кинжала и змеи.
и телосложение средние. Шатен, волосы короткие. Имеет лобные залысины. Глаза
серые. Говорит с акцентом, слегка заикается. Особые приметы отсутствуют. При
задержании может оказать ожесточенное сопротивление.
затворы.
"ослабли связи чресел и заколотились колени одно об другое".
документы! Я участник Международного конгресса прогрессивных писателей! Я
являюсь почетным гостем вашего правительства! Я не заикаюсь!
опять зашелестел своими бумагами. - Жмуркин, говоришь... Есть такой, Константин
Михайлович?
был помещен в грозную папочку, которую без преувеличения можно было назвать
Книгой судеб.
подвинулся, освобождая заднее кресло.
писатель Жмуркин оказался в одной компании с явными рецидивистами Скобейдой,
Гогошвили и Порумбеску? И куда его собираются сейчас доставить?
- Я что, арестован?
его приятели вновь потянулись к оружию.
велосипед?
хватает.
стресса, попросил:
есть примечание: "После задержания Жмуркина К. В. его доступ к спиртным
напиткам ограничить".
голове директора ТОРФа Верещалкина.
Верещалкину, который нынче был подозрительно трезв и чем-то чрезвычайно
озабочен. Даже свои знаменитые очки он то снимал, то снова вешал на нос, то
вообще прятал в карман. Само собой, что волновало его нечто куда более важное,
чем судьба Кости Жмуркина.
пропал, - сказал он холодно. - Надеюсь, что в дальнейшем такие фокусы не
повторятся.
утром безоружный Верещалкин был для Кости не указ. - Если что, могу и домой
вернуться.
тут же сменил тон: - Жмуркин, очень тебя прошу, не пей сегодня хотя бы до
обеда. Обязательно побрейся и раздобудь где-нибудь приличный галстук. У нас
намечается очень ответственное мероприятие. Не исключено, что его посетит сам
президент.
похмельные рожи ему нет никакого резона. Ты обещаешь вести себя пристойно?
Жмуркина засохшую веточку клевера.
служить... Все, я пошел. Глаза слипаются.
канистры из-под вина.
тонкий, но и удивительно длинный, лежал поперек живота, как мертвый розовый
глист. Сновавшие по коридору девочки-студентки, заглядывая в открытую дверь
комнаты, стыдливо хихикали.
паспорт, несколько пачек дорогущих дамских сигарет и груда мятых купюр
незнакомого вида. От всего этого, как и от самого Кырли, пахло какой-то
мерзостью.
стоимости которых не имел никакого представления.
накануне Кырля опрокинул на себя бак с помоями и теперь его кое-как постиранная
одежда сушится на солнышке.
вечера заготовила, чтобы спозаранку свиньям отнести. Дальнейшее, как говорил
Шекспир, молчание...
ты можешь стать лауреатом. А раньше, гад, мне обещал...
бесполезное и даже опасное... - Костя уже лежал на койке, и его последние слова
сами собой перешли в храп.
Костя волей-неволей проснулся.
засекреченного спецназа, не то заключенные - драили коридоры швабрами,
вставляли в рамы отсутствующие стекла и белили известью бордюры. Бронзовый
Киров сиял так, словно только что покинул литейную мастерскую. Две поливочные
машины устроили на улице настоящий дождь. Писатели, на чьем внешнем облике были
отчетливо заметны следы вчерашнего празднества, срочно приводили себя в
порядок.
а потом - про Верещалкина с его странной нервозностью и
многозначительно-туманными речами. Похоже, что Костя действительно имел шанс
получить премию.
запасливый Урицкий. Сей предмет мужского гардероба, с практической точки зрения
совершенно бессмысленный, почему-то был исполнен в цветах Палестинской
автономии и очень не гармонировал с единственной Костиной рубашкой.
было так же сложно, как позолотить булыжник) были приглашены в актовый зал
совхоза-техникума и плотно размещены в трех первых рядах. Отдельно посадили
только насквозь пропахшего помоями Кырлю. Все выходы, как основные, так и
запасные, тут же заняли люди в добротных костюмах, даже и не думавшие скрывать
присутствие под пиджаками бронежилетов и подмышечных кобур.
анекдотами. Президент появился ровно в два и под жидкие аплодисменты
присутствующих прошел прямо в президиум, где Катька, покрасившая волосы в
платиновый цвет, а веки - в серебряный, преподнесла ему огромный букет роз.
полуседой бородкой, что делало его слегка похожим на наркома Луначарского. Со
всеми членами президиума он поздоровался за руку, а Катьке галантно облобызал
запястье.
сторону президента, "осененного доверием и любовью народа", и бессовестной
саморекламы, изображавшей полуживой ТОРФ чуть ли не близнецом международного
ПЕН-клуба. Закончил Верещалкин тем, что от лица присутствующих здесь
прогрессивных писателей пообещал скорое появление многочисленных литературных
шедевров, отражающих справедливую борьбу лучших представителей народа за
социальную справедливость, счастье и национальное единение.
зачитала официальный документ, из которого следовало, что Государственная
литературная премия этого года присуждается сразу трем претендентам -
Верещалкину за текст национального гимна, Бубенцову за эпопею "Синдбад
возвращается в Багдад" и Жмуркину за рассказ "Инспектор и ночь". Дипломы и
причитающиеся к ним деньги можно получить уже сейчас, а лауреатские значки
будут вручены позднее (кстати сказать, этого значка Костя так никогда и не
увидел).
Катька, а дипломы - президент.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Круз Андрей
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий