поджидают именно они. Они, а не бескорыстно взмокшие от страсти фанаты.
Фанаты побежали к чертям собачьим в кильватере неверной славы, оставив нас
молча глотать непристойные предложения.
одного: чтобы Динка не сорвалась. И не обложила "Мерсы", "Лэндкрузеры" и
"Лексусы" трехэтажным матом. С нее станется. А папики в ответ на подобные
пассажи не обложили бы зарвавшихся лесби свинцом из одомашненных
винчестеров.
Ленчике и на партнерах по сексу. Тех самых, которым и в голову не придет
безнаказанно хватать ее за задницу.
К тому же я вовремя поворачиваюсь к нему лицом.
хоть как-то утешить трудягу-самца: ночью он действительно старался.
дурацкого, пахнущего школьными завтраками "спасибо".
ответ, а потом находит губы. Мои губы. И снова я ощущаю во рту привкус
свалявшейся шерсти...
похожий на заряд дробовика. Еще секунда - и Динка падет бездыханной, а мне
останется только подойти и поставить босую пятку на ее развороченную грудь.
подобрать нужные слова. - Я люблю вас как одну... Как одно... Так ты не
хочешь продолжить?
мыслями...
Альту. А если он все-таки увяжется за мной? Что тогда делать с днем "X" и
Динкиным дилетантским, небрежным, но так тщательно разработанным планом?
непонятно, чего в его улыбке больше - нежности или угрозы. Очевидно, Динка
перевела ему мой ночной совет, вот сволочь!..
влюбленной массажистки, влюбленной учительницы музыки. По классу аккордеона.
И Ангел отступает - аккордеон слишком серьезный инструмент, к тому же он не
совсем в испанском духе.
еще, Ангел... Я хотела тебя попросить... Говорят... говорят, это делает секс
незабываемым.
локтя: el dopar, что же еще!.. Перехватив мой взгляд (о, этот мой знаменитый
взгляд, один из нескольких знаменитых взглядов, выработанных фотосессиями),
Ангел улыбается, он все понял. Теперь он искренне мне рад, я это вижу.
правда делает секс незабываемым... Тебе ведь хочется секса?
куковать в моей комнате с видом на распятие.
Дай мне немного времени. Прийти в себя.
меня, повод и в самом деле уважительный, Динка права. Он должен отпустить
меня, иначе я никогда не попаду на Риеру Альту, а буду вынуждена пить с ним
"Риоху" в каком-нибудь забитом туристами кафе. Представить это чаепитие в
Мытищах можно без труда: он будет трахать меня шерстяными глазами - такими
же шерстяными, как и язык, он будет касаться моих голеней пяткой или
растопыренными призывно пальцами ног: уж это ему легко будет сделать, очень
легко... Он будет брать меня за руку, а мечтать о моей заднице, которую так
сладко облапать, сладко и примитивно. И он наверняка попытается это сделать
- на выходе из кафе, но скорее всего - уже на входе... И при таком раскладе
Риера Альта совсем не светит мне, совсем не светит...
шерстяной. Отличный парень, отличный любовник, нельзя быть такой
нетерпеливой, нельзя получить все и сразу; пара-тройка ночей с ним, и я
узнаю то, что знают все. То, что знает проклятая, развратная, непристойная
до кончиков волос, до выводка родинок на левом предплечье Динка.
головой.
сливы и вызреют яблоки сорта Гренни Смит... Динка этот сорт терпеть не
может.
останусь. Я позволю ему взять себя за руку, я позволю ему ухватить себя за
задницу, я позволю ему бросить себя на кровать, я позволю ему раздеть себя и
снова останусь в одних носках...
волос, до выводка родинок на левом предплечье Динка... Нет, носки все же
придется снять, так же, как и все подозрения - и с Ленчика, и с Ангела. Наши
приготовления ко дню "X" - не более чем бред. И сам день "X", сегодняшний
дурацкий день, выглядит бредовым. Неужели вся эта лавина была вызвана
одним-единственным камешком Ленчикова письма?
черту, ничего другого и ожидать не приходится, после того как "Таис"
грохнулся оземь, не удержавшись на своих глиняных лесбийских ножках... Да и
Динка - невро-тичка почище меня. К тому же - наркоманка, к тому же -
нимфоманка... Мало того, что мы вяло собачимся друг с другом, так еще и
норовим отгрызть протянутую нам руку помощи. И вцепиться в горло нашим
благодетелям...
не говорит. И, когда я уже готова с ним остаться, сам распахивает передо
мной обтянутую истончившимся кованым железом дверцу в ограде.
задержи... Ну что тебе стоит?"
по-дневному, по-хозяйски, как будто мы прожили с ним вместе тысячу лет...
Как будто мы просыпались в одной постели с 1287 года, когда бестиарий был
младенцем в люльке, а Ленчик и не думал вырисовываться на горизонте.
***
меня никаких усилий: многоквартирный, с небрежно подретушированным фасадом.
И прежде чем войти в него, я долго стою на противоположной стороне улицы,
подбрасывая в руке ключи. И молю только об одном: Господи, сделай так, чтобы
мой визит сюда накрылся медным тазом! Тебе ведь ничего не стоит сделать это,
Господи! Посади у входа консьержа с лицом святого Луки или консьержку с
лицом святой Вероники... Вот именно, Лука и Вероника, два наугад выбранных
имени из длинного списка имен, на которые натаскивала меня загероиненная
полиглотка Виксан.
интеллектуалкой", именно так она и выражалась, Виксан: "Будь томной
интеллектуалкой, нимфеточка моя сладенькая, постарайся удержать все это хотя
бы между ног, башка у тебя все равно дырявая..."
актер Фред Астер с его знаменитыми ногами, похожими на две копеечных
Посняков Андрей
Мацумото Сэйте
Корнев Павел
Березин Федор
Володихин Дмитрий
Куликов Роман