- гордый и неистовый, готовый растерзать в клочья всякого, кто мне
угрожает.
безопасности, - ведь меня всегда сторожили дуэнья и его собственные
агенты. Но я одурачила их всех и стала Шахерезадой.
Европе, и встретилась с ним?
пределы Багдада, - тихо засмеялась она. - Он мнит себя бесстрашным вождем,
но руководил им мой мозг.
интересных людей... и в Париже, и во Флоренции, и в Милане. А потом я
отправилась в Рим и влюбилась в прекрасного итальянца. Революционера,
очень мудрого и решительного, и старше меня. Ему было по меньшей мере лет
тридцать. Отец его был революционером, а дед - коммунистом, и сражался с
фашистами в Сопротивлении.
потому, что они мужчины, а я всего лишь женщина. Отец хотел бы, чтобы я
вела себя именно так, но я - не украшение для какого-нибудь мужчины.
каком убожестве живут бедняки. Он открыл мне глаза.
Думается, я хотела, чтобы отец узнал про меня.
архитектора убили по приказу ее отца... из-за нее.
ее сделался холодным и твердым, как сталь. - Все.
Прошлой ночью... в Новом Орлеане... ты ведь думала о нем, о том
архитекторе, так?
мертвых. Твое место с живыми; ты чересчур чудесная, чтобы выбрасывать свою
жизнь.
Тебе следует вернуться на твой "Остров номер 1".
в нем образовывались слова: - Ты можешь полюбить меня?
говорить ей это. Я ведь люблю ее, дивился он. И был дураком, раз не понял
этого раньше.
быть такой слабой.
любовью и уснули в объятиях друг друга. Небо за окном побледнело до
серебристо-серого цвета. Рассвет стал настоящим днем, и солнце карабкалось
к зениту, пока они мирно спали.
отделах и уведомить о неминуемом чрезвычайном положении. Национальную
гвардию оставлены полевым отделом Филадельфии вашими помощниками без
внимания. У меня есть веские доказательства того, что ПРОН запланировала
всеобщее восстание в городах по всей стране, намеченное в самом скором
времени. Почтительнейше прошу обсудить этот вопрос с вами лично после
уик-энда. Благодарения. Уверен, это чрезвычайно срочно.
поблескивающий металл, ложе, вписавшееся в его ладонь, словно сделанное
специально для него. Короткое дуло кончалось тупым гасителем отдачи. В
изогнутом, словно банан, магазине содержалось целых сто патронов.
часах крупной страховой компании в нескольких массивах дальше к центру
города. Он нервно усмехнулся Линялому и Джо-Джо, сидевшим вместе с ним
среди листьев салата и прочих остатков на дне кузова. С этого пикапа
каждый день продавали овощи и фрукты. Кроме этого дня.
Там уйма добавочных пушек, вспомнил Фант слова Лео. И к тому же грузовики
и бронемашины.
следовало спереть несколько штук ради большей согласованности нападения,
но Лео им запретил. "Не лямзить, не рисковать. Попадешься на магазинной
краже или на грабеже и упустишь все развлечение".
слушать их нытье. - За них можешь не волноваться. Они прозвонят, и мы
начнем палить. Только не дергайтесь, когда начнут палить и те парни из
здания.
Тихо, только холодный ветер нес по растрескавшемуся тротуару бумагу и
мусор.
отставал Джо-Джо.
юнцов на мгновение замерли. Франт почувствовал, как у него пересохло во
рту.
так и врезался в асфальт обутыми в теннисные туфли подошвами. Не
оглядываясь, Франт помчался к парадной лестнице Арсенала. Он слышал, как
звенят позади него гранатами и патронташами Линялый и Джо-Джо.
непроглядной тени находился вход в здание Арсенала. Внешне Арсенал
выглядел пустым и неохраняемым. Но Франт-то знал точнее. Может, они там
спят, но они там есть. Множество национальных гвардейцев на долгосрочном
дежурстве для поддержки полицейского департамента Нью-Йорка.
и выпустил очередь из автомата. Под каменным сводом арки грохот получился
оглушающим. Полетели во все стороны рикошетировавшие пули и обрезки
металла. Франт почувствовал, как что-то ужалило его в щеку. Но цепь
распалась и с лязгом упала. Они толкнули ворота, и те заскрипели на ржавых
петлях.
двери сплошной стальной стены, вделанной в каменный фасад. От сотрясения
всех троих сшибло с ног, но когда Франт поднял голову, то увидел, что
дверь приоткрылась, провиснув внутрь. Обернувшись, он увидел, как к ним
бежит через авеню еще дюжина тощих черных ребят... И все с автоматами в