забраться повыше. Он обзавелся радио, его дом лучше отапливается, чем наш,
и чаще имеет горячую воду, он два раза в неделю ходит в кино, а когда я на
днях встретила его в деревне и спросила, прислать ли ему, как всегда, на
рождество свиной окорок, он сказал: "Нет, покорнейше благодарим, мисс.
Алберт уже купил целый олений бок". И так хитро посмотрел на меня. "Может,
- говорит, - послать вам кусочек?"
должны его всячески поддерживать, чтобы он не пал духом.
Ричарда Глина?.. О, я знаю, вы не одобряли этого знакомства, но ведь он
выставляется в Королевской академии... Словом, он приезжал недавно в
Чарминстер, и они со Стефеном вместе завтракали в "Голубом кабане"...
сделано... а ведь он уже набросал вчерне свои панно. И Глин был совершенно
потрясен.
взволнован этим сообщением. Наступила пауза: он думал. Затем, подняв
взгляд на дочь, сказал:
работу, для него может вновь открыться праведный путь... он может заняться
росписью церквей... витражами и тому подобным? Он может найти себя в
церковном искусстве. Ведь он еще так молод. Кто знает, может,
когда-нибудь... трудясь на этой ниве... он и решит... принять духовный
сан? - Бертрам умолк, встал и взял шляпу. - Я скоро вернусь, моя дорогая.
заложив руки за спину, - высокая черная фигура в плоской шляпе священника.
Каролина поняла, что он пошел в церковь молиться.
6
генерала Десмонда, такое скромное достоинство, как мягкий нрав, было
что-то не очень заметно. Выросла она в военной среде, еще совсем крошкой
была наречена дочерью полка, много лет провела с мужем в Индии, что лишь
укрепило твердость ее характера, унаследованного от многих поколений
английских колонизаторов, чья кровь текла в ее жилах, и усилило -
возможно, благодаря особому влиянию тамошнего климата на печень - ее
страсть распоряжаться и командовать. В это январское утро в ней
чувствовалась какая-то особая суровость: эти сжатые губы, эти слегка
раздувающиеся порозовевшие тонкие ноздри не предвещали ничего хорошего для
того, кто вздумал бы ей перечить. Отдавая приказания прислуге, она была
необычайно резка. Она отчитала горничную, деревенскую девушку, которая -
конечно же нарочно! - с грохотом укладывала дрова в ящик. Генеральша, в
клетчатой юбке и джемпере, отлично обрисовывавшем ее статную фигуру, с
ниткой жемчуга вокруг все еще грациозной шеи, сидела за письменным столом
орехового дерева и просматривала почту, связанную главным образом с ее
деятельностью в качестве дамы патронессы Красного Креста, общества
"Девичьих наставниц" и местной больницы. Затем, откинувшись на спинку
стула, она уставилась на медное пресс-папье из Бенареса, стоявшее перед
ней на столе.
надоедливый москит, ни на секунду не оставлял ее в покое с тех пор, как
она проснулась. После завтрака ее муж натянул высокие сапоги и отправился
на конюшню, повторив еще раз, что ему придется провести весь день в
Гиллинхерсте, так как надо договориться насчет фуража на зиму. Пусть едет,
она все равно не собиралась советоваться с ним: такое дело не следует
выпускать из собственных рук. Но что, что предпринять?
из-за поворота возле Броутоновского поместья выскочила машина, на секунду
выхватив из темноты ярким светом своих фар фигуры Стефена и Клэр, за рулем
сидела она, и она была изумленным свидетелем их встречи. А ехала она из
усадьбы, где ей сказали, что сын ее в Лондоне, а Клэр нет дома. И вдруг -
эта картина, представшая ее взору, словно при вспышке магния. Как близко
они стояли на пустынной сельской дороге... и Джофри как раз уехал... Такое
стечение обстоятельств, принимая во внимание громкую репутацию "этого
малого", было весьма тревожным.
поведение Клэр отличается безупречной порядочностью - во всяком случае,
так это выглядело со стороны; правда, в Индии генеральше довелось быть
свидетельницей совершенно неожиданных превращений, а потому она решила
глядеть в оба, но пока никому ничего не говорить. Однако не могла же она
забыть, что в юности Клэр была неравнодушна к Стефену, и чем больше
генеральша думала об этом, тем более чреватой всякими последствиями
представлялась ей такая нелояльность Клэр - пусть вполне невинная, но все
же нелояльность - по отношению к Джофри. Хотя Аделаида Десмонд,
воспитанная в строгости казарменной дисциплины, с детства привыкла
контролировать свои порывы, а стаз матерью, свела все проявления нежных
чувств к изредка брошенному слову, сдержанному жесту - короче, ограничила
себя строгими требованиями приличий, - она тем не менее была очень
привязана к своему сыну. Его женитьба на броутоновских землях, благодаря
которой он из безвестного армейского капитана превратился в солидного
землевладельца, явилась для нее источником великой радости. Однако за этим
последовали и некоторые разочарования. Оказалось, что большая часть
поместья не подлежит отчуждению и передается по наследству представителям
броутоновской линии, - это, конечно, было замечательно, но ущемляло права
Джофри. Кроме того, значительная часть состояния леди Броутон была
положена в банк на имя дочери, и, таким образом, Клэр обладала довольно
крупными личными средствами. Это делало ее независимой в большей мере, чем
положено быть жене, и, несмотря на покладистый характер Клэр, часто
раздражало Аделаиду, а теперь, после того, что она видела накануне,
представлялось и вовсе опасным.
по столу слева оказался Реджинальд Тринг. Аделаида с покровительственной
снисходительностью относилась к краснолицему контр-адмиралу - человеку со
скромными средствами, обладавшему жалким подобием виллы и любившему
посудачить, как многие холостяки. Остроты Тринга забавляли ее куда меньше,
чем капельки пота, мгновенно усеявшие после горячего супа его розовую
лысину, точно под нею таилось множество крошечных гейзеров. Аделаида с
детских лет была предубеждена против старших офицеров, а потому считала
контр-адмирала глуповатым, хотя добрым и безвредным. Ей было бесконечно
скучно слушать его разглагольствования, и сначала она даже не поняла, что
его простодушные похвалы относятся к Клэр. А поняв, принялась слушать
внимательно, и контр-адмирал, похваляясь своими дипломатическими
способностями, под строжайшей тайной поведал ей, как ловко удалось ему
обделать "это маленькое семейное дельце". Клэр проявила такое
благородство, в заключение сказал он, решив помочь двоюродному брату
Джофри!
жизни она лишилась дара речи. Этот идиот подтверждал все самые худшие ее
подозрения. Клэр тайком - да еще с такой возмутительной
неосмотрительностью! - заботится об этом подонке. Нет, этому надо положить
конец, к притом немедленно, пока сплетни не поползли по всему графству.
этого "ренегата". Он, несомненно, втерся в доверие к Клэр, нимало не
задумываясь над тем, что может ее скомпрометировать, и упросил, чтобы она
помогла ему. Бесполезно, конечно, говорить с ним и пытаться воззвать к его
чувству чести. С другой стороны, всегда опасно вмешиваться в отношения
между мужем и женой. Однако Другого пути не было. Генеральша верила в свой
такт и умение быть деликатной и ненавязчивой. Она знала, что сегодня Клэр
едет в Лондон. И вот, решительно направившись к телефону, она терпеливо
дождалась, пока ее соединят со Стилуотером, и пригласила Джофри приехать к
ней на чай.
нечего, - и, поскольку генерал все еще не вернулся из Гиллинхерста,
Аделаида могла быть спокойной, что им никто не помешает.
горячий поджаренный хлеб, намазанным джемом, который Джофри особенно
любил. Затем, усевшись на кожаный пуф - прямая и стройная, - она взялась
за вязанье, а сын, вытянув ноги перед ярким огнем, лениво покуривал
сигарету, выпуская дым через нос.
сколько ему удастся настрелять дичи во время финальных состязаний
охотников Стилуотера; какое место займут его гончие на предстоящих
соревнованиях; какой приз он может получить на скачках с препятствиями для
джентльменов-наездников в Чиллинхеме.
голоса. Мамаша умела доставить ему удовольствие, она не хуже кого угодно
понимала толк в лошадях, ну и, конечно, боготворила его. Часы пробили
шесть. Погасив последнюю сигарету, Джофри неторопливо поднялся с кресла.
с вами.
подбитое мехом пальто, затем, стоя под газовым рожком с зеленым абажуром,
создававшим в комнате освещение подводного царства, как бы вскользь
заметила: - Кстати, я слышала, что твой кузен вернулся домой.
Буркатовский Сергей
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Орлов Алекс
Акунин Борис
Лукин Евгений