довольны друг другом. Миссис Кэйбот радовалась их завязавшейся дружбе и
старалась всеми силами упрочить ее.
глупой, и Ли как ужаленная вскочила на ноги. Она пошла на кухню, чтобы найти
что-нибудь освежающее. В холодильнике стояла упаковка кока-колы и папино
пиво. "Изыди из меня, сатана", - мысленно сказала она и закрыла холодильник.
Затем снова открыла и взяла две банки "Ханникейна". Она никуда не собиралась
идти. Так что же плохого было в пиве?
тоску и какую-то неприкаянность. Ей было немного боязно. Если бы дела пошли
по-другому, то с ней был бы Эрни. Сначала ее родители не имели ничего против
него. Сначала. Теперь, разумеется, ее мама ужаснулась бы, узнав, что Ли
могла хотя бы подумать о нем. Но Ли думала об Эрни. Она хотела понять,
почему он так изменился. И что он намеревается делать дальше.
автомобиля.
возникали в ее мыслях). Вряд ли отец намеревался садиться за руль после
застолья у Стюартов. Скорее он с мамой рассчитывал пройти два квартала
пешком. После выпитого прогулка могла отрезвить их. Отрезвить. Если только
не...
смеются, отец немного пошатывается и говорит заплетающимся языком, а снег
падает густой пеленой, и два огромных белых глаза медленно движутся за
ними.., и они вырастают, становятся все больше и больше.., подкрадываясь к
ее беззащитным, смеющимся и ничего не подозревающим родителям.
затем остановилась в нерешительности.
совсем одна, почему-то подумала о старой и странной машине Эрни и просит их
побыстрее вернуться домой, потому что боится за них и за себя? Вот что она
собиралась делать?
и увидела то, что случилось с Бадди Реппертоном и двумя другими ребятами. В
тот день ее преследовало множество мыслей, но все они укладывались в одно
слово: Кристина.
городскую больницу Либертивилла. Приятный женский голос ответил ей, что
Дэннис Гилдер выписался сегодня утром. Ли поблагодарила и положила трубку.
углу комнаты.
домашний номер Гилдеров.
будут дома. Приближалось Рождество. И шел снег., и ей не хотелось выходить
из дома сегодня вечером.
тебе подойдет?
41/ БУРЯ
сыпались на опустевшие дороги и города. Люди не выходили из домов. Отмечая
приближение Рождества, они были заранее благодарны матери-природе за то, что
им будет о чем рассказать в ближайший вторник на работе.
озлобленной на весь мир старухой ведьмой; Рождество ничего не значило для
нее. К семи часам она завалила снегом все улицы Либертивилла и сломала
сорокафутовое дерево, росшее на перекрестке Мэйн-стрит и Бэйзн-драйв. Дерево
упало и перерубило кабель светофора, отчего тот сразу погас. Двое или трое
припозднившихся пешеходов сначала взглянули наверх, а затем ускорили шаг.
несказанно обрадовали заждавшуюся Ли), местная радиостанция передала
обращение полиции штата Пенсильвания, призывавшей граждан не выезжать из
города.
праздничный стол с тетей Викой и дядей Стивом, сорокамильный участок
основной магистрали Пенсильвании был завален снегом. К утру магистраль была
перекрыта целиком.
внезапно зажглись передние фары Кристины, на улицах Либертивилла уже не было
почти ни одного человека.
белого снега, заискрившегося в лучах мощных фар.
ровно по прямой, без отклонений и колебаний.
в сторону Кеннеди-драйв.
***
Тот велел сычу держать ее открытой до двенадцати часов ночи, а сам
отправился праздновать Рождество.
который притягивал друзей, как магнит, и всех приводил на ночные дежурства.
Теперь они исчезли.
чувство, будто он мог оглянуться и увидеть их сидящими рядом - Ричи Трелани
с одной стороны. Шатуна Уэлча с другой, а между ними Бадди Реппертона с
бутылкой "Техасского драйвера" в руке. Всех троих - отвратительно бледных, с
глазами, как у мертвых рыб. И Реппертона - поднимающего бутылку и шепчущего:
"А ну-ка выпей, задница, - скоро ты будешь мертвым, как мы".
Все, кто были в ту ночь на стоянке аэропорта, уже погибли, и смерть их была
ужасна. В живых остались только он и Сэнди Галтон, который укатил куда-то на
своем старом "мустанге". Иногда Дон подумывал последовать его примеру.
чуть было не упал на снег. Он не ожидал, что на улице дул такой ветер
(вероятно, старался не слышать его шума). Под ногами был сугроб глубиной
дюймов в десять. "Эта чертова машина, наверное, она на протекторах с
шипами", - озлобленно подумал он и стал пробираться к бензоколонкам. Машина
стояла у самой дальней.
наконец достиг дверцы водителя. Его щеки уже онемели. Если этот парень
хочет, чтобы я за один доллар проверил масло в двигателе, то пошлю его куда
подальше, решил он, когда заметил, что окно стало опускаться.
отчаянный протяжный крик: а-а-а-а-а-а-а-а-а...
глазницы, а под остатками сгнивших губ желтели редкие кривые зубы. Одна рука
белела на руле управления. Другая вылезла из окна и, судорожно сжимая и
разжимая костяшки пальцев, пыталась схватить его.
усмехнулся и поманил его к себе. Двигатель машины взревел, а потом она опять
заработала тише.
лохмотья армейской униформы. - Заправь ее, говнюк. - Череп еще раз
ухмыльнулся, и в зияющей глубине рта блеснул кусочек золота.
сиденья Бадди Реппертон протянул Дону бутылку "Техасского драйвера". По
зеленой коже Бадди ползали черви... - По-моему, тебе нужно выпить.
Реппертона: "А ну-ка выпей, задница". Дон бросился прочь. Сзади снова
взревел двигатель, и он оглянулся. Он увидел машину Эрни Каннингейма,
двигавшуюся в его сторону. За рулем никого не было. И это было хуже всего.
Машина двигалась сама по себе.
озарил яркий свет передних фар Кристины, и она со скоростью локомотива
налетела на него.
***