сентябрьское воскресенье. Да, все было как тогда. Рейчел улыбалась, как
улыбалась и в тот день. Она разговаривала с моим крестным, глядя на него
снизу вверх, и я не сомневался, что они опять рассуждают о политике. Но в то
воскресенье, хоть меня и влекло к ней, она была мне чужой. А теперь? Теперь
она не была для меня загадкой. Я знал в ней все лучшее, знал все худшее.
Даже побуждения, возможно до конца не осознанные, которыми она
руководствовалась во всех своих поступках... даже о них я догадывался.
Теперь она не таила для меня ничего странного, ничего загадочного, Рейчел,
мука моя...
в холле. - Я так рада, что вы приехали!
как и всегда летом, выглядела особенно уютной. Окна были распахнуты, и было
прохладно. В вазах стояли высокие, стройные японские гортензии, и их пышные
голубые головки отражались в висевших на стенах зеркалах. За стенами дома
нещадно палило солнце. Стояла жара. Ленивый шмель жужжал на одном из окон.
Истомленные гости сели, довольные, что могут передохнуть. Сиком принес вино
и печенье.
от жары. А я его и не почувствовала. У нас в Италии оно греет девять месяцев
в году. Я расцветаю под его лучами. Так и быть, я поухаживаю за вами. Не
вставайте, Филипп. Вы все еще мой пациент.
протестующе встали, но она отмахнулась от них. Я был последним, к кому она
подошла, и единственным, кто не стал пить.
бокал на поднос и, держа в руках свой, села на диван рядом с миссис Паско и
Луизой.
трудно ее вынести, - сказал викарий.
ставни, и на вилле весь день сохраняется прохлада. Мы приспосабливаемся к
климату. Тот, кто днем выходит из дома, сам накликает на себя беду, поэтому
мы остаемся в четырех стенах и спим. Мне повезло, что на вилле Сангаллетти
есть небольшой дворик - он выходит на север и туда никогда не заглядывает
солнце. В нем есть бассейн с фонтаном; звук капающей воды очень успокаивает.
Весной и летом я всегда сижу только там.
почки ракитника и как сами цветы с поникшими золотистыми головками
раскидывают шатер над обнаженным мальчиком, который стоит над бассейном,
держа в руках раковину. Цветы со временем увядали и осыпались, и, когда лето
на вилле полностью вступало в свои права, как вступило и здесь, хоть и не
такое знойное, стручки на ветвях лопались и осыпали землю зелеными семенами.
На все это она и смотрела, сидя в маленьком дворике рядом с Эмброзом.
глаза совсем округлились от явившейся им картины Бог знает какого
невиданного великолепия.
году вы должны приехать навестить меня. Вам всем по очереди надо погостить у
меня.
скоро должна уехать? Когда она вернется? Каковы ее планы? Она покачала
головой в ответ.
никогда не связываю себя определенными сроками.
уставился себе под ноги. Я догадался, какая мысль мелькнула у него в голове.
.
сидел во главе стола; Рейчел - на противоположном конце, с викарием по
левую и крестным по правую руку. Снова разговоры, смех, даже чтение стихов.
Я сидел так же молчаливо, как в первый раз, и следил за ее лицом. Но тогда я
находился во власти очарования перед чем-то новым, дотоле неведомым.
Продолжение беседы, перемена темы, вовлечение в разговор всех сидящих за
столом... никогда прежде я не видел, чтобы женщина так ловко и непринужденно
справлялась с этим. Теперь я знал все ее приемы. Зачин беседы, умело
выбранная тема, несколько слов шепотом, обращенных к викарию, смех, к
которому тут же присоединяется крестный:
- и ее незамедлительный ответ, краткий, слегка насмешливый: , и последний, раскрасневшись от гордости - ведь он и впрямь
считает себя заправским остряком, - принимается рассказывать историю,
которую его семейство еще ни разу не слышало. Эта маленькая игра доставляла
ей удовольствие, а нас, туповатых корнуоллцев, было так легко провести и
одурачить.
Разве что тамошнее общество более соответствует ее темпераменту. На языке,
который она знала лучше английского, рядом с Райнальди, всегда готовым
прийти ей на помощь, направляемая ею беседа сверкала несравненно более
ослепительным блеском, чем за моим унылым столом. Иногда она
жестикулировала, словно желая пояснить свою поспешную речь. Я заметил, что,
разговаривая с Райнальди по-итальянски, она еще чаще прибегала к жестам.
Сегодня, прервав крестного, она тоже всплеснула руками: быстро, проворно,
точно отгоняла от себя воздух. Затем, в ожидании его ответа, слегка
облокотилась о стол, и руки ее замерли, как крылья птицы. Она слушала
крестного, повернув к нему голову, и я со своего конца стола смотрел на ее
профиль. В такой позе она всегда казалась мне чужестранкой. Эти мелкие
чеканные черты с древней монеты... Таинственная, отстраненная - женщина,
стоящая в дверях дома, на голове шаль, рука простерта в пустоту. Но в фас...
когда она улыбнулась... о нет, не чужестранка... Рейчел. Рейчел, которую я
знал, которую когда-то любил.
каждое движение Рейчел, я следил за ее глазами. Она взглянула на миссис
Паско, потом на меня.
обещал навестить его. Луиза может остаться.
суматохи Ник Кендалл и Паско наконец отбыли. Осталась только Луиза.
Пойдемте в будуар.
свой рецепт. Если ее отец будет страдать бессонницей, чего я ему не желаю,
то это лучшее средство.
занялась своими приготовлениями.
существует, в чем я сомневаюсь, надо брать обрушенный ячмень. Я привезла из
Флоренции сушеные травы. Если вам понравится, я вам немного оставлю, когда
буду уезжать.
сказала она, - и лечили арендаторов имения от разных болезней. В старину о
таких вещах знали гораздо больше, чем теперь. Правда, кое- кто из стариков
еще умеет заговаривать бородавки и сыпь.
спросите у них. Наука о травах - очень древняя наука. Я научилась ей от
своей матери. Благодарю вас, Джон. - Молодой Джон принес чайник с кипятком.
- Во Флоренции, - продолжала Рейчел, - я обычно варила tisana у себя в
комнате и давала ей отстояться. Так лучше. Затем мы выходили из дома и
садились во дворике; я включала фонтан, и, пока мы потягивали tisana, вода
капала в бассейн. Эмброз мог часами сидеть там и смотреть на воду.
небольшую статую, как та, что стоит над моим бассейном. Ее, конечно,
придется поискать, но в конце концов я добьюсь своего. Мы сможем поставить
ее в центре нового заливного сада и построить там фонтан. Как вы думаете?
повернулась ко мне.
Луизе. - Он либо соглашается с каждым моим словом, либо ему все равно.
Порой мне кажется, что мои труды пошли прахом... дорожка с террасами, кусты,
деревья... Его бы вполне устроила некошеная трава и заросшая тропинка. Прошу
вас.
к подоконнику и подала мне мою чашку. Я покачал головой.
она благотворно влияет на сон. Раньше вы никогда не отказывались. Это
специальная заварка. Я приготовила ее двойной крепости.
придется вылить. Жаль.
положила руку мне на плечо, и на меня повеяло знакомым ароматом. Не духами,
но эфирной сущностью ее существа, ее кожи.
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Апраксина Татьяна