успел разглядеть, что в левой руке Франц держал зажигалку, а в правой,
на уровне глаз, - револьвер. Фицдуэйну оставалось только надеяться, что
если Франц решит опять воспользоваться зажигалкой, он переменит
положение рук. Сам он откатился в другую сторону, подумав о том, в каком
они невыгодном положении. Темнота была их единственным прикрытием.
на полную тишину, Фицдуэйн был уверен, что чутье его не обманывает. Он
хотел предупредить Франца, но решил промолчать, не желая выдавать
противнику свое местонахождение. Слева от себя он расслышал слабый
скрежет металла о камень. Звук повторился, и ему показалось, что он
слышит чье-то дыхание. "Хватит валять дурака", - подумал он. Опять
послышалось щелканье зажигалки Франца, подсказавшее, что полицейский
стоял на том же самом месте.
долю секунды он увидел огонек зажигалки Франца. Мелькнул окровавленный
клинок, и рука Франца упала на пол. Пальцы обрубленной руки по-прежнему
крепко сжимали зажигалку. Раздался вопль Франца, и Фицдуэйн на мгновение
потерял сознание от шока. Топот шагов по коридору в направлении входной
двери привел его в чувство.
пули. По их свисту он определил, что стреляли из "инграма" с глушителем.
Входная дверь хлопнула. Левая рука Фицдуэйна была теплой и липкой, а
дыхание Франца - прерывисто-тяжелым.
пальцы и еще теплый металл зажигалки. Он положил ружье на пол и обеими
руками вытащил зажигалку из обрубленной руки. Он хотел переждать, в
темноте было безопаснее, но сознавал, что Франц нуждается в помощи.
Скорее всего, тот, кто был в тоннеле, успел скрыться. Может, это был
Крейн. Он подумал, что нападавших было двое, но полной уверенности у
него не было. О Господи, - подумал Фицдуэйн, - я словно опять во
Вьетнаме, опять эти проклятые тоннели. Лоб его покрылся каплями пота,
когда он почувствовал, как земля сотрясается от разрывов бомб. Он
попытался взять себя в руки и сообразил, что это был шум отъезжающего
грузовика снаружи, где светило солнце и шла обычная жизнь.
столкнул. Он был в шоке. Из обрубленной левой руки текла кровь. Удар
пришелся чуть выше локтя.
почти прекратилось. Ему пришлось действовать в темноте, так как одной
рукой накладывать повязку, а во второй держать ружье и зажигалку было
невозможно. Руки и одежда Фицдуэйна были липкими от крови.
полицейского холодело. Ему была необходима срочная медицинская помощь.
Сама по себе рана не была смертельной, но по опыту Фицдуэйн знал, что
при такой потере крови ничего хорошего ожидать не приходится, да и
сержант был далеко не молод.
когда заметил луч света. Это значило, что они близки к выходу. Добраться
с Францем до двери было непросто: он не мог идти, и Фицдуэйну пришлось
тащить его на себе.
она заперта снаружи.
взять свое ружье. Рядом с ним лежала отрубленная рука Франца. Он сначала
решил оставить ее здесь, но подумал, что она может пригодиться
микрохирургам, поэтому снял свою куртку, завернул в нее руку, взял ружье
и вернулся к Францу.
результат, но решил попытаться - встал в двух метрах от нее и нацелил
ружье на замок. Он сделал два выстрела, один за другим.
треснула, как яичная скорлупа, и обломки железа посыпались на дорогу. В
коридор хлынул дневной свет. Фицдуэйн раздвинул то, что осталось от
двери, и вытащил Франца наружу.
вышел сам мастер-сыродел с подарочной коробкой в руках. Первое, что он
увидел, - был Фицдуэйн с дымящимся ружьем, весь в крови, вытаскивающий
наружу полицейского. Сначала Мюллер был в полной растерянности и не мог
ничего сообразить, затем бросил коробку и побежал им навстречу. Вдвоем с
Фицдуэйном они втащили Франца в машину и накрыли его одеялом.
произнести это слово по-немецки и выругал себя за плохое знание языков.
На пальцах он изобразил то, что ему было нужно. Мюллер кивнул, открыл
багажник и вытащил мощный фонарь. Фицдуэйн схватил его и подтолкнул
Мюллера к сиденью водителя.
Фицдуэйн. Он стукнул по крыше машины, и Мюллер, понимающе махнув рукой,
рванул машину с места.
коридор. Он двигался осторожно, держа "ремингтон" наготове, хотя и
понимал, что опасность, скорее всего, миновала. Однако не было оснований
действовать безоглядно. Будь у него больше развито чувство
самосохранения, то дождался бы полиции, но он не был настолько
осмотрителен.
разбиты. Преследовало это двоякую цель: использовать темноту как
прикрытие, а также как меру предупреждения - каждый вновь прибывший
невольно сообщал о своем появлении хрустом битого стекла под ногами.
узкая комната, заставленная деревянными стеллажами, на которых лежали
круги сыра всевозможных сортов, разного возраста и объема.
них фонарь. Раковины и кафель были забрызганы свежей кровью. Он осветил
пол и увидел обезглавленный труп в белом окровавленном фартуке. Фицдуэйн
подошел поближе и остановился в нескольких шагах от трупа. Пол,
выложенный кафелем, был липким от крови. Похоже, что жертву пригнули
головой к раковине и поднесли топор. Фицдуэйн представил, какой ужас
испытал обреченный человек, когда его шею прижали к холодному фарфору.
тоже тщетно. Зачем убийцам могла понадобиться отрубленная голова? Может,
как доказательство, что задание выполнено? Или же чтобы затянуть процесс
опознания трупа? Но он вспомнил об отрубленной голове на шахматной доске
и сообразил, где продолжить поиск. Он направил свет фонаря на стеллажи с
сыром и стал разглядывать ряд за рядом. На это ему не потребовалось
много времени: голова Феликса Крейна стояла между двумя кругами лучшего
сыра Мюллера.
помнил, был ли грузовик здесь, когда он выбрался из тоннеля вместе с
Францем. Подарочная коробка с сыром лежала на том же месте, где ее
уронил Мюллер. Фицдуэйн не стал поднимать ее.
***
поднял руку в бойскаутском приветствии.
комнате в одном из домов, примыкающих к жилищу Кадара. Кадар являлся
владельцем нескольких зданий, примыкающих друг к другу, и благодаря
потайным дверям мог проникнуть в любое из них, не выходя на улицу.
Нельзя сказать, что Кадар был доволен, что морозильная камера находится
в непосредственной близости от его жилья, но гораздо важнее для него
была возможность воспользоваться ее содержимым в нужный момент без
лишних трат времени.
Прежде чем набрать код, открывающий крышку камеры, он еще раз проверил,
надежно ли закрыта дверь. Он порадовался изобилию пищи в камере. Верхний
ряд занимали проволочные корзины. Он вынул корзину с замороженными
овощами и корзину с рыбой, вслед за ними корзину с домашней птицей. В
последней корзине лежали тушки фазанов и несколько перепелок. Он любил
фазанов и довольно часто лакомился ими в последнее время, пока не сломал
зуб о дробинку - идиот охотник наверняка, судя по тому, что дробь была
четвертого номера, собрался охотиться на орлов, - и ему пришлось
обратиться к дантисту. Визит к дантисту оказался весьма полезным, но
увлечение фазанами на время прошло. Именно в кресле у дантиста он начал
планировать свою собственную смерть. Делал он это с явным удовольствием,
ибо план его предусматривал одновременно и смерть дантиста.
не страдал комплексом, свойственным многим инженерам, ? НЕ ИЗОБРЕТАЙТЕ
ВЕЛОСИПЕД! ? и прочей чушью. Но он основательно доработал первоначальный
замысел. И все благодаря болтовне дантиста. Дантист, очень дорогой и
очень известный доктор Эрнст Вснгер, был чрезвычайно предусмотрительным
человеком. Швейцарец до мозга костей и истинный житель Берна, он не
только держал в своем кабинете досье на каждого пациента - хотя, чего же
еще ждать от человека, который к тому же был майором швейцарской армии и
занимался там вопросами снабжения, - но, кроме того, вторые экземпляры
досье, еженедельно пополняемые, он хранил в банке. Здесь у него
хранились также акции и прочие ценности, но если бы ему пришлось
выбирать между ценными бумагами и досье на своих пациентов, доктор
Венгер выбрал бы досье. Эти материалы были ключом к его, как он любил
Конюшевский Владислав
Суворов Виктор
Дальский Алекс
Флинт Эрик
Контровский Владимир
Емилина Ника