Родриго из испанской баллады: "Ужален я в то место, чем грешил!".
ответил, что, по его мнению, он своими обязанностями не пренебрегает. Я
сказал ему, эта женщина нарушает право владения, что не очень приятно. Он
ответил, что у него нет полномочий арестовать ее. Тогда я намекнул на эту
скандальную историю. "А-а, - сказал он, - баловались бы побольше со своими
бабами, не стали бы перетряхивать чужую постель". Он сказал это с ноткой
горечи: без сомнения, в его словах есть доля правды. Но вместе с тем, они
прозвучали непочтительно и неделикатно. Я ему и на это намекнул. В ответ
отчетливо брякнула жестянка: "Не в вашем положении, сэр Клиффорд, - сказал
он, - корить меня за то, что между ног у меня кое-что есть".
располагает к нему людей. И пастор, и Линли, и Берроуз, все в один голос
говорят - с ним надо расстаться.
что он ответил: "А вам какое дело до этого, сэр Клиффорд?" "Я не хотел бы,
- ответил я, - чтобы и моего поместья коснулась порча нравов". "На чужой
роток не набросишь платок, а тем более на роток тивершолльских красоток",
- сказал он. Я потребовал все-таки, чтобы он сказал мне, честно ли он вел
себя, живя на моей земле, и в ответ получил: "А почему бы вам не
состряпать сплетню обо мне и моей суке Флосси? И это неплохо на худой
конец". Словом, по части наглости с нашим лесничим тягаться трудно.
ответил: "Если вы хотите этим сказать, что отказываете мне от места, то не
страдайте, мне это проще пареной репы". Так что, видишь, все разрешилось
прекрасно, и в конце той недели он отсюда уедет. А пока начал посвящать в
тайны своей нехитрой профессии младшего егеря Джо Чемберса. Я сказал, что
уплачу ему при расчете еще одно месячное жалованье. Он мне ответил, что
ему мои деньги не нужны: он не хочет облегчать мне угрызения совести. Я
спросил его, что это значит. "Вы не должны мне ни одного пенни сверх
заработанного, - сказал он. - А чужих денег я, разумеется, не беру. Если
вы видите, что у меня сзади торчит рубаха, скажите прямо, а не ходите
вокруг да около".
если она сунет свой нос в Тивершолл, ее арестуют. А она, я слыхал, до
смерти боится полиции, потому что знает ее слишком хорошо. Меллорс уезжает
от нас в ту субботу, и все снова вернется на круги своя...
побудь там до начала августа, я буду спокоен, что ты далеко от всей этой
грязи. К концу месяца, я надеюсь, все это уже быльем порастет.
илу, он поднимает муть, которая может забрызгать и невинного. Приходится
принимать это философски".
сочувствия кому-либо были очень неприятны Конни, но его послание она
поняла гораздо лучше, чем полученное вскоре письмо от Меллорса. Вот что он
писал:
знаешь, что моя жена Берта вернулась в мои любящие объятия и поселилась у
меня в доме, где, выражаясь вульгарно, учуяла крысу в виде пузырька Кота.
Другую улику она нашла не сразу, а через несколько дней, когда подняла вой
по сожженной фотографии. Она нашла в пустой спальне стекло и планку от
нее. К несчастью, на планке кто-то нацарапал какую-то виньетку и инициалы
К.С.Р. Тогда эти буквы ничего ей не сказали, но вскоре она вломилась в
сторожку, нашла там твою книгу - автобиографию актрисы Джудит и на первой
странице увидела твое имя - Констанция Стюарт Рид. После этого она
несколько дней на каждом перекрестке кричала, что моя любовница не
кто-нибудь, а сама леди Чаттерли. Слухи скоро дошли до пастора, мистера
Берроуза и самого сэра Клиффорда. Они возбудили дело против моей верной
женушки, которая в тот же день испарилась, поскольку всегда смертельно
боялась полиции.
чувствовалось, что он сильно раздражен. Он спросил между прочим, известно
ли мне, что затронута честь ее милости. Я ответил, ему, что никогда не
слушаю сплетен и что мне странно слышать эту сплетню из его уст. Он
сказал, что это величайшее оскорбление, а я сказал ему, что у меня в
моечной на календаре висит королева Мария, стало быть, и она соучастница
моих грехов. Но он не оценил моего юмора. Он был так любезен, что назвал
меня подонком, разгуливающим по его лесу с расстегнутой ширинкой на
бриджах, я не остался в долгу и так же любезно заметил, что ему-то ее
расстегивать не для чего. В результате он меня уволил, я уезжаю в субботу
на той неделе. "И место его не будет уже знать его" [Книга Иова, 7:10].
Инджер, Кобург-сквер, 17, либо она подыщет мне комнату.
твоей жены Берта..."
утешительных, ободряющих слов. Но тут же объяснила себе - он дает ей
полную свободу, она вольна вернуться обратно в Рагби к Клиффорду. Самая
мысль об этом была ей ненавистна. Что за глупое письмо он написал, зачем
такая бравада. Он должен был сказать Клиффорду: "Да, она моя любовница,
моя госпожа, и я горжусь этим". Смелости не хватило.
Ну ничего, все это скоро, очень скоро забудется.
охоту действовать. Она не знала, что делать, что говорить, и она ничего не
делала и ничего не говорила. Продолжала жить в Венеции как жила, уплывала
в гондоле с Дунканом Форбсом, купалась, лишь бы летело время. Дункан,
который был отчаянно влюблен в нее десять лет назад, теперь опять
влюбился. Но она сказала ему, что хочет от мужчин одного - пусть они
оставят ее в покое.
собой. И все же он предложил ей свою любовь, нежную и странную. Он просто
хотел постоянно быть рядом с ней.
свете людей, которых между собой что-то связывает? Погляди на Даниеле! Он
красив, как сын солнца. А каким одиноким выглядит при всей своей красоте.
И ведь, держу пари, у него есть жена, дети, и он, наверняка, не собирается
уходить от них.
детей, оба мальчики, семи и девяти лет. Но, отвечая, он не проявил никаких
чувств.
настоящую преданность своей подруге, - заметила Конни. - А все остальные
как липучки. Легко приклеиваются к кому попало. Такой Джованни. - И
подумав, сказала себе: "Такой и ты, Дункан".
18
покинет Венецию в ближайшую субботу, в тот день, когда он уедет из Рагби,
т.е. через шесть дней. Значит, в Лондоне она будет в тот понедельник, и
они увидятся. Она написала ему на его лондонский адрес, просила ответить
ей в гостиницу "Хартленд" и зайти туда в понедельник в семь часов вечера.
пребывали в оцепенении. Она ни с кем ничем не делилась, даже с Хильдой, и
Хильда, обиженная ее непроницаемым молчанием, близко сошлась с одной
голландкой; Конни ненавидела болтливую женскую дружбу, а Хильда к тому же
любила все разложить по полочкам.
не пришлось ехать обратно одной. Стареющий художник любил путешествовать с
комфортом: он заказал купе в Восточном экспрессе, не слушая Конни, которая
терпеть не могла эти шикарные поезда, превратившиеся чуть не в бордели.
Зато в Париж такой поезд домчит за несколько часов.
повелось еще со времени первой жены. Но дома ожидался большой прием по
случаю охоты на куропаток, и он хотел вернуться загодя. Конни, загорелая и
красивая, сидела молча, не замечая пробегающих за окном красот.
тоскливое выражение.
резкостью, глядя в его глаза своими синими расширившимися глазами. В его
синих выпуклых глазах мелькнул испуг, как у человека, чья совесть не
совсем спокойна.
бы переступила какой-то рубеж.
Посняков Андрей
Зыков Виталий
Акунин Борис
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс