дрогнула. Небо казалось почти черным.
я ничего не слыхивал, был радостен и победоносен. Я помог Маргрете встать
на ноги.
канзасского смерча. Меня оторвало от Маргреты, я попытался поймать ее, но
не смог. В смерче не поплаваешь; ты летишь туда, куда тебя несет. Но я
знал - Маргрета в безопасности.
мне, однако, бесконечно долгими, вознесло на высоту более двухсот футов...
лошади вырвались из крааля, а какие-то люди, не унесенные штормом,
копошились вокруг них. Непреодолимая сила смерча опять развернула меня, и
я с высоты увидел кладбище.
лицо снова обратилось к земле, ее уже не было видно - только клубящееся
облако, светящееся изнутри сильным янтарным, шафрановым, зелено-голубым и
золотисто-зеленым цветами. Я продолжал искать взглядом Маргрету, но рядом
с собой видел лишь несколько человек, ни один из которых не был ею. Не
имеет значения, ведь Бог охраняет ее. Временное отсутствие Маргреты
нисколько не смущало меня: самое главное препятствие мы только что
преодолели вместе.
кобыла потеряла бы подкову и мы подъехали бы к тому месту у дороги часом
позже? Ответ: мы бы туда вообще не добрались. Архангельская труба грянула
бы, когда мы еще находились бы в пути - не вкусившие благодати! Вместо
того чтобы вознестись к небесам, мы отправились бы на Страшный суд, не
очистившись от грехов, а оттуда уж прямехонько в ад.
я могу ответить. Я плавал над облаками время, измерить которое мне не
дано. Иногда я видел других людей, но ни один из них не приближался ко мне
так, чтобы можно было поболтать. Я уже начал волноваться, когда же я увижу
Господа Иисуса - ведь он особо подчеркивал свое обещание встретить нас "в
облаках".
требует, чтобы мама сделала то-то и то-то немедленно, и слышит в ответ:
"Успокойся, сынок, я сделаю это чуть позже". Судный день - это, знаете ли,
очень, очень хлопотливое дело, и я не имею представления, какие
обязанности могут быть у Иисуса. Ах да, одна из них мне известна -
разверзшиеся могилы напомнили мне о ней. Те, кто умер во Христе (миллионы?
миллиарды? больше?), должны первыми встретиться с нашим Отцом на небесах,
и, конечно, Господь Иисус обязан быть с ними при этом славном событии: он
им обещал.
очереди представиться Христу... и когда я его увижу, то попрошу соединить
меня с Маргретой.
душевный и физический комфорт, не чувствуя ни жары, ни холода, ни голода,
ни жажды, я начал понимать, что это и есть обещанное блаженство. И заснул.
последние три недели были особенно мучительны. Проведя рукой по лицу, я
понял, что спал не менее двух суток, может быть даже больше: щетина
отросла так, что вид мой стал крайне неряшлив - значит, она росла без
присмотра никак не меньше двух суток. Я пощупал нагрудный карман; да, мой
верный "Жиллет" - дар Марги - был надежно спрятан в застегнутом на
пуговицу кармане. Однако мыла и воды у меня не было, да и зеркала тоже.
пение ролска (не архангельской трубы - вероятно, дежурным ангелам их не
выдают) и, как я понял, означал: "Проснись! Настал твой черед!"
своей двухдневной щетиной. Позорище!
круги по своему вкусу. Я узнал, что это ангелы, по их крыльям и белым
одеяниям. Они были огромны - тот, который летал неподалеку от меня, был
ростом футов девять десять. Крыльями они не хлопали (позже мне стало
известно, что крылья надевают только во время церемоний, как знак власти).
Я обнаружил, что могу двигаться согласно указаниям этих
копов-регулировщиков. Раньше я совершенно не имел возможности
контролировать свои движения, теперь же мог передвигаться в любом
направлении одним лишь усилием воли.
мили (сотни миль? тысячи?). Затем колонны были собраны в ряды - по
двенадцать человек, причем ряды располагались на нескольких уровнях - до
двенадцати уровней в глубину. Если не ошибаюсь, то я был четвертым в ряду
на третьем уровне. Что же касается места в колонне, то я там был, наверно,
двухсотым от головы колонны - это я прикинул на глазок; установить же
общую протяженность колонны я, конечно, не мог - конца ей не было видно.
от левого фланга. Голос его оказался звучным.
формации. Ни под каким видом не вздумайте менять свое положение в ней.
Равняйтесь на того пария, что находится слева от вас, на того, что летит
ниже вас, и на того, что перед вами. Расстояние между рядами и уровнями -
десять локтей, в рядах - пять. Никакой толкучки, выход из рядов запрещен;
не вздумайте замедлить движение, проходя мимо Трона. Тот, кто нарушит
дисциплину во время полета, будет немедленно отправлен в самый конец
отряда... и я предупреждаю вас, что Сын может к тому времени уже уйти, и
никто, кроме святого Петра и святого Павла или какого-нибудь другого
святого, не останется, чтобы принимать парад. Вопросы?
знает, сколько это - ярд?
нее пузырек. Вы можете передать ей?
ухитрится протащить его на небеса - будет чисто психосоматическим.
могут быть сделаны после прибытия на небеса.
мнение, которое я сформулировал и держал при себе очень давно: святость
здравого смысла не прибавляет.
"Вперед!" Секундой позже раздался еще один трубный вскрик; он заорал:
"Лети!" И мы полетели.
мужчиной. О тех, которые казались мне женщинами, я буду говорить "она". Но
я никогда не чувствовал себя компетентным в деле определения половой
принадлежности ангелов. Если допустить, что она у них есть. Думаю, они
гермафродиты, но у меня не было шанса выяснить это наверняка. Да и
смелости задать такой вопрос тоже не хватило. Еще одно меня тревожит. У
Иисуса Христа были ведь братья и сестры - так девственна ли Дева Мария?
Смелости задать такой вопрос я тоже не набрался.)
Бога-отца на небесах, а временное полевое сооружение, предназначенное для
Иисуса именно в данной ситуации. Тем не менее он был великолепен,
вырубленный из единого алмаза с мириадами граней, отражавших внутреннее
сияние самого Иисуса и отбрасывающих его снопами брызг огня и льда во всех
направлениях. И это я видел лучше всего, ибо лицо Иисуса сверкает таким
ослепительным светом, что без солнечных очков невозможно рассмотреть его
истинные черты.
невозможно. Чувство всепоглощающего благоговения охватило меня, когда мы
были по меньшей мере в двадцати пяти милях от него. Несмотря на своих
профессоров теологии, первый раз в жизни я понял (почувствовал?), что
значит та единственная эмоция, для описания которой Библия использует два
слова сразу любовь и страх. Я любил/страшился существа, сидящего на Троне,
и теперь знал, почему Петр и Иаков бросили свои сети и последовали за ним.
приблизились к нему на сто ярдов. В былой жизни на Земле я обращался
(взывал) к Иисусу по имени тысячи раз - когда я увидел его во плоти, то
просто напомнил себе, что ангел, формировавший нашу когорту, обещал, что
мы сможем подать личные просьбы, когда прилетим на небеса. А это будет
скоро. Пока же мне было радостно думать о Маргрете, которая тоже участвует
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Марко Джон
Емилина Ника
Фазиль Искандер
Майер Стефани