воспоминаниями.
так, чтобы ненароком не нюхнуть. Собрался внутренне и осушил до донышка,
передернулся, борясь с тошнотой, торопливо сцапал протянутый Славиком
плавленый сырок, прожевал.
самому обстоятельному приклеиться... Плюнь. Иди вон к Томке, она тут на тебя
глаз положила...
предела, но, в общем, симпатичненькая и на потасканную не особенно похожа.
Худой без особых протестов отодвинулся, давая ему место.
давненько побратались, еще с прошлого сезона, даже Пабло отметился...
водится, про них и не слыхивали... Вмажь еще для бодрости, а мы
отвернемся...
с нар. Покопавшись в себе, не нашел никаких особенных моральных преград:
если уж сливаться с новой жизнью, то без ненужного чистоплюйства. Да и
воспоминания о том, что сейчас происходит в Пашиной штаб-квартире на
старомодном диване, придавали решимости и злости. Думала, стерва, я стану
печально изливать тоску под звездами, воя на луну? А вот те шиш, как пишет
классик!
мешок, тесный сам по себе, а из-за присутствия Томки и вовсе напоминавший
автобус в час пик. Они оказались лицом к лицу. Вадим подумал, что девочка не
столь уж и плоха. Оказавшиеся под ладонями тугие округлости на пуританский
лад как-то и не настраивали.
ручками пониже талии.
внимания. Вадим неуклюже стянул с себя штаны в тесноте спальника - а на
Томке, кроме легкой блузочки, ничего и не оказалось, так что особо возиться
и не пришлось. Они слились в одно так ловко и незатейливо, что Вадим ощутил
нешуточный прилив сил - и понеслось под хмельные разговоры, звучавшие в
метре от них. Первое время зрители еще цинично подбадривали и ржали, но
вскоре отправились куда-то в ночную тьму.
полуметровый медный прут толщиной в мизинец, с удобной треугольной ручкой.
Обмотанный вокруг электрода черный провод на взгляд постороннего неизвестно
где и кончался, уходя за пределы видимости, но Вадим-то прекрасно знал, что
провод шустро сматывается с катушки, оставшейся метрах в шестистах отсюда,
за лесочком.
всегда, казалась бесконечной. Ну, наконец... Провод взлетел с земли,
натянулся с тихим звоном - далеко отсюда Иисус притормозил катушку. Вадим
торопливо вбил острие электрода в мягкую землю, убрал руку - промешкаешь,
может и током стукнуть, легонько, но все равно неприятно.
Провод вновь натянулся, задергался, вырывая электрод из земли. Вадим
торопливо выдернул контакт и той же трусцой побрел за концом провода, к
которому для пущего удобства был привязан бантик из белой пластиковой ленты
- чтобы не потерять из виду черный провод на черной пашне. Теперь основная
работа ложилась на Иисуса, которому придется намотать на катушку несколько
сот метров провода...
началась настоящая работа.
трудовой непреклонности. Безжалостно согнал всех с нар, громогласно
напоминая, что уговор был железный - с завтрашнего дня отходят праздники и
начинаются будни. Бригада из четырех человек поохала, но послушно поплелась
в летнюю кухоньку через два дома отсюда.
похмельного субъекта с кротким взглядом спаниеля, и долго, отведя подальше
от работяг, воспитывал с применением непарламентской лексики. Вадим, неплохо
разбиравшийся в деловых качествах людей, быстро опознал в Бакурине
примитивную тряпку.
боевые позиции - похмельный Вася, как оказалось, уже ни свет ни заря успел
обернуться в Шкарытово, куда увез Женю: красавчик, бродивший ночью по
деревне, спьяну где-то приложился затылком так, что в сознание не пришел, по
словам Васи, и в Шкарытово. Новость приняли с некоторым удивлением - как
объяснил Вадиму Мухомор, пьяных геофизиков хранит некая Фортуна, и лично он
просто не помнит за последние десять лет второго такого случая, чтобы кто-то
из-за бухалова покалечился настолько серьезно, но, в общем, особой печали не
было. Вадим лишний раз убедился, что Женя особой любовью сослуживцев не
пользовался.
детали будущей работы, а попутно из разговоров узнал достаточно, чтобы
построить картину.
сложным предприятием. Предварительно некий район словно бы оказывается
покрытым правильной прямоугольной сетью - топографы ("топики") забивают на
местности несколько десятков "пикетов" - самых обычных плоских колышков,
через каждые сто метров. Два километра, он же "профиль" - двадцать пикетов.
Бывает и подлиннее. Этих профилей, тянущихся параллельно друг другу - штук
двадцать.
работяг подсоединяют электроды и начинают отматывать провод на заранее
установленную дистанцию - сначала пять, десять, двадцать пять метров, потом
интервалы растут, и так - до семисот пятидесяти. В каждой точке электрод
быстренько втыкается в землю, Паша пропускает разряд, делает замер и гонит
работяг дальше. Потом переход на сто метров до соседнего пикета с
размотанными катушками - и все начинается по новой. Время от времени
меняются ролями - один садится на катушку, другой бежит с проводом. Вот и
все хитрости.
(вертикальное электрическое зондирование) требует строжайшего соблюдения
прямой линии и разрывов в линии профилей не допускает. Посему пикет может
оказаться в самом неожиданном месте - посреди болотца, на крутом склоне, в
лесной чащобе. И человек с проводом вынужденно шпарит, куда забросила
судьба, карабкаясь на склоны, проламываясь сквозь чащобу, и утешает его
один-единственный отрадный факт: он-то бежит налегке, а вот напарник тащит
по тем же кручам-болотам свою катушку, весящую не столь уж мало. Мухомор
рассказывал, случалось прокладывать профиля прямо через деревню - и тогда по
идеальной прямой долго носились люди в брезенте, топоча прямо по грядкам и
пересекая подворья в самых неожиданных местах.
под тяжестью батареи и прибора. Электроразведка испокон веков считается не в
пример более аристократическим занятием, нежели геология - геолог сплошь и
рядом бродит по вовсе уж диким краям, волоча все свое добро на себе, зато
геофизика, требующая изрядного количества аппаратуры, украшает своим
присутствием не столь глухие места, куда можно добраться на машине или в
крайнем случае на вертолете. Вадиму уже успели поведать проникнутый здоровым
шовинизмом профессиональный анекдот: ""Собака - друг человека",- сказал
геолог. И, преданно виляя хвостом, посмотрел на геофизика".
а возраст далек от пенсионного. В иные дни приходилось трудненько, но они
выпадали не так уж часто - в основном проходили по равнинным местам. Вовсе
уж легким занятием оказалась процедура под названием ВП - четыре человека
без всяких катушек тянут по профилю стометровый провод, останавливаясь на
каждом пикете. В сто раз легче, а оплачивается точно так же. Довелось
изведать и некое сочетание под названием ВЭЗ-ВП - выполняется, как обычные
ВЭЗы, но провод отматывается на гораздо меньшее расстояние, в земле
выкапываются ямки и туда, налив сначала воды, суют другие электроды, очень
похожие на игрушечные пластмассовые грибы, и батареи в этом случае
применяются другие - не Пашин рюкзак, а те самые деревянные ящички,
занимающие чуть ли не половину "уазика".
непосильного труда,- отнюдь. Разве что пахать приходилось от рассвета до
заката. Смешно, но он пару раз ловил себя на шокирующей мысли, что отдыхает.
Работа была нетяжелая и несложная, кормежка - неплохая, весь день на свежем
таежном воздухе, в местах, не знающих промышленных выбросов. Именно здесь он
впервые попробовал настоящее молоко, из коровы,- еще теплое, вызывавшее
неописуемые ощущения, ничуть не похожее на городское молоко. Первый раз его
едва не стошнило, но потом привык, а уж когда попробовал настоящую сметану,
не имевшую ничего общего ни с городской, ни с той, что подавали в
пятизвездочных отелях Западной Европы... В ней, без преувеличений, стояла
ложка. Вадим даже стал замечать за собой, что самую малость раздобрел и уж
определенно окреп - стрессов в окружающей действительности попросту не
имелось. Сам он ни за что не согласился бы променять свою жизнь на этакое
вот бытие, но теперь прекрасно понимал сослуживцев и уже не удивлялся, что
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк
Каргалов Вадим
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман