Роберт. - Сам приглашал. Не знаю только, где они, и фамилии
забыл.
лучше пообщалась со своими, чем с твоими соотечественниками.
это были элементы их общей игры.
Голливуда, восходящая звезда его сериала, юная и прелестная,
ростом с Александру, но державшаяся, как и подобает
красавице, непринужденно и застенчиво одновременно, и два
дипломата, наперебой подносившие звезде шампанское и
зажигалки. Курила она так, словно втайне гордилась тем, что
у всех на глазах совершает нечто совершенно непристойное.
голливудской звездой, радуясь, что все получилось не так уж
плохо.
красавица Аманда, - и все время на этой чертовой речке.
Ветер ужасный, а у нас в сериале, видите ли, жаркое лето!
легко и приятно, как в хорошем сне.
по-особому мил.
Аманда.
качнул бокал в сторону Александры. - За вас, Алекс!
Уговорите мужа приехать в Калифорнию или приезжайте без
него. Голливуд стоит того, чтобы в нем побывать хотя бы
разок.
она всегда испытывала неловкость и чувствовала себя, как
когда-то в присутствии Вики Терехиной, - неуклюжей, бедно
одетой самозванкой. Стивен был очень высок - выше ее на
целую голову, - очень хорош собой и смотрел на нее как-то
странно - то ли оценивающе, то ли с легким презрением. Его
любезность пугала Александру. Филипп умудрялся общаться с
ним свысока, как принц с учителем танцев. Стивен был
единственным человеком, в присутствии которого ее муж
становился высокомерным и холодным.
стали еще ослепительней, а разговор совсем неинтересным.
сейчас же не отойду от Стивена, меня стошнит прямо на его
ботинки.
зал, обе очень высокие и очень разные, улыбаясь друг другу и
почти не разговаривая.
неожиданно сказала Аманда. - Он вас раздражает, я вижу. Он
всех раздражает. Он снимает этот сериал уже десять лет, и,
кажется, еще тогда у них вышла какая-то история с вашим
мужем.
равнодушно пожала плечами.
в сериале.
приступ ревности. Кто кого там любил или не любил?
потрескивая, горели свечи и рядом стоял навытяжку официант.
Александра улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ неожиданно
широкой искренней улыбкой. Александре стало весело. Не так
уж он и плох, этот прием. Вокруг полно приятных людей, и
Моцарт, на удивление кстати, и бальный зал с натертым
паркетом, в котором отражаются огни громадной люстры, и
приглушенная англо-французская речь, и оголенные плечи дам,
и льдистые всполохи бриллиантов - все было как в старых
фильмах, которые она любила.
высокой, и от Стивена они избавились вполне благополучно...
Так что все о'кей.
Филипп. Главное теперь - не столкнуться с официантом, не
перевернуть столик с напитками, не забыть, как зовут жену
австрийского консула, показавшуюся на горизонте, - у нее
сложное имя, и, кажется, они знакомы...
удивление.
с недоумением и без всякого энтузиазма. Вика у его локтя
даже застонала чуть слышно:
улыбки. И спросил деловито:
некоторое время молча переводила взгляд с одного на другого.
улыбнулась холодной любезной улыбкой, как хозяйка, заставшая
горничную в неположенном месте.
объяснить свое поведение. - Ты что это здесь делаешь? И куда
пропала? Не видно тебя, не слышно...
и готовы выслушать оправдания. Как будто и не было всех этих
лет! Как будто только вчера она сидела под столом в комнате
"Новостей", не представляя, почему у нее до сих пор не
разорвалось сердце. Не зная еще, что ждет Ивана
Вешнепольского, тащившего ее домой в ту страшную ночь. Не
ведая пока, чем грозит им будущее...
досадой, как будто весь мир должен был знать, что он
прилетел из Лос-Анджелеса. - А ты откуда взялась? Где
пропадала?
Александру с головы до ног.
голосом. - С мужем.
просто.
взялся ее убить. Ее не убили, она как сквозь землю
провалилась. Он даже рад был. Все-таки бывшая жена, черт с
ней, пусть живет, а то нехорошо как-то, честное слово...
когда они расстались, - разбогател, посерьезнел, перестал
дрожать и понял, что может быть не только "шестеркой", но и
самым настоящим боссом. В полном смысле этого слова.
было как-то... не правильно и нервировало его.
Филипп увидит ее, придет и спасет?
Сердце тяжело стучало в груди, кровь прилила к щекам, и даже
разболелась голова. Все давно прошло, и, однако, как
противно и гадко стало на душе. Как будто она по-прежнему
неудачница и круглая дура, о которую так легко было вытереть
ноги.
обрушилось на нее и накрыло с головой. Стало трудно дышать.
Неужели она не выплывет?
И все вокруг изменилось.
откуда Михайлов родом. Он открыл туристическую фирму, возил
иностранцев по Золотому кольцу, преуспевал и процветал.
Ладка рассказывала, что каждое утро Васятка благодарит