Чтение 64–й страницы книги ~Александрийская гемма~

- Тебя что-нибудь смущает? - насторожился Гуров.

- И сам толком не знаю. Уверенности как-то в себе не нахожу,
понимаешь? Неясен мне этот тип - и все тут. Наверное, испортить боюсь,
Борис Платонович. Вдруг здесь нечто большее, чем просто звено?

- Будь по-твоему. Вызови его на следующий вторник часам к десяти. Я
подойду. Психологически так будет эффектнее. Ты прав, тут тебе и угрозыск,
и прокуратура, но все корректно: по повестке и без драматических сцен.

- Так ведь и повода нет для драматизма. В конце концов что мы против
него имеем? Спекулирует книжками?

- Это еще доказать надо.

- Вот и я про то! Да и не наша это забота. Во всяком случае, не
моя... Я рад, что ты меня правильно понял, Борис Платонович. Все нужные
материалы я тебе подошлю.

- Сам зайти не сможешь?

- Почему не смогу? Зайду, если надо.

- Ну и ладушки. Попробуем разработать сценарий.

Сценарий они с грехом пополам наметили, но Петя с первых же слов дал
понять, что писано было явно не про него. Начав с того, что явился с
опозданием на целый час, когда его почти перестали ждать, он сразу же
захватил инициативу.

- Кто тут Гуров? - вызывающе осведомился он, помахивая повесткой.

- С вашего позволения, это я, следователь горпрокуратуры, - коротко
представился Борис Платонович.

- А этот товарищ? - не удостоив Люсина взглядом, Петя как-то боком
дернулся в его сторону.

- Моя фамилия Люсин, старший оперуполномоченный. - Владимир
Константинович с любопытством взглянул на явно нескладную фигуру в
коротких брючках и затрапезной курточке, надетой поверх застиранной
ковбойской рубахи. На дурно выбритом лице виднелись запекшиеся царапины,
костистый выступ, словно взломавший изнутри тонкую шею, оправдывая
прозвище, назойливо бросался в глаза. - Садитесь, пожалуйста.

- Куда, хотел бы я знать? - Петя вновь дернулся и, запустив ногти в
спутанную проволоку волос, медленно закачался, восстанавливая утраченное
равновесие. - Единственный стул, насколько я понимаю, занят угрозыском,
хотя вызывала меня прокуратура. Правильно? - Он обнажил в ухмылке крупные,
прокуренные до черноты зубы.

- Вы совершенно правы, - Люсин осветился ответной улыбкой и, водрузив
свой стул посреди комнаты, пересел на диванчик. - Можете не обращать на
меня никакого внимания.

- Ага! - Петя Корнилов плотоядно осклабился и решительно хлопнул по
столу, припечатав повестку. - За каким чертом я вам понадобился? -
деловито осведомился он, продвигаясь вместе со стулом.

Слегка шокированный следователь потянулся за сигаретой.

- Мне тоже дайте! - потребовал Петя, но тут же отшатнулся с гримасой
крайнего отвращения. - "Дымок"?! Вы случайно не в такси работали, если
потребляете такую дрянь? - Поковырявшись в кармане, он вытащил согнутую
"беломорину" и, осыпая табаком колени, прикусил мундштук. Затем, не дав
Борису Платоновичу опомниться, завладел коробком и, ломая спички, зажег
папиросу, корча в дыму совершенно немыслимые рожи.

Люсин с радостным изумлением следил из своего уголка за этой
бесподобной клоунадой. Петя-Кадык превзошел все его ожидания. Если он и
играл заранее приготовленную роль, то делал это талантливо, более того,
виртуозно.

- Не стоит поминать черта, Петр Васильевич, - ласково посоветовал
Гуров, перестраиваясь на ходу. - Мы пригласили вас в качестве свидетеля.
Согласно закону вы обязаны ответить на все интересующие следствие вопросы.
Причем ответить правдиво, ибо за дачу ложных показаний свидетель может
быть привлечен к уголовной ответственности. Я обязан предупредить вас об
этом. Таково требование закона.

- Ничего не понимаю! - Зажмурясь, Петя покрутил головой. - Бред
какой-то.

- Ваша фамилия, имя, отчество, год и место рождения. - Не обращая
внимания на реплику, Гуров заправил в пишущую машинку бланк протокола,
плавным движением подвинул микрофон, включил запись.

- А то вы не знаете, кто я есть!

- Знаю, но существуют формальности, которые нам с вами, хотим мы
этого или нет, придется выполнить.

Корнилов для вида слегка погримасничал, но в конце концов подчинился.

- Ваш паспорт, пожалуйста.

- Не верите никак!

- Просто хочу списать данные.

- Ну и ну! Порядочки!

- Можно подумать, что вы такой уж новичок, - укорил Борис Платонович,
ловко передвигая каретку. - Невинный агнец... Не создавайте лишних
трудностей, ни нам, ни себе, Петр Васильевич... Подпишите, пожалуйста,
здесь, что предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний. -
Разгладив слегка свернувшийся лист, он показал нужное место.

- Только этого мне не хватало! Ничего подписывать не буду. Судите,
если можете! - Демонстративно ухватившись за локти, Петя принялся ковырять
спичкой в зубах.

- За отказ от свидетельских показаний я действительно могу передать
ваше дело в суд, - холодно разъяснил Гуров. - Надеюсь, вам, как и мне, ни
к чему подобная канитель?

- Мое дело?! - взвился Корнилов. - Это оскорбление! Нет у вас на меня
никакого дела!

- Вы совершенно правы, Петр Васильевич, нет... Но оно появится, если
вы и далее станете отказываться от выполнения своих обязанностей. Мы в
прокуратуре приучены чтить букву закона.

- Я никому ничем не обязан.

- Ошибаетесь. У каждого из нас есть равные обязанности перед
обществом.

- И права тоже!

- Совершенно справедливо: и права. Обвиняемому, например, закон
дозволяет уклониться от дачи показаний, свидетелю - нет... Надеюсь, вы не
сделаете из этого неверный вывод, что положение обвиняемого
предпочтительнее?

- Что вы все плетете свои юридические кренделя? - Петя без спросу
выхватил сигарету, раскурил, закашлялся и затушил в пепельнице. - Ведь вы
даже не удосужились объяснить мне причину вызова! Сразу какие-то
требования, угрозы... Чего вы добиваетесь?

- Как? - удивленно заморгал Гуров, медленно снимая очки. - Неужели я
допустил подобную промашку? Вы вправе жаловаться, Петр Васильевич, честное
слово, вправе... Это не оправдание, но я просто-напросто забыл. Впрочем, я
был уверен, что вы знаете...

- Ничего я не знаю и знать не желаю. Оставьте меня в покое раз и
навсегда. Это единственное, чего я хочу!

- Вы хорошо знали Георгия Мартыновича Солитова? - успокоительно
кивая, осведомился Гуров.

- Ну, знаю, и что с того? - не проявляя признаков волнения,
поморщился Петя. - От меня вам чего надо?

- Правдивых показаний, не более, - отрезал, замкнувшись, Борис
Платонович. - Ставлю вас в известность, что профессор Солитов при
невыясненных обстоятельствах пропал без вести и вы были последним или
одним из последних, с кем он общался в тот день.

- Быть того не может, - отмахнулся с явным облегчением Петя Корнилов.
- Мы не виделись с ним месяцев пять-шесть.

- Можно занести ваш ответ в протокол?

- Хоть в газете пропечатайте.

- Подписывать будете? - Гуров услужливо пододвинул ручку.

- Вот напасть на мою бедную голову! Ну, давайте, давайте, раз вам так
хочется. - Петя поставил размашистую закорючку. - Мне ведь правды бояться
нечего. Я перед законом чист.

- Вот и ладненько... Надеюсь, далее у нас с вами все пойдет как по
маслу. Значит, когда вы видели Георгия Мартыновича в последний раз?

- Весной вроде...

- Поточнее нельзя? В марте? В апреле? Весна, напомню кстати, была
ранняя.

- В апреле, кажется. Лужи уже подсыхали.

- У вас во дворе?

- У меня, у него - какая разница?

- Разницы никакой, - согласился Борис Платонович, неторопливо
возвращая назад листки перекидного календаря. - Но для освежения памяти мы
с вами попробуем возвратиться в недавнее прошлое... Значит, лужи уже
подсыхали, мальчишки гоняли мяч, а девочки прыгали через веревочку... Или,
может, чертили на асфальте классы?

- Ну-ну, - покровительственно усмехнулся Корнилов. - Поглядим, что у
вас получится.

- Без вашей помощи у меня ничего не получится, Петр Васильевич... Вы
когда были у Солитова? Вечером? Днем?

- Ближе к вечеру.

- На даче?

- Зачем на даче? В Москве.

- И по какому, позвольте полюбопытствовать, поводу?

- Одна, но пламенная страсть, гражданин следователь. Книги.

- Надо полагать, привезли Георгию Мартыновичу какую-нибудь редкость?

- Ничего я ему не привозил. И вообще, за кого вы меня принимаете?
Книги - мое хобби. Я коллекционер, а не торговец. Иногда, конечно, продаю
кое-что, но больше меняюсь со знакомыми библиофилами. Имею право?

- Экий вы, голубчик, чувствительный. - Гуров неторопливо снял очки и,
подышав на стекла, протер их кусочком замши. - У меня и в мыслях не было