вышвырнуть из города и втрое большее количество нарушителей, даже без
поддержки авиации. Но стоило ли это делать?
Слабые люди, которые не могли за себя постоять. Возможно, женщины, дети и
старики, но федеральный инспектор не имел права думать о частностях Он был
достаточно высоким чиновником, чтобы решать судьбы миллионов и даже десятков
миллионов людей, но теперешняя задача была для него недостаточно масштабной.
Паккарду случалось посылать в бой легионы сухопутных войск и сводные
космические флоты.
ставили на колени любого бунтовщика или агрессора, но что было делать
сейчас, когда требовалось спасти всего лишь двести тысяч мирных граждан?
аппарат связи.
соединяю.
лихорадки".
теперь?
десятки подобных сообщений и должен был вникать в суть каждого из них.
население материка Конго на два лагеря. Разделение было проведено
искусственно нашими миротворческими силами. На территории санитарной зоны
находится город Рурчин, в котором осталось около двухсот тысяч жителей, и
вот теперь этот город захвачен силами одной из группировок.
это не проблема. Вон в районе синей звезды Годен война каждый день уносит по
миллиону человек - вот это проблема, а городок с двумястами тысячами
населения... Не знаю, что вам сказать.
войска, вы меня поддержите?
ответственность, - успел сказать координатор, и связь разорвалась.
вентилятор судового кондиционера. Он как ни в чем не бывало продолжал
нагонять воздух и делал это независимо от того, убивали где-то людей или
нет. Он был всего лишь машиной - порождением эпохи высоких технологий.
что-то нагнетает, а спасти конкретных людей не может".
поднялся с дивана и стал собираться. Он надел китель, пригладил волосы и уже
собрался выйти, когда заметил, что его ноги обуты в мягкие тапочки. Такого с
инспектором еще не бывало.
то так и останусь человеком, сделанным из шестеренок".
скрежет, который передавался всему корпусу судна. Стены и перегородки
противно резонировали, и в пилотской кабине стояла ужасающая какофония.
судно медленно разворачивалось в сторону заправочного терминала.
деревянные брусья, при этом ухитряясь не залезать друг другу на головы. На
платформе было так тесно, что уже двое повстанцев сорвались с платформы и
разбились насмерть. Однако эти потери ни на секунду не прерывали работу, и
командовавший операцией камрад Харрис продолжал подгонять людей: - Давай,
камрады, навались слева! Сильнее! Давай еще - хорошо!
балка вдруг соскакивала, слышались крики придавленных.
стрелять пулемет, не давая людям Чемуля и подошедшему полку Торпедо
пробиться к арсеналу.
раскачиваться, словно ехал верхом. Монотонность постоянных толчков и
непрекращающийся шум, как ни странно, навевали сон и воспоминания о
безмятежной жизни на Бургасе.
походка. Где все это? В будущем или в прошлом?
стал виден столб дыма, поднимавшийся от горевшего танкера.
Холланд.
ему войну.
забуду о Рабане, как будто его и не было".
Харрис с потным, раскрасневшимся лицом.
Скажи людям, чтобы спускались вниз.
Джек услышал, как он командует: - Вниз, камрады, вниз! Здесь никому
оставаться нельзя!
длинноволосого набиты семенами.
стрелять? - Давай!
повстанцев. Они увидели обнажившийся ствол пушки.
и перекрестие плавно поплыло по прицельному экрану. Когда оно остановилось
на середине каланчи, Джек нажал спуск.
висела плотной пеленой несколько минут, но потом ее снесло ветром. Холланд
снова навел перекрестие и выпустил целую сотню снарядов. Теперь не только
каланча, но и все пространство вокруг нее оказалось закрыто непроницаемой
завесой.
Харрису в морду. Это желание не покидало Джека все то время, пока ветер
разгонял пыль.
теперь больше напоминало попорченный временем пень, нежели стратегически
важную высоту.
забросил в рот новую порцию семян и начал с ожесточением их пережевывать.
что с пулеметными позициями было покончено.
подбрасывая вверх какие-то предметы. Присмотревшись, Холланд понял, что это
выброшенные пушкой поддоны. По всей видимости, солдаты собрали их, чтобы
сделать своими памятными знаками.
здравствует камрад Джек! - кричали повстанцы, и Холланд чувствовал
накатывавшуюся на него волну человеческого обожания. Это было так приятно,
что Джек, сам того не желая, поднял руку и приветливо помахал кричавшим
камрадам.
принялись писать, устроившись прямо на земле.
Харрис и тоже достал из-за пояса толстую тетрадь в засаленном кожаном
переплете.
раскрыл тетрадь и послюнявил свой карандаш.
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Корнев Павел
Корнев Павел
Никитин Юрий
Афанасьев Роман