Чтение 64–й страницы книги ~Южный крест~

дорога через Эль-Тио и Сан-Франсиско - там сейчас ремонтные работы, сорок
километров сплошных объездов. На легковой машине, да еще с полной нагрузкой
и ночью, нечего и думать. Он советует ехать на Росарио, а оттуда по правому
берегу вверх до Санта-Фе. Это километров на двести дальше, получается
большой крюк, но зато всюду асфальт...

- А в Росарио нельзя переправиться? - спросил Филипп.

- Можно и там, оттуда ходит паром до Виктории, но тогда нам весь
остаток пути придется ехать по грунтовым дорогам - асфальта в Энтре-Риос
практически нигде нет. И если там нас застанет дождь...

- Что ж, поедем через Росарио и Санта-Фе, - сказал Полунин, помолчав. -
Только вот как быть с Дитмаром...

- В каком смысле?

- Понимаешь, я не очень доверяю его спокойствию. По-моему, сукин сын
что-то замыслил.

- А что он мог замыслить?

- Не знаю... Ну хорошо, представим себе такую возможность: нас
останавливает патруль дорожной полиции, обычная проверка водительских прав.
Что, если он в этот момент заорет, что его увозят насильно?

- Надо его предупредить, - предложил Дино, - что в таком случае он
немедленно получит пулю в бок.

- На глазах у полицейских? Чепуха, он прекрасно понимает, что мы не
такие идиоты.

- Тоже верно, - озабоченно сказал Филипп.

- А если просто - педаль до полу и смываться?

- От них не смоешься, - возразил Полунин. - Ты видел здешних
патрульных? Ездят на "харлеях" с форсированным двигателем, и на каждом
мотоцикле - двусторонняя радиосвязь. Так что, даже если тебе удастся
оторваться от одного, другие уже будут ждать на ближайшем перекрестке. Нет,
это не выход...

- Съездить, что ли, в аптеку за хлороформом? - пошутил Филипп.

- Да, хорошо бы... Впрочем, погоди, - сказал Полунин, вспомнив вдруг
последний свой разговор с Кривенко. - Ты, кажется, говорил, у тебя есть
коньяк?

- Есть. А что?

- А то, что этот сукин сын, по словам шофера, большой любитель
коньяка...

- Слушай, пошел ты к черту! Ты соображаешь, что говоришь? Чтобы эта
скотина вылакала двадцатилетний "мартель"!

- Ну, ну, оставь. Не пытайся меня уверить, что это последняя бутылка
"мартеля" во Франции. Серьезно, Филипп, вот тебе и решение проблемы, -
кстати, он у тебя еще в обед требовал выпивки...

- Требовать не требовал, но был недоволен ее отсутствием. Нет, парни,
как хотите, а это кощунство...

- Микеле прав, - прикрикнул на него Дино. - Не будь гарпагоном и выдай
бедняге арестанту его законную порцию, - пусть упьется до потери сознания и
не просыпается до самого Уругвая.

- Ладно, черт с вами, - согласился Филипп. - В конце концов, коньяк
можно купить и в Монтевидео, было бы что праздновать...

Они вошли в сторожку, Филипп достал из чемодана заветную бутылку,
раскупорил, с сожалением понюхал. Полунин отпер дверь кладовой.

- Ужин подан, - объявил Филипп, ставя на стол коньяк и тарелку
разогретого корнед-бифа. - Приятного аппетита, герр Дитмар.

При виде бутылки арестант оживился, внимательно изучил этикетку, сказал
"гут, гут", но тут же выразил предположение, что его хотят отравить.

- Есть более дешевые способы это сделать, - огрызнулся Филипп. - Дело
ваше, не хотите, не пейте, никто не настаивает.

- Ладно, поверю на слово...

Замысел удался как нельзя лучше - к одиннадцати часам Дитмар был уже
мертвецки пьян. Поначалу он разговаривал сам с собой, что-то бормотал,
ругался, обозвал своих похитителей иудейскими свиньями и недочеловеками и,
явно желая их позлить, затянул было во весь голос "Die Fahnen hoch"* - но не
доорал первого куплета, умолк и очень скоро захрапел.

______________

* "Выше знамена" (нем.) - начальные слова песни "Хорст Вессель".

Он продолжал храпеть и в машине, когда его не без труда водворили на
заднее сиденье. Вслед за Дитмаром быстро погрузили уже собранные вещи,
тщательно уничтожили все следы своего пребывания и даже подмели пол. Полунин
погасил свет, запер дверь и сунул ключ в условленное со сторожем место под
порог. Дино, вытащив из-под рубашки золотой медальончик с изображением
святого Христофора - покровителя странствующих и путешествующих, - поцеловал
его, потыкал направо и налево рогами из пальцев, дабы отогнать нечистую
силу, и взялся за рычаг скоростей. Перегруженная машина тяжело пошла по
щебенке, раскачиваясь на ухабах и высвечивая фарами бело-желтые отвалы
известняка.

Около полуночи, благополучно проскочив все еще шумные, несмотря на
позднее время, центральные кварталы Кордовы, они увидели нужный указатель и
выехали на автостраду номер 9. Кончились последние улочки предместья,
исчезли фонари, справа отраженно вспыхнул и пропал во мраке большой
бело-синий щит: "Вилья-Мариа - 146 км, Росарио - 402 км, Буэнос-Айрес - 768
км".

- Все правильно, - удовлетворенно сказал Дино, прибавив скорости, -
четыреста километров - как раз к завтраку и поспеем.

Дино и Филипп сменяли друг друга каждый час. Полунина, как водителя
менее опытного и к тому же не имеющего прав, допускали к рулю только на
безопасных участках, свободных от движения и дорожных патрулей. Впрочем,
движение было небольшое - автотуристы по ночам не ездят, и навстречу
попадались время от времени лишь огромные фургоны междугородных перевозок, -
просторная кабина, оборудованная спальным местом для запасного водителя,
обычно позволяет экипажу такой машины быть в пути круглые сутки.

Осталась позади Вилья-Мариа. Шоссе, словно прочерченное по линейке,
бежало теперь почти прямо на восток, - к четырем часам небо впереди стало
светлеть, прозрачно наливаясь рассветной синью. Вокруг лежала открытая до
самого горизонта степь - проволочные изгороди пастбищ, чертополох, кое-где
одинокое ранчо с неизменным ветряным насосом на решетчатой мачте, похожим на
огромную заржавленную ромашку...

Начали просыпаться городки, нанизанные на струну автострады, -
Армстронг, 92 километра до Росарио, Каньяда-де-Гомес - 73, Каркаранья - 40.
Все чаще пролетали навстречу легковые машины с чемоданами на багажниках,
многие со столичными номерами, - ночевавшие в Росарио туристы спешили
доехать до Кордовы к обеду. И вдруг беззвучной атомной вспышкой полыхнуло
из-за горизонта яростное солнце. Филипп притормозил, надел дымчатые очки.

- Вообще я бы уже не прочь перекусить, - сказал он.

Дино, сидевший рядом с ним, сверился с картой.

- Через восемь километров - Ролдан. Впрочем, позавтракать можно и на
заправочной станции, лучше не терять времени...

Ролдан промчались без остановки. До Росарио было еще двадцать шесть
километров, стрелка указателя уровня стояла почти на нуле; Дитмар начал
проявлять признаки жизни.

- Если сукин сын продерет глаза, когда будем заправляться... - Дино
озабоченно прищелкнул языком.

- А мы вот что сделаем, - предложил Филипп. - Ты нас высади всех
километра за три до станции и поезжай туда один, а мы тем временем погуляем.
Возьмешь там каких-нибудь бутербродов и кофе - в оба термоса, не забудь и на
его долю.

- В бутылке еще остался коньяк...

- Думаю, что после вчерашнего его скорее потянет на кофе.

- Ну, это кого как, - возразил Дино. - Дед мой, помню, всегда
опохмелялся тем же. Самое главное, говорил, это - не перепутать. Скажем,
упиться вальполичеллой, а утром хлебнуть кьянти. Тогда вообще конец света...

Движение на шоссе становилось все более оживленным, скоро впереди
показались на горизонте дымящие трубы, ажурные опоры высоковольтной
электропередачи, очертания гигантских элеваторов. Промелькнул указатель с
изображением бензоколонки и цифрой - "5 км". Увидев впереди пересечение с
проселочной дорогой, Филипп сбросил газ и остановил машину на обочине.

- Выйдем здесь, - сказал он. - Давай, Мишель, буди пассажира и предложи
ему размять ноги...

Дитмара растолкали. Он тоже вышел, постоял, с недоумением огляделся.

- Куда едем? - спросил он хриплым спросонья голосом.

- В Чили, куда же еще, - сказал Филипп.

- Не валяйте дурака. А горы где?

- Будут вам и горы. Пошли, прогуляемся, только без глупостей - мы оба
вооружены...

Дитмар пожал плечами и не спеша направился по проселочной дороге.
Полунин с Филиппом шли в нескольких шагах позади.

- Знаете, - сказал пленник, не оборачиваясь, - а ведь вы все-таки
идиоты.

- Знаем, - отозвался Филипп, - идиоты, унтерменши и так далее. Только
почему "иудейские свиньи"? Вот уж чего нет, того нет.

- Вчера я перебрал, прошу принять мои извинения. Но сейчас давайте
поговорим, как разумные люди. Думаете, похищение человека так легко сойдет
вам с рук - даже в вашем французском суде?

- Поживем - увидим. Во всяком случае, это уж не ваша забота.

- Ну, как сказать. Разумеется, ваши неприятности меня не волнуют, тут
вы правы. Меня волнуют мои. Не думаю, чтобы суд в Руане отнесся ко мне
слишком уж сурово, - тут и давность, и изменившаяся политическая ситуация,
словом вы меня понимаете. Но суд есть суд - уверенности в благополучном
исходе у меня тоже нет. Чем полагаться на волю случая, почему бы нам не
прийти заранее к соглашению, как цивилизованным людям?