садись за нарк с человеком из дома Лорчей, не то уснешь раньше, чем
узнаешь, каков будет первый ход твоего противника", - шутил его дядя
Теппурт Конгетлар. Сколь далек был народ Лорчей от радостей просвещенного
досуга! Сколь чужд учению и наукам! Конгетларам, Эльм-Орам и Гамелинам
всегда было над чем позабавиться, обсуждая своих соседей. Но теперь
никакой просвещенный досуг не мог заменить стойкости духа и мужества,
которым отличались люди этого Дома.
Что ему до извращенной изысканности Хевров, празднующих труса на
Свен-Или-арме? Что ему до искусств и магических знаний Эльм-Оров,
перебитых близ пролива Олк? Лорчи были единственными, кто выстоял.
Единственными, кто не предал. Только Лорчи были теперь могучими и верными
союзниками Дома Гамелинов.
Но когда Герфегест рука об руку с Харманой ступил на пристань Дагаата, он
сложил руки в знаке почтения, спеша опередить слова жестом, который был
красноречивее всяких слов.
сказал Перрин.
бескровные губы тронула усталая улыбка.
кораллов, ни водорослей, ни раковин. Столь же пустынны были его скалы,
когда Ган-фала преклонил колени в сердце Синего Алустрала перед Хуммером.
Ни одного дерева и ни одной травинки не оживляло унылую серость его
камней, когда Гамелины овладели им. Похоже, Дагаат подходил для жизни так
же мало, как и наковальня, на которую опускается в безумном падении молот
судьбы.
Сармонтазаре он видел город Лишенного Значений. Он видел Лон-Меар. Он
видел подземелья Тайа-Ароан в Варнаге. И все-таки он был впечатлен тем,
что увидел.
башен, бойниц, лестниц. И, разумеется, комнат. Кто и когда строил его?
Отчего он ушел под воду и отчего столь стремительно появился вновь?
Герфегест предпочитал не занимать свой ум столь наглыми вопросами.
остановившись у края лестницы, ведущей к палаткам лагеря Лорчей, заметили,
как в одном из окон Четвертой башни цитадели вспыхнуло и погасло
голубоватое пламя.
Герфегест хорошо понимал, что коль скоро нити судеб привели их в место,
противное естеству смертных, значит, многие из "некоторых вещей" им
неминуемо придется узнать. В тот момент Герфегест впервые в жизни пожалел,
что его чело - не чело звезднорожденного.
полностью, - сказал Арта-гевд, с куртуазнейшим поклоном помогая Хозяйке
Га-мелинов спуститься с высокого парапета на светло-зеленую дорожку,
мощенную шершавыми скользкими плитами.
необременительное право Артагев-ду. Во-первых, оттого, что все больше и
больше проникался к нему дружеской симпатией, а во-вторых, оттого, что
беглый взгляд, брошенный на зеленоватые плиты дорожки, неожиданно
всколыхнул что-то в самой глубине его естества. Пробудил что-то важное.
Обнажил краешек воспоминания, которое, разумеется, сохранилось где-то в
глубинах его памяти, но все еще не обнаружило себя полностью. Где он видел
такие плиты? Во сне, что ли?
Озеру Перевоплощений, - продолжал Артавевд.
разговором.
Стагевду не удалось отыскать его, когда мы были здесь вместе.
самое, что пытаться определить, где север, очутившись в чреве у кашалота,
рассекающего воды океана, - философически заметил Артагевд, неспешно
шествовавший в арьергарде.
поэтому нашел.
Перевоплощений. Не так давно он что-то слышал о нем от Ганфалы. Когда?
лагерь оставался позади, зато отлично был виден северный уступ крепости.
"Озеро. На таком маленьком острове... да это не озеро, должно быть, а
скорее лужа какая-то!" - недоумевал Герфегест.
может, Торвента, прошла через миниатюрное ущелье и вынырнула вновь в
объятиях у серых скал. И, о чудо, их взорам открылась волшебная картина.
лишь один Перрин оставался невозмутимым и безучастным.
и деревья. По берегам цветут крокусы, азалии и даже карликовые деревья.
Волшебная картина. Но Герфегест уже видел ее однажды. Теперь, когда он
следовал за Торвентом по берегу Озера Перевоплощений, по шершавым плитам
зеленого гре-оверда, он наконец вспомнил, что уже гулял однажды здесь. В
обществе Надзирающего над Равновесием.
карлика Горхлы заставили его сознание покинуть тело, оставленное близ
капища. Когда не стало Тайен, умертвленной стрелами убийц. Вот тогда
Ганфала, Рыбий Пастырь, явившийся ему в странном видении, которое и было в
тот миг самой реальностью, говорил с ним на берегу Озера Перевоплощений.
Он лгал ему. Он водил его за нос. Он бросал фигурки от нарка на эти
крохотные острова. Он давил на него, как мастер на недоумка ученика. И он
не побрезговал ничем для того, чтобы склонить Гер-фегеста на свою сторону
и приобщить его к черным замыслам. Даже заклятием Конгетларов.
хлынула чудовищная боль. Она исчезла так же быстро, как появилась. Но
воспоминание о том разговоре с Ганфалой стало еще более ярким и перестало
быть воспоминанием. Он не слышал, как Торвент объясняет Хармане, сколь
много сходства между островами, которыми, словно пятнами бок оленя, было
усеяно Озеро Перевоплощений. Он не слышал, как Торвент цитирует
заковыристый пассаж из магического канона искусства та-лан, где говорилось
о Дагаате, Озере и месте их в круговороте мироздания. В тот момент с ним
было лишь заклятие Конгетларов. В тот момент боль ушедшего рода восстала в
его сердце.
глаза к небу в надежде, что искренность солнечного света развеет
наваждение теней, овладевшее его рассудком. Но он неувидел солнца. Не было
неба. Не бьию и солнца. Озеро Перевоплощений было накрыто стеклянным
куполом. Будто бы оранжерея императрицы Сеннин.
серебристо-пепельные косы. Торвент, присев на корточки у берега,
попробовал пальцем воду. Перрин вынул из ножен клинок и, придирчиво
осмотрев его, вложил его обратно. Зачем? Скорее по привычке.
указательного пальца, на котором блестела жирная серая капля. - Вода в
Озере в несколько раз тяжелее Густой Воды. Да это и не вода, собственно
говоря, а квинтэссенция материи, чьи свойства - текучесть и изменчивость -
известны каждому.
Торвент, отражение Зикры Конгетлара, судя по всему, знал об Озере
Перевоплощений больше других.
ни доброго. Воды его не могут сопротивляться злой воле, не могут, однако,
и потворствовать ей. Озеро Перевоплощений - это всего лишь замок. Ключом
же является Семя Ветра, - Торвент подмигнул Герфегесту, справедливо
полагая, что именно ему больше других будет интересно продолжение
разговора, начатого еще на борту крылатого корабля Пелнов и все еще не
законченного. - Семя Ветра, брошенное рукой Ганфалы, извратит мир Синего
Алустрала, и Озеро Перевоплощений примет его, не воспротивившись. Если же
оно будет брошено твоей рукой, госпожа Хармана, в Синем Алустрале
воцарится великое благо. Ненадолго, разумеется. Ибо нет ничего в этом
мире, что имеет власть продолжаться долго.
ему нужно Семя Ветра?
Алустрал. Ему, как и тому герверит-скому царьку до него, нужно только
одно: чтобы Хум-мер пробудился, - неожиданно для всех рявкнул Перрин,
Хозяин До"ма Лорчей.
дочесть до середины трактат о тонкостях игры в нарк, - подумал Герфегест.
- Но это ничуть не мешает им быть самым просвещенным Домом Синего
Алустрала".
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур