Женщина улетела на крыльях восторга и благодарности. Калина
Иванович поправил пояс на своем плаще, откашлялся и закурил
трубку.
- А зачем ты сказал? Оно и так было бы хорошо. Не люблю, знаешь,
когда меня очень благодарят... А интересно все-таки: довезет чи
не довезет?
Скоро окружение Марии Кондратьевны рассосалось по другим
помещениям наробраза, и мы получили аудиенцию. Мария
Кондратьевна быстро с нами покончила, рассяенно посмотрела
вокруг и заинтересовалась:
- Куда это мебель вынесли, интересно? Оставили мне пустой
кабинет.
- Это в один детский сад, - произнес серьезно Калина Иванович,
отвалившийся на спинку стула.
- 204 -
Только через два дня каким-то чудом выяснилось, что
мебель была вывезена с разрешения Калины Ивановича. Нас
приглашали в наробраз, но мы не поехали. Калина Иванович сказал:
- Буду я там из-за каких-то стульев ездить! Мало у меня своих
болячек?
Вот по всем этим причинам Калина Иванович чувствовал себя
несколько смущенным.
- Доброе дело сделали. Что ж тут такого?
- Как же вам не стыдно? Какое вы имели право разрешать?
Калина Иванович любезно повернулся на стуле:
- Я имею право все разрешать, и всякий человек. Вот я вам сейчас
разрешаю купить себе имение, разрешадю - и все. Покупайте. А
если хотите, можете и даром взять, тоже разрешаю.
- Но ведь и я могу разрешить, - Мария Кондратьевна оглянулась, -
скажем, вывезти все эти табуретки и столы?
- Можете.
- Ну и что? - смущенно продолжала настаивать Мария Кондратьевна.
- Ну и ничего.
- Ну так как же? Возьмут и вывезут?
- Кто вывезеть?
- Кто-нибудь.
- Хэ-хэ-хэ, нехай вывезеть - интересно будет посмотреть, какой
он сам отседова поедеть?
- Он не поедет, а его повезут, - сказал, улыбаясь, Задоров,
давно уже стоявший за спиной Марии Кондратьевны.
Мария Кондратьевна покраснела, посмотрела снизу на Задорова и
неловко спросила:
- Вы думаете?
Задоров открыл все зубы:
- Да, мне так кажется.
- Разбойничья какая-то философия, - сказала Мария Кондратьевна.
- Так вы воспитываете ваших воспитанников? - строго обратилась
она ко мне.
- Приблизительно так...
- Какое же это воспитание? Мебель растащили из кабинета, что это
такое, а? Кого вы воспитываете? Значит, если плохо лежит, бери,
да?
Нас слушала группа колонистов, и на их физиономиях был написан
самый живой интерес к завязавшейся беседе. Мария Кондратьевна
горячилась, в ее тоне я различал хорошо скрываемые неприязненные
нотки. Продолжать спор в таком направлении мне не хотелось. Я
сказал миролюбиво:
- Давайте по этому вопросу когда-нибудь поговорим основательно,
ведь вопрос все-таки сложный.
Но Мария Кондратьевна не уступала:
- Да какой тут сложный вопрос! Очень просто: у вас кулацкое
воспитание.
Калина Иванович понял серьезность ее раздражения и подсел к ней
ближе.
- 205 -
- Вы не сердитесь на меня, на старика, а только нельзя так
говорить: кулацкое. У нас воспитания совецькая. Я, конечно,
пошутив, думав, тут же и хозяйка сидит, посмеется, да и все, а
может, и обратить внимание, что вот у детишек стульев нету. А
хозяйка плохая: из-под носа у нее вынесли мебель, а она теперь
виноватых шукает: кулацькая воспитания...
- Значит, и ваши воспитанники будут так делать? - уже слабо
защищалась Мария Кондратьевна.
- И пущай себе делають...
- Для чего?
- А вот, чтобы плохих хозяев учить.
палочку, на которуб был привязан белоснежный носовой платок, - сегодня их
выдали колонистам по случаю праздника.
обмошенничал, сдаюсь, дамсоцвос сдается!
зале сидела Мария Кондратьевна и внимательно наблюдала за последними
движениями колонистов. За сценой высокий дискант Тоськи Соловьева
требовал:
"Солнце всходит и заходит".
орет: - Антон! А, Антон!
Круз Андрей
Круз Андрей
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Шилова Юлия