вечера, - ответил доктор.
двух местных харчевен, хозяину которой удалось отчасти восстановить
репутацию сицилийской кухни. И да послужит это к чести маленького селения
Николози, в котором всего три тысячи жителей и великое множество нищих!
Далеко не в каждом городке Италии, даже и в более значительном, чем
Николози, могут так вкусно накормить, как накормили путешественников в
этой скромной харчевне: им предложили кусок жареного козленка, фрукты -
виноград, апельсины и гранаты, а также бутылку сан-плачидо, вина из
винограда, растущего в окрестностях Катании.
мулах - начали подыматься по второму поясу горного массива; теперь они
вступили в полосу лесов. Однако деревьев там было не так уж много, ибо на
склонах Этны, как, впрочем, и везде, дровосеки систематически уничтожают
великолепные старинные леса, от которых скоро останутся одни воспоминания,
да и то лишь в древних мифах. Все же местами, вдоль потоков застывшей
лавы, на краю оврагов и пропастей, еще встречаются группы буков, дубов и
смоковниц с темно-зеленой, почти черной листвой, а еще выше - ели, сосны и
березы. На этих склонах, где почва состоит из пепла, смешанного с
перегноем, растут огромные папоротники, ясенец, мальва, а мох устилает
землю зеленым ковром.
метров, где проходит граница вечных снегов. Здесь на склонах Этны столько
снега, что им можно было бы снабдить всю Италию, не говоря уж о Сицилии.
амфитеатра, тянется полоса черной лавы, пепла и шлака. Путешественникам
пришлось огибать скалы высотой до трех тысяч футов, вздымавшиеся по краям
котловины; на этих скалах можно было явственно различить пласты трахитов и
базальта, еще не подвергшихся разрушительному действию времени.
высокогорной растительностью. Этот конус был как бы горой на горе -
Пелионом на Оссе, - его закругленная вершина находилась на высоте 3316
метров над уровнем моря.
земля вздрагивала от непрерывных подземных толчков. Из жерла вулкана
подымался столб сернистых паров, расходившийся кверху султаном; ветер
изгибал его, и время от времени пары опускались и стлались у подножия
конуса, а куски раскаленного шлака градом сыпались на снежный покров и с
шипением гасли.
воздухе дышать становилось все труднее. Путешественники плотнее закутались
в свои плащи. Пронзительный ветер, дувший из-за горы, подхватывал снег,
кружил его и уносил в пространство. Отсюда уже были ясно видны боковые
кратеры, расположенные ниже огнедышащего жерла главного вулкана, - узкие
дымящиеся воронки, глубокие колодцы, на дне которых гудело подземное
пламя. Глухие раскаты следовали один за другим, по временам переходя в
оглушительный грохот: казалось, то бурлит гигантский котел, в котором под
давлением пара открылись все предохранительные клапаны. Однако извержения
не предвиделось, и хотя недра вулкана содрогались от ярости, лава не
вырывалась наружу, а только клокотала в главном и боковых кратерах, из
которых с глухим шумом вылетали густые пары.
особенно ярко сверкали в разреженном горном воздухе. Узкий серп молодого
месяца отражался в волнах Эолийского моря. Ночь была бы торжественна и
спокойна, если бы не глухое клокотанье вулкана.
главного конуса, стоял маленький домик, занесенный снегом; видна была
только его передняя стена с двумя окнами и дверью, все остальное
скрывалось под снеговой шапкой. Это и была "Каса Инглеза", домик,
построенный в 1811 году английскими офицерами на небольшой площадке,
образованной застывшей лавой и известной под названием Пьяно дель Лаго [в
то время здесь должны были начаться работы по устройству в "Каса Инглеза"
обсерватории; работы эти предприняли итальянские власти вместе с
муниципалитетом Катании (прим.авт.)].
средства синьора Джемелларо, брата известного ученого-геолога, носившего
ту же фамилию, совсем недавно была отремонтирована клубом альпинистов.
Неподалеку выступали из темноты мрачные развалины так называемой Башни
философа, сохранившейся еще со времен Римской империи, - по преданию, с
этой башни в жерло Этны бросился Эмпедокл, знаменитый философ, уроженец
Агригента. Поистине нужно быть прирожденным философом, чтобы провести
здесь неделю в полном одиночестве. И не удивительно, что Эмпедокл, не
выдержав, покончил с собой.
которая тотчас же отворилась. Через мгновение доктор и Петер оказались
среди своих.
посуда - вот все, что там можно найти, но этого вполне достаточно для
путешественников, поднявшихся на высоту 2885 метров в останавливающихся
здесь, чтобы передохнуть.
развести огонь в очаге, - он боялся выдать присутствие своего маленького
отряда. Но теперь эта предосторожность была излишней, так как Зироне знал,
что доктор собирается переночевать в "Каса Инглеза". В очаг наложили дров,
запас которых хранился в сарайчике, и огонь весело запылал, согревая и
освещая комнаты.
ли чего за время пребывания отряда в "Каса Инглеза".
пронюхали, что мы здесь.
исчез, когда мы уже подходили к основанию конуса.
не появлялся у "Каса Инглеза" после захода солнца?
развалины Башни философа, но и там никого не было.
далеко. Нельзя, чтобы нас застали врасплох!.
очагом, остальные набросали на пол соломы и улеглись на нее.
заговорить. Нетрудно было догадаться, что его тревожит.
хотя, по правде сказать, он ведет опасную игру...
великана, тревожившегося за своего маленького товарища.
безлюдно. Ни одна тень не появилась на покрытом снегом откосе перед Пьяно
дель Лаго. Доктор и Петер уже начали терять терпение и не на шутку
тревожиться. Ведь если Зироне предупредили, что здесь весь отряд, он,
конечно, не решится напасть на них. Это было бы серьезной неудачей, так
как за отсутствием Саркани необходимо было схватить хотя бы его сообщника,
чтобы вырвать у него все тайны.
Луиджи.
снаружи.
держаться в тени домика. По застывшему потоку лавы, доходившему до самой
площадки, с быстротой серны бежал человек. Он был один. Мгновение - и он
очутился в объятиях Матифу.
двенадцать человек.
Луиджи.
западню.