Чтение 64–й страницы книги ~Зима в Эдеме~

Керрик ответил жестом согласия.

- Но ты должна сделать еще кое-что, если хочешь остановить Вейнте. Ты
знаешь ее, знаю и я. Она может не подчиниться твоему приказу. Разве не так?

- Может, - сурово ответила Ланефенуу.

- Значит, ты должна отправиться к ней. Найти ее и приказать
возвращаться. Тогда она остановится, ведь ее иилане - твои иилане, ее фарги
- твои фарги.

В глазах Ланефенуу сверкала ненависть, но она держала себя в руках.

- Хорошо.

Керрик взялся за нож, свисавший с кольца вокруг шеи. И, сняв его,
протянул Ланефенуу. Она не шевельнула рукой - и он бросил нож в пыль у ее
ног.

- Отвезешь это Вейнте. Она поймет, что это значит. Она будет знать, что
я сделал и почему. Она узнает, что я не оставил тебе возможности выбирать.

- Мне нет дела до того, что чувствует и знает Вейнте.

- Конечно, эйстаа, - неторопливо отвечал Керрик, сопровождая слова
знаками холодного гнева. - Просто я хочу, чтобы она знала, что это я,
Керрик, заставил ее пойти назад. Я хочу, чтобы она поняла все, до малейшей
подробности.

С этими словами Керрик повернулся и зашагал с амбесида прочь. Мимо
оцепеневших от ужаса фарги. В страхе они расступались перед ним - все видели
разговор издалека. В чем было дело, они не знали, только понимали: случилось
что-то ужасное. Два урукето были мертвы, а устузоу-иилане шествовал по
городу, и смерть окружала его.

Пройдя через Икхалменетс, Керрик обернулся к столпившимся на берегу
иилане и фарги:

- Именем вашей эйстаа, приказываю вам уйти отсюда. Она повелевает всем
явиться на амбесид. Немедленно.

Не способные на ложь существа, повинуясь приказу, заторопились на
амбесид.

Оставшись один, Керрик прыгнул на песок и поспешил подальше от города.

Глава сорок четвертая

Ты посылала за мной, - произнесла Энге, - и приказала мне поспешить.

- Все мои приказы неотложны, хотя твои ленивые Дочери не в состоянии
уразуметь это. Если я не подчеркну, что следует торопиться, подвернувшаяся
вестница тут же примется обсуждать, приличествует ли ей повиноваться мне
подобно фарги,

- Но это правда, ибо Угуненапса...

- Молчать! - рявкнула Амбаласи, гребень ее опадал и вздымался от
ярости.

Сетессеи, помощница ее, в панике убежала, даже Энге склонилась перед
бурей гнева, охватившей пожилую ученую. Сделав жесты извинения и покорности,
она застыла в ожидании.

- Маленькая поправка. По крайней мере я могу рассчитывать на некоторое
внимание, на каплю любезности с твоей стороны. Ну, взгляни на это
великолепное зрелище.

Амбаласи указала на сорогетсо, лежавшую в тени. Зрелище могло доставить
удовольствие только Амбаласи - бедняжка Ичикчи, свернувшись в комок и
зажмурив глаза, ожидала немедленной смерти.

- Гнев мой, глупое создание, предназначен не для тебя, а для вот этих,
- пояснила Амбаласи и, с видимым усилием овладев собою, заговорила на манер
сорогетсо: - Внимание, маленькая. Дружба и помощь. - Она погладила зеленый
гребень Ичикчи, наконец та открыла глаза. - Очень хорошо. Видишь, вот Энге,
она пришла, чтобы порадоваться тому, как хорошо ты поправляешься, чтобы
побыть с тобою. Спокойно, болью не сопровождается.

Амбаласи осторожно сняла нефмакел, покрывавший культю. Сорогетсо
поежилась, но не произнесла ни звука.

- Гляди, - приказала Амбаласи, - и чтобы я слышала восхищение!

Энге согнулась над сморщенной кожей обрубка, полоски кожи прикрывали
открытую кость. В центре ее желтел какой-то нарост. Вид его ничего не
говорил ей. Энге не осмелилась признаться в этом, чтобы не навлечь на себя
скорый гнев Амбаласи.

- Хорошо заживает, - помолчав, сказала Энге. - Ты, Амбаласи, -
владычица науки врачевания. Ампутация не только исцелила ногу, но побудила к
росту. Это самое... в центре и есть предмет восхищения?

- Несомненно, но, зная твое невежество, я не могу ожидать, чтобы ты
оценила увиденное во всем значении. Перед тобой у зеленой сорогетсо, которая
на голову ниже нас, вырастает желтая ступня, покрытая пятнами. Проникает ли
хоть какая-то доля этой информации в субмикроскопический мозг, спящий под
непроходимой лобной костью твоей головы?

Энге терпеливо снесла оскорбление, по опыту зная, что с Амбаласи лучше
не связываться.

- Значение-непонятно, невежество-признано.

- Требуется внимание. Прежние теории отвергнуты. Забудь про тектонику
плит и дрейф континентов. Слишком давно они разделились. Я усомнилась в
своей правоте, когда оказалось, что сорогетсо способны понимать нас. Хотя бы
ограничиваясь основными и примитивнейшими познаниями. Речь не может идти о
нескольких тенах миллионов лет, здесь даже одного миллиона много. Мы можем
обнаружить внешние различия, но генетические отсутствуют. Иначе эта нога не
смогла бы расти. Тайна сгущается. Кто же они, сорогетсо, и как попали сюда?

Энге не пыталась отвечать, понимая, что старая ученая рассеянным взором
смотрит не на нее, а в глубь познания, которую она не в силах даже
представить.

- Это тревожит меня. Я думаю о тех экспериментах, которые не следовало
бы проводить. Мне доводилось и прежде обнаруживать результаты неудач, ошибок
в работе... чаще в морях, чем на суше... уродливые твари, которые лучше бы
не рождались. Пойми, не все ученые такие, как я. В мире кривых умов не
меньше, чем кривых тел.

Энге ужаснулась.

- Неужели такое возможно?

- Почему же нет? - Амбаласи устала сдерживать свой норов и заботливо
покрыла нефмакелом ногу Ичикчи. Отвернувшись от сорогетсо, она гневно
фыркнула: - Всюду есть неумехи. Даже у меня самой иногда не складывался
эксперимент. Поглядела бы ты на результаты - ужас. Запомни - все, что видишь
вокруг, удачи. Ошибки скроет усвоительная яма. Мы легко обнаружили
Амбаласокеи, но у нас могли быть предшественницы. Знания не передаются,
теряются. Мы, иилане, безразличны ко времени. Мы считаем, что завтрашнее
завтра всегда неотличимо от вчерашнего вчера, - а потому не запечатлеваем
события, и все записи - всего лишь дань самоуважению. Что-то сделала, что-то
открыла и ну раздувать крошечное эго! А о неудачах никогда не известно.

- Значит, ты считаешь, что сорогетсо появились в результате неудачного
эксперимента?

- Может, и удачного... или же такого, которому лучше и не быть. Одно
дело возиться с генными цепочками устузоу и прочих низших животных, но
неслыханно, чтобы иилане манипулировали с генами иилане.

- Даже чтобы улучшить их, избавить от болезни?

- Молчать! Говоришь много, знаешь мало. Болезни излечиваются с помощью
других измененных организмов. Мы же, иилане, остаемся такими, какими были от
яйца времен. На этом разговор закончен.

- Я продолжу, - с решимостью возразила Энге. - Последнее заявление
отрицается предыдущим. Ты помогла нам перебраться сюда, потому что пожелала
изучить связь нашей философии с физиологией тел. Разве это не эксперимент
над природой иилане?

Амбаласи открыла рот и дернула конечностями, чтобы заговорить, но
застыла, не проронив ни звука. Потом закрыла рот и долгое время не
двигалась, оцепенев в задумчивости. Заговорила она уже со знаками уважения.

- Струнный нож твоего ума, Энге, не перестает удивлять меня. Конечно
же, ты права, и мне следует поглубже поразмыслить над этим. Быть может, мое
отвращение к экспериментам над иилане является не искренним, но просто
заученным и автоматическим. Пойдем теперь поедим, все необходимо продумать
гораздо глубже, чем мне сейчас по силам.

Амбаласи огляделась ищущим взором, но помощницы не было. Она выразила
недовольство отсутствием Сетессеи.

- Она должна подать мясо. Ведь ей прекрасно известно, что я привыкла
есть в это время дня.

- Рада услужить великой Амбаласи. Я принесу.

- Я сама пойду за ним. От ожидания голод не уменьшится.

Они шли через растущий город, мимо увлеченно беседующих иилане. Энге
выразила удовлетворенность.

- Как никогда прежде вольны мы теперь углубляться в слова Угуненапсы,
не опасаясь преследований.

- Будет от меня большая беда всем этим безмозглым. Город требует, чтобы
в нем побольше работали и говорили поменьше. Разве твои Дочери Бестолковости
не осознают, что раз в городе нет фарги, то им самим следует пачкать свои
благородные руки иилане работой фарги?

- В наших руках дело Угуненапсы.

- Угуненапса не положит еду в ваши рты.

- Уже положила, - не без гордости ответила Энге. - Она даровала нам
тебя, потому что влияние ее идей на наш организм привлекло внимание твоей
мудрости. Она привела нас сюда. И вот результат.

Кухню Амбаласи не посещала с тех пор, как в последний раз наблюдала за
энзимным процессом. После того как в реке обнаружились гигантские угри, с
едой никаких проблем не было. И от Дочерей давно не поступало никаких жалоб
на тяжелый труд на кухне. Теперь Амбаласи увидела почему.

Одна из Дочерей, это была Омал, отдыхала в тени, а трое сорогетсо
хлопотали возле чанов с энзимами.