вытащить ящик, как только мы уберем всю верхнюю палубу и получим к нему
доступ. Ты не можешь от меня требовать большего.
столько инструмента, сколько сможешь, любого инструмента, а потом проник
внутрь корабля и нашел этот медный ящик. Чтобы ты принял это как задание
номер один.
решил, что меня можно водить за нос.
корабль как Кинг-Конг и выхвачу оттуда демона, разрушая по пути все, что
будет мешать. Джон... Джон, послушай. Послушай меня, Джон. Мы историки,
понимаешь? Мы не охотники за реликвиями и не специалисты морской
спасательной службы, мы даже не торговцы реликвиями. Знаю, что время
торопит. Понимаю твое нетерпение...
Джимми Форрестом и остальной шайкой и все время только копаешься в пыли.
Пыль, реликвии, старые книги, только этим и живешь. Ну так вот, я хочу
тебе напомнить, что здесь, вокруг, реальный мир и что в этом мире
человеческие ценности имеют намного больший вес, чем история.
Эдвард. - Вся история учит нас человеческим ценностям. Как ты думаешь,
какого черта мы тут делаем? Мы углубляем свое знание о человеке! Как ты
думаешь, зачем нам этот корабль? Мы просто хотим знать, почему наши предки
несмотря на страшный шторм решили отправиться в море, чтобы избавиться от
останков ацтекского демона. Не говори мне, что это не касается
человеческих ценностей. И не говори мне, что мы окажем человечеству
услугу, если разворотим этот корабль и уничтожим бесценные исторические
данные, которые там могут находиться.
придерживаемся диаметрально противоположных взглядов на то, что считать
услугой человечеству. Мне не остается ничего другого, как утихомириться и
убраться из этой лодки, как только мы доплывем до пристани. На этом -
конец, Эдвард. Прощай.
Но оскорбленный яйцеголовый - самое упрямое существо на свете, и Эдвард в
этом не был исключением. Он стянул мокрый комбинезон, бросил его Джилли и
прогнусавил:
Джона?
массачусетского инвестиционного фонда. Его достаточно заинтересовала идея
использовать "Дэвида Дарка" как приманку для туристов.
миллионов... - неуверенно начал Форрест.
Эдвард. - А теперь возвращаемся в Салем, пока я не сказал чего-нибудь
такого, о чем буду жалеть.
ничего не говорил, даже Джилли держалась от меня в стороне. Когда мы
пришвартовались на пристани Пикеринга, я не теряя времени, соскочил с
"Диогена", перебросил сумку через плечо и направился в сторону
автостоянки.
был Форрест.
посыпала их тальком. Она даже не подняла головы и не помахала мне рукой на
прощание.
Квакеров и как раз собирал багаж - несколько рубашек и свитеров - перед
переездом к старому Эвелиту, когда зазвонил телефон.
высушенные археологические мумии из Музея Пибоди.
корабельный журнал, они зависят от меня. Но я считаю, что Эдвард глупо
себя в отношении этого медного ящика, который нужно извлечь из трюма. Ведь
если этот ящик действительно имеет связь с духами, то я считаю, что его
нужно вытащить в первую очередь.
Эдвард. И это тот человек, который клялся, что всегда будет моим другом.
Уж лучше иметь дело с Микцанцикатли. По крайней мере известно, что от него
можно ожидать.
чертов медный ящик?
он говорил мне. Я знал, что это нельзя уладить за две минуты, даже когда
локализуем корпус. Но не было и речи о целых годах. Это дело слишком
срочное, чтобы растягивать его на годы. Так или иначе, а демона нужно
оттуда извлечь, и побыстрее.
или десяти вечера. Мне сначала нужно закончить переучет в салоне.
позже.
пусты. Везде царила удивительная душная атмосфера, как будто дом
чувствовал, что я уезжаю. Я заглянул в ванную на втором этаже, чтобы
забрать щетку для зубов. В ней я остановился на секунду и взглянул на свою
физиономию в зеркале. Она выглядела явно утомленной. Под глазами у меня
были лиловые пятна, профиль приобрел удивительный, лисий вид, как будто
решение освободить Микцанцикатли изменило меня, как безнравственное
поведение хозяина меняло портрет Дориана Грея.
а холодильник отключен и разморожен. Потом я вошел в гостиную и проверил,
не забыл ли я чего. Я собирался даже забрать картину с "Дэвидом Дарком",
на всякий случай, ведь старый Эвелит мог что-то не заметить на картине,
прежде чем ее продать.
уже к группе Эдварда. Честно говоря, теперь мне более чем когда-либо
хотелось знать о Микцанцикатли и о "Дэвиде Дарке", поскольку я пришел к
выводу, что если Эдвард уперся рогами по поводу медного ящика, то мне
придется извлекать его самому. Несмотря на отсутствие опыта и невзирая на
все юридические препоны, касающиеся подъема судов из моря.
приготовился уйти. Но когда я уже хотел закрыть двери, я опять услышал
этот шепот, тихий, мерзкий шепот. Я заколебался, прислушиваясь. Потом я
напряг зрение, стараясь заметить, есть ли кто-нибудь в темноте гостиной.
Шепот все еще звучал, похотливый и умильный, шепот извращенца-убийцы. Я
посмотрел в сторону камина и убедился, что между поленьями вижу две слабо
светящиеся алые точки, как будто глаза дьявола.
погас, в холодном пепле не было видно ни искорки. Я окинул гостиную
быстрым взглядом, затем потушил свет и запер дверь. Я знал, что пока мой
дом будет сборищем призраков, я не смогу вернуться в него. Слишком много
зла скрывалось здесь, слишком много холодной ненависти. Действительно, мне
не грозила никакая физическая опасность, но если бы я вынужден был жить
здесь дальше, то, вероятнее всего, свихнулся бы.
нескольких дюймах над второй снизу ступенью. Она по-прежнему была одета в
свою белую погребальную рубашку, бесшумно волнующуюся, как будто ее
продувало снизу. Она улыбалась мне, но лицо ее более чем когда-либо
напоминало голый череп.
прошептала:
и добавить ли ей надежды, обещая спасти, или же послать ее куда подальше.
Ведь это наверняка была не Джейн, а очередной призрак, созданный
Микцанцикатли, и разговаривать с призраком не имело смысла.
Квакеров. Я обещал себе, что не вернусь, пока Микцанцикатли не будет
свободен и пока он не выполнит своей части заключенного нами договора.
на пустой, слепой фасад дома, который когда-то был нашим домом, моим и
Лондон Джек
Корнев Павел
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Перумов Ник