала победа ранением противника.
Дуэльный лазерный пистолет - чистое, аккуратное оружие. Пистолет же
Бретана Брейта предназначен для убийства: даже если промахнешься первый
раз, можно стрелять снова без промедления. Это мерзкое оружие применяется
для быстрых, кровавых дуэлей.
Ветер трепал его одежду, принявшую серый цвет пыльной крыши.
Бретану Брейту, правда? Кроме того, существует Дуэльный Кодекс - Бретан
ведь по-прежнему брейт. Разве он не связан законом?
Викари. - Это не дуэль, это Великая Война, война Брейта против Лартейна. В
Великой Войне мало правил: можно убивать любого взрослого мужчину
Андреев Николай
Панов Вадим
Березин Федор
Корнев Павел
Пехов Алексей
Майер Стефани