Чтение 64–й страницы книги ~Прокаженный~

солоноватой на вкус и отдавала сильным, необузданным в желаниях самцом.
Сильные, но удивительно нежные руки Титова уже вовсю ласкали тело Натальи
Павловны, забирались в самые укромные, наичувствительные места, так что,
почувствовав, как где-то в районе копчика начинает разгораться пожар, она
застонала и широко раздвинула ноги.

Трижды аспирант тушил его, и наконец гореть стало нечему. Благодарная
научная руководительница, нежно прижавшись к Титову, прошептала:

- Юрочка, ты самый лучший!

Не отвечая, он лежал на письменном столе, припечатанный женским телом, и,
неотрывно глядя на останки камлата, лежавшие в грязной луже на полу, почему-то
горько сожалел о так и не спетой Песне духов.

Золотистый солнечный лучик пробился сквозь щель в портьерах, и Сарычев
зажмурился. Рядом, крепко прижавшись, лежала Маша. Она повернула голову и нежно
коснулась его уха:

- Ты неподражаем!

Говорила она ему это каждый раз, каждый божий день...

- Приятно слышать. - Потянувшись так, что кости захрустели, Александр
Степанович поднялся, подмигнул и без промедления направился по своим утренним
делам. Сделав по случаю выходного зарядку в урезанном виде, он налил в кошачью
миску свежей воды и хотел было пообщаться с прессой, но тут Маша позвала его
завтракать. Легко - бутербродами с ветчиной и творогом со сметаной. Не
домашними пельмешками с тертым сыром и красным перцем, не колбасной запеканкой
с картошечкой и чесночком, не... Зная слабое место супруги, Александр
Степанович соврал:

- Ты неподражаема!

Немного поиграл в догонялки с котами и вскоре был откомандирован за
красной рыбой и черной икрой. Выходной, как-никак, день празднеств и
торжеств...

На улице уже вовсю светило солнце, и, стараясь не промочить ноги в веселых
грязных ручейках, Александр Степанович бодрым шагом направился в "Океан". Там
он разгулялся и, кроме заказанного, приобрел живых раков, а котам, в дополнение
к привычной "Пурине", мороженого бесхребетника-каль-мара. Пусть жрут,
заслужили..

На обратном пути ему попался местный участковый, который не преминул
прогнуться - вытянулся и на виду у всех отдал честь. Ну да, главное ведь оно
что - отход и подход к начальству.

- Здравствуйте, капитан. - Смутившись, Сарычев подал ему руку и,
представив себя со стороны - вальяжного, с торчащими рыбьими хвостами и
членистоногими в прозрачном пакетике, вздохнул. Начальничек, едрена вошь...
Великий и "ужастный".

Дома он сразу же поставил кальмара вариться, а воду для раков вначале
вскипятил, затем бросил туда специй и лишь потом устроил пучеглазым веселенькую
жизнь. Когда они дошли до нужной кондиции, были выловлены, разделаны и
приправлены особым пивным соусом, ожила сотовая труба, и Петя Самойлов нахально
напросился в гости:

- Александр Степанович, извините, - обычно совсем неробкий заместитель
как-то замялся, - я не один приду, с девушкой, пусть Мария Петровна на нее
посмотрит. Пристально, по-женски...

- Давай, моральный разложенец, заходи, - согласился Сарычев, хорошо
понимая, что половой вопрос подчиненного нужно решать кардинально, полковник
уже, а все по бабам шастает. А они, как известно, в сочетании с водкой могут
довести и до цугундера...

Наконец прозвенел звонок, и первым на его зов с высоко поднятым хвостом
кинулся сиамский котище Кайзер, а за ним для порядка посеменила его вечно
беременная сиамская же супружница Нора. Через секунду производитель уже завис,
вцепившись когтями в утеплитель двери, и, повернув к хозяевам украшенную черной
маской морду, призывно и требовательно мырчал. Однако Сарычев его турнул,
подкрутил усы и принялся встречать гостей самостоятельно. Не кошкин все же дом,
генеральский...

Прибыть изволил полковник Петр Самойлов - конопатый и в костюме с
галстуком, а с собой он привел хорошенькую пышную девицу. Посмотрев в ее
зеленые, чуть раскосые глаза, Александр Степанович даже замер - что-то уж
больно знакомым показался ему их чуть насмешливый блеск. Гостью звали Варварой,
и трудилась она на судебно-медицинском поприще, где, собственно, с заместителем
Сарычева и свела приятное знакомство... Не успели присутствующие толком
разговориться, как вновь зазвенел звонок, и коварный котище Кайзер снова
испоганил утеплитель.

За дверью стоял Игорь Петрович Семенов со своей подругой жизни Люсей. Он
презентовал хищникам "Вискаса", хозяйке дома букет роз и улыбнулся тонко и
обаятельно:

- Как кривая преступности?

- Загибается, - улыбнулся в ответ Самойлов, подмигнул, и все начали
рассаживаться.

На первое была задумана окрошка, и, хорошо зная кулинарные способности
Марии Петровны, Сарычев лично проследил за раскладкой компонентов по тарелкам,
потому как дело это непростое. Если, к примеру, зеленого лука не хватает - нет
гармонии, а если его слишком много - будет горько, как на свадьбе.

Ели квасное кто как - дамы с разговорцем, Самойлов с красной рыбой, а
Петрович - с горячей вареной картошкой в мундире, в котором, говорят, все
витамины и находятся. Однако же все - с аппетитом...

Под окрошку хорошо было бы хватануть водочки, да вот только никто ее,
родимую, даже не попробовал - Сарычеву еще нужно было садиться за руль, у
Петровича намечалась вечерняя тренировка, а Самойлов, стараясь произвести на
избранницу неизгладимое впечатление, притворялся непьющим и негулящим.

Слабый пол тоже на проклятую внимания не обращал, потому как потягивали
милые дамы коньячок "Ахтамар", и когда дело дошло до бараньих котлет, жаренных
с картошкой в сметанном соусе, женские щечки разрумянились, а голоса зазвенели,
как весенние ручьи.

- Весьма, весьма. - Сам знавший толк в кулинарии Петрович уважительно
глянул на Марию Петровну, загадочно улыбнувшуюся при этом. Сарычев же скромно
опустил взор и, посмотрев на часы, сообщил: - Пардон, буду к пирогу, он нынче с
малиной.

Он не спеша вышел на улицу, погрел, не ленясь, двигатель "семерки" и минут
через десять уже стоял перед дверью с надписью "квартира высокой культуры".

- Это я, батя.

Щелкнул замок, и, ощутив крепкую еще отцовскую ладонь, Сарычев спросил:

- Ну что, хулиганят?

- А как же иначе-то, - Степан Игнатьевич пожал не по-стариковски широкими
плечами и с гордостью произнес: - Чай, пацаны подрастают, не девки-сикарахи. -
И, повернувшись, громко закричал куда-то в необъятные дебри коммуналки: - Эй,
архаровцы, родитель ваш прибыл! Встречайте!

По длинному, полутемному коридору послышался дружный топот, и, узрев своих
наследников - ушастых, с разбитыми коленями близнецов, Александр Степанович
потрепал каждого по вихрастой, почему-то белобрысой шевелюре и скомандовал:

- Пять минут на сборы. Время пошло.

А минут через десять, проезжая Невской набережной, он глянул в
прозрачно-голубое весеннее небо, на котором висел золотистый диск ласкового
солнышка, затем посмотрел на счастливые, беззаботные улыбки прохожих и внезапно
от чего-то очень хорошего, через край переполнившего его душу, фальшиво
затянул:

- Степь да степь кругом...