шею, зная, что Джек и Джо и Гэс стоят на пороге и смотрят на него с
недоверчивым любопытством, - помня и сознавая все это, Биггер чувствовал в
то же время, как нарастает в нем нелепая и безумная уверенность: _они
должны бы радоваться_. Это было странное, но сильное чувство, возникшее из
самых глубин его существа. Разве не взял он на себя всю тяжесть
преступления - быть черным? Разве он не сделал того, что всем им казалось
самым страшным? Не жалеть его, не плакать над ним они должны, а взглянуть
на него и уйти домой, радуясь, чувствуя, что их позор смыт навсегда.
измучились... Ни одной ночи не спали! Полиция от нас не отходит. Днем и
ночью стоят под дверьми... Шагу не дают ступить без надзора! Ох, сыночек,
сыночек...
приходить сюда. Бэдди подошел поближе, теребя в руках кепку.
ними разделаюсь! Достану револьвер и перестреляю их всех...
негодование на белых лицах у стены.
тут на месте? Не могу я больше. Сейчас же замолчи... С нас и без того
довольно...
Бэдди.
людей. Он напряженно искал, что бы сказать. Стыд и ненависть к людям,
стоявшим позади, кипели в нем; ему хотелось придумать такие слова, в
которых прозвучал бы вызов им, которые дали бы им понять, что вопреки их
усилиям у него есть свой мир и своя жизнь. Но этими же словами он хотел
остановить слезы матери и сестры, умерить и остудить гнев брата, он хотел
этого потому, что знал, что и слезы и этот гнев напрасны: все равно участь
его и его семьи в руках этих людей, выстроившихся у стены позади него.
словам; странная, повелительная нервная сила овладела им. - Я выпутаюсь из
этого, и очень скоро.
лихорадочным, вызывающим взглядом обвел белые лица у стены. Все глядели на
него с недоумением. У Бэкли губы растянулись в сдержанной усмешке. Джан и
Макс нахмурились. Миссис Долтон, белая, как стена, у которой она стояла,
вслушивалась, полуоткрыв рот. Проповедник и мистер Долтон сокрушенно
качали головой. Биггер знал, что никто в комнате, кроме Бэдди, не поверил
ему. Мать плакала, отвернув лицо. Вера опустилась на колени и закрыла
глаза руками.
взяла его лицо в свои дрожащие ладони. - Биггер, - повторила она, - скажи
мне... Может, мы хоть чем-нибудь можем тебе помочь.
знал, что у них нет ничего; они так бедны, что только общественная
благотворительность дает им возможность существовать. Ему стало стыдно
того, что он только что сделал; с ними надо было говорить по-честному.
Выставлять себя перед ними невинным и полным сил было бессмысленно и дико.
Может быть, потом, когда его уже убьют, они будут вспоминать его именно по
этим словам. Мать смотрела грустно и недоверчиво, но вместе с тем ласково
и терпеливо, ожидая его ответа. Да, нужно как-нибудь загладить эту ложь: и
не только так, чтобы дать им понять истину, но и так, чтобы оправдать
сказанное в глазах тех, чьи лица белеют сзади у стены. Он погиб, но он не
будет подлаживаться, не будет лгать, по крайней мере пока сзади высится
эта белая глыба.
пробормотал он.
казалась такой маленькой и беспомощной. Не надо было ей приходить сюда. Ее
горе усугубляло его вину. Если б можно было заставить ее уйти. Ведь только
для того, чтобы не чувствовать этой ненависти, стыда и отчаяния, он всегда
был так груб и холоден с ними; а теперь ему некуда спастись. Блуждая
взглядом по комнате, он увидел Гэса, Джо и Джека. Они заметили, что он
смотрит на них, и подошли ближе.
подбодрить Биггера этим обстоятельством. - Но мистер Эрлон и мистер Макс
добились, чтобы нас отпустили. Там к нам все приставали, чтоб мы сознались
в таких делах, которых вовсе не было, но только мы не поддались.
мать домой, когда пойдете, ладно?
заполнить ее.
Биггер, голубчик, она больше не ходит на курсы. Она говорит, другие
девочки косятся на нее, и ей стыдно...
оказывается, что это не так. Из-за того, что сделал он, страдают другие.
Они не могут забыть его, как бы ему ни хотелось. Его семья - часть его
самого, не только по крови, но и по духу. Он сел на койку, и мать
опустилась на колени у его ног. Ее лицо было обращено к нему, пустота была
в ее глазах, устремившихся ввысь сейчас, когда рушилась последняя земная
надежда.
сказала она. - Видит бог, я делала все, что могла, для тебя и для твоего
брата и сестры. Скребла, гладила, стирала с утра до ночи, пока меня носили
мои старые ноги. Все делала, как умела, сынок, и если вышло плохо, так это
потому, что я не умела лучше. Просто потому, сынок, что твоя бедная старая
мать не все понимала, что надо. Когда я услышала про то, что случилось, я
встала на колени и обратилась к господу и спросила его - может быть, я
плохо воспитала тебя? И я просила его, пусть он даст мне понести твое
бремя, если это я виновата. Голубчик, твоя бедная старая мать никуда уж
больше не годится. Стара я стала, сил не хватает. Видно, скоро мне конец
придет. Послушай меня, сыпок, обещай ты мне одно: твоя старая бедная мать
просит... Когда все уйдут и ты останешься один, встань на колени, голубчик
мой, и расскажи правду богу. Попроси у него совета. Это все, что тебе
теперь осталось. Пообещай мне, сыночек, пообещай, что ты обратишься к
господу...
свет.
Мне покоя не будет на земле, если я буду знать, что ты ушел от нас, не
обратив свое сердце к богу. Нелегка была паша жизнь, но все-таки мы всегда
все были вместе, правда ведь, Биггер?
веки веков. Господь так устроил, сынок. Он создал место, где все мы
встретимся опять и где нам можно жить, не зная страха. Что бы с нами ни
стряслось здесь на земле, в царстве божьем мы опять будем вместе. Биггер,
твоя старая мать просит тебя, обещай мне, что будешь молиться.
сказать ей "да"; и в эту самую минуту что-то глубоко внутри его закричало,
что это ложь, что никогда им не свидеться после того, как его убьют. Но
мать верила, это была ее последняя опора; это было то, что долгие годы
давало ей силу жить. А сейчас, в своем горе, в горе, которое он ей
причинил, она верила особенно страстно. Его руки наконец нашли ее лицо, и
он сказал со вздохом (зная, что никогда этому не бывать, зная, что в его
душе нет веры, зная, что, когда он умрет, все будет кончено навсегда):
стоял с каменным лицом, ненавидя их и себя, чувствуя на себе внимательные
взгляды белых людей у стены. Мать забормотала молитву, а проповедник
вторил ей.
раз. Ты дал мне этих детей, господи, и велел растить их. Может быть, я не
все сумела, господи, но я старалась, как могла. _Аминь_! Эти бедные дети
всегда были при мне, господи, и, кроме них, у меня ничего нет на свете.
Дай же мне, господи, опять свидеться с ними, когда я избавлюсь от муки и
горестей этого мира! _Услышь ее, господи_! Дай мне свидеться с ними там,
где ничто не помешает мне любить их. Дай мне свидеться с ними после
смерти! _Смилуйся, господи_! Именем сына твоего прошу тебя, господи, ведь
ты обещал внять молитвам нашим.
Сертаков Виталий
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Юрьев Сергей
Бажанов Олег
Афанасьев Роман