Городок Новокаменск, куда после долгих мытарств прибыл Багрецов, оказался
низеньким, одноэтажным, расположенным в котловине.
огляделся. Где-то далеко синели горы, в небе скользил самолет, а рядом все
прижималось к земле: дома, низкорослый кустарник. Даже каменные изгороди,
как в кавказских селениях, человеку по пояс. Не видно было и пожарной
каланчи, колокольня не торчала в небе. Впервые в жизни Багрецов пожалел,
что ее нет. Городок построили недавно, а потому обошлись без колокольни,
вероятно не предполагая, что она окажется необходимой приезжему
изобретателю.
высокая точка, куда бы он мог забраться со своей "керосинкой". Багрецов
недоволен - нельзя проектировать города без высоких строений. Явное
упущение городского архитектора!
тротуарам Новокаменска, задирал голову, искал несуществующую высоту.
мытья сушит их парикмахер специальной машинкой. Багрецов вспомнил ее
ласковое, теплое дыхание, обвевающее голову, вспомнил хрустящие салфетки,
одеколон. Ему так захотелось сесть в кресло перед зеркалом, закрыть глаза,
покорно доверившись искусству мастера в белом халате. Он потрогал когда-то
мягкие, вьющиеся волосы, сейчас слипшиеся от дорожной пыли, поискал
взглядом привычную вывеску, но рука его машинально скользнула по боковому
карману, где у самого сердца сиротливо приютилось несколько пятирублевок.
Дополнительные траты невозможны. Дорога далека, к тому же неизвестна.
спрашивал о нем у железнодорожников, искал груз экспедиции, но ничего
утешительного не узнал. Оставалась единственная надежда, что Толь Толич
еще не покидал города или, в крайнем случае, не успел отъехать далеко.
Вполне возможно, что она будет работать довольно долго - пока не
разрядится аккумулятор. Однако Багрецов все-таки техник, кроме того,
привыкший к автоматическим радио-метеостанциям, он не мог (не заметить
некоторую закономерность в странном поведении аппарата. Из ящика слышались
треск и жужжание, но периодически, через равные промежутки времени. А если
так, то легче всего предположить, что, так же как и радио-метеостанция,
аппарат в ящике включался часовым механизмом. Вероятно, поэтому никто не
заметил при упаковке, что радиостанция не выключена. Никаких тресков и
других звуков слышно не было, появились они уже в пути. Багрецов долго
ломал над этим голову. Ночью выходил на площадку, вытаскивал из коробки
своей "керосинки" тонкий прутик складывающейся антенны, настраивался на
знакомую волну, но ничего принять не мог. Далеко отсюда по степям и
плоскогорьям мчался поезд. Слишком далеко, а потому не долететь волне,
даже если бы радиостанция включилась. И все же настойчивый радист сжигал в
"керосинке" вторую бутылку горючей смеси - терпеливо ждал передачи.
возвышенное плато, Багрецов опять надел телефонные трубки и услышал стук
колес. Ровно через час передача повторилась, Однако в Новокаменске,
несмотря на то, что ящик с радиостанцией находился, как предполагал Вадим,
где-то неподалеку, приема не было. Надо искать высоту. Она поможет найти
Медоварова.
скрывали пешеходов в спасительной тени. Вадим брел у самых стен, где
тянулась узкая теневая полоска, и чувствовал, будто идет, покачиваясь, по
одной половице. Голова кружилась не от хмеля, а потому, что не ел ничего
со вчерашнего дня. Плавленый сыр здесь почему-то не продавался, а о
переходе на другой рацион Вадим не успел еще подумать. При его далеко не
блестящих денежных возможностях выбрать достойный заменитель трудно.
низкие, горячие. Отошел подальше, на середину тротуара, ноги остались в
тени, а голову опять припекает, - солнце палит нещадно. В этом ужасном -
городишке, который не хочет расти вверх, никуда от солнца не денешься.
побороть в себе неприязненного отношения к низеньким кварталам. Здесь
гибли все его лучшие надежды.
крыши. - Ни одной антенны, если не считать жалких проволочных веников".
настоящие радиолюбители, мастера дальних связей, коротковолновики, ставят
на крышах высокие мачты, подвешивают сложные антенны, хотят забраться как
можно выше. Астрономы тоже лезут вверх, о летчиках и говорить не
приходится, даже метеорологи для определения скорости и направления ветра
поднимают свои приборы на мачты. Люди стремятся в высоту, но этого не
видно в Новокаменске. Отвратительный город!
станет конечной точкой его путешествия. Денег на обратную дорогу не
хватит, придется просить у матери, а пока, до получения телеграфного
перевода, жить не в гостинице, а здесь, в пыльном скверике: Другого выхода
не было. Вадим провел ладонью по небритой щеке и заскучал всерьез. Вид уж
больно непрезентабельный: грязный пыльник (от станции Выборной пришлось
ехать в товарном вагоне), мятая шляпа - ее он клал под голову, когда спал.
Похож на опустившегося бродягу, да и положение пиковое. Предстоит ночевка
на скамейке, есть тоже нечего. Интересно - сколько стоит телеграмма до
Москвы? Вот так отпуск, лучше не придумаешь.
но тут же опомнился и быстро перешел на другую сторону.
"Точное время", судя по вывескам, принадлежавшие разным кооперативным
артелям. Как показалось наблюдательному путешественнику, язва конкуренции
не разъедала их дружбы, не портила добрососедских отношений.
времени" за кипятком, а те пользовались какой-либо другой их любезностью.
В витринах мастерских красовались одинаковые бронзовые часы, старинные, с
купидонами. Вывески тоже были одинаковыми, не только по форме, цвету,
шрифту, но и по названиям (кто скажет, что "верное время" и "точное время"
не синонимы). Только у "Верного времени" вывеска покрупнее да повыше
висит. Это что же? Скрытая конкуренция или просто реклама получше?
социалистическом государстве. Она должна помогать потребителю, а не
подчеркивать свое равнодушие - какое, мол, мне дело, куда ты пойдешь и что
купишь! Сейчас этот вопрос Вадима заинтересовал, к сожалению, не с точки
зрения покупателя, а совсем по другой причине.
"Точного" времени, где висели одинаковые стеклянные таблички "Покупка
часов и механизмов". Ничего не поделаешь, придется оставить им часы, если
не хочешь сидеть в Новокаменске неизвестно сколько дней. К тому же
неудобно просить деньги у матери, человек он взрослый, самостоятельный,
знал, на что шел. Вадим с грустью смотрел на свои ручные часы "Победа".
однажды искупались в море и даже после этого не подвели хозяина.
экспедиции?" - засомневался Багрецов, жалея часы, но, поразмыслив, решил,
что тогда и подавно придется с ними расстаться - на дорогу деньги нужны.
Оставалось самое простое - зайти в "Верное" или "Точное" время и деньги
эти получить.
Вадима это ужасная операция. Он будет думать, что все на него смотрят,
показывают пальцем: откуда, мол, взял часы этот подозрительный тип, в
грязном плаще, неумытый, заросший бородой? "Наверное, пьяница..."
которое мог бы произвести на горожан Новокаменска, продавая часы. Даже
бороды настоящей не было - чепуха, цыплячий пушок. Свою нерешительность он
оправдывал недостаточной заботой часовых артелей о гражданах, желающих
оставить у них часы. В самом деле, куда должен пойти означенный гражданин,
если ему не подскажет реклама? В "Верное" или "Точное" время?
Подходя то к одной витрине, то к другой, Вадим пытался сделать выбор.
шестеренки и пружинки, чистили щеточками корпуса. Почти всем мастерам было
далеко за пятьдесят; суровые, сосредоточенные, никто из них не улыбнулся
Вадиму. А он ждал этого. Казалось, заметь он в том или другом окне
чей-либо ободряющий взгляд - и выбор был бы сделан. Багрецов издевался над
самим собой, вспоминая Буриданова осла: бедняга сдох от голода между двумя
охапками сена, не зная, какую выбрать. И тебе, милый мой, уготована его
судьба. Проклятая стеснительность! Ведь свои же часы, не чужие. Кровные.
пирожков, который его преследовал от самой станции, а главное - сосущая
боль в желудке недвусмысленно намекали Вадиму, что судьба часов давно
решена. К чему же лишние мучения, церемонии, ложный стыд! В жизни и не то
еще может встретиться.
голову с седым венчиком волос.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Распопов Дмитрий
Маккэфри Энн