Чтение 64–й страницы книги ~Без шума и пыли~

Восточную Пруссию и Галицию...

Нет! Были и трезвомыслящие дипломаты, и военные специалисты, и разведчики,
но им навесили ярлык "прогерманской" партии, в газетах кем-то умело
раздувалась антинемецкая кампания, позже приведшая к погромам немецких
магазинов, предприятий и даже самого посольства в Петербурге, конфискации
собственности германских подданных, наконец, к высылке их в Сибирь и
северные районы Европейской России. Сталин, увы, к этим акциям никакого
отношения не имел...

За всей этой предвоенной возней стояли люди, которых позже стали именовать
"темными силами". Правда, этот термин употребляли прежде всего в отношении
Распутина и его окружения, но на самом деле это была лишь верхушка
айсберга. Подковерную борьбу между собой вели крупные
финансово-промышленные группы России, связанные с иностранным капиталом.
Одни, ориентировавшиеся на Германию, стремились воздействовать на царя с
целью удержать его от вступления в войну, другие, проантантовские,
напротив, всемерно поддерживали милитаристские настроения в обществе,
спекулируя на святых для многих россиян идеях славянского братства. О том,
что ради защиты братьев-сербов и вызволения из "швабской неволи"
братьев-галичан придется убивать братьев-болгар, а также поляков, чехов,
словаков, хорватов, словенцев, боснийцев и русинов, одетых в
австро-венгерскую форму, ничего не говорили.

Увы, те, что раздували военный пожар, оказались в большинстве. Слишком
большое обогащение сулили военные заказы!

Масонские организации приняли самое активное участие в тайной предвоенной
борьбе. Именно через ложи и братства устанавливались контакты высших
чиновников с олигархами, выдвигались кандидатуры на роль "агентов влияния",
разрабатывались проекты решений, которые позже принимали правительственные
инстанции.

Естественно, что и среди самих лож произошел некоторый раскол на, так
сказать, преимущественно проантантовские и преимущественно прогерманские
объединения, хотя во многих случаях какой-либо четкой позиции масоны не
занимали, предпочитая быть тем ласковым телком, который сосет двух маток
сразу.

В то самое время, когда Николай II и его сыскной аппарат рвали и метали в
поисках тайных масонских обществ, разлагавших и захватывавших в плен души
царских высших чиновников, царское же Министерство иностранных дел активно
сотрудничало с "Великой ложей Астреи", надеясь получить наиболее
объективную информацию об обстановке на Балканах именно с помощью
агента-масона. Агенту предстояла поездка в Сербию и Болгарию с целью
прощупать настроение оппозиционных кругов в этих странах по отношению к
России и возможной войне.

Поручение, которое выпало представителю ложи Астромову-Астрошову,
отличалось особой тонкостью. Ведь Сербия и Болгария - две южнославянские
православные страны, долгое время рука об руку боровшиеся против турецкого
ига, говорящие на языках, между которыми не больше различий, чем между
русским и украинским, в 1913 году стали непримиримыми врагами. Причем
произошло это всего через несколько недель после того, как победоносно
завершилась 1-я Балканская война 1912 - 1913 годов, когда Сербия, Болгария,
Черногория, Греция и Румыния, совместно выступив против Турции,
окончательно покончили с господством Османов на Балканском полуострове. И
вот, когда, казалось бы, надо жить да радоваться, между Сербией и Болгарией
разгорается ожесточенный конфликт из-за крохотного клочка земли -
Македонии. Как по команде, бывшие союзники по 1-й Балканской (плюс
оправившаяся от разгрома Турция) набросились на болгар и нанесли им
поражение. Россия, имевшая огромное влияние и в Сербии, и в Болгарии,
вполне могла бы примирить спорщиков, не доводя дела до крови. Но она не
сделала этого, потому что на болгарском троне сидел австро-венгерский
ставленник, и употребила свое влияние в поддержку Сербии, дабы "наказать"
болгарского царя. Кто это "умное" решение подсказал?! История помалкивает.
Но фактом остается то, что в 1915 году Болгария вступила в мировую войну на
стороне центральных держав и именно ее удар по сербам привел братскую
славянскую страну к разгрому.

В 1914 году о таком развитии событий мало кто догадывался. Полагали, будто
Болгария все же не рискнет вступать в войну на стороне Германии и
Австро-Венгрии. Однако наиболее дальновидные и осведомленные люди знали,
что за территориальным спором из-за Македонии стоит отнюдь не Вена, а
Лондон. Именно там, в недрах Форин Оффис, была поставлена сверхзадача:
исключить возможность каких-либо "полюбовных" соглашений между Россией и
Австро-Венгрией в балканском вопросе, расколоть единство славянских и
православных стран на полуострове, подтолкнуть Болгарию к союзу с ее
извечным врагом Турцией и максимально осложнить действия России на пути к
Босфору и Дарданеллам - тем самым проливам, которые были обещаны ей за
вступление в войну на стороне Антанты. Этой же самой цели послужили почти
беспрепятственный пропуск англичанами через Средиземное море крейсеров
"Гебена" и "Бреслау" в 1914 году и неудачная Дарданелльская операция 1915
года, когда союзники решили явочным порядком захватить проливы.

Все эти события были еще впереди, но уже до начала войны царский МИД много
знал о тех тайных пружинах, которые приведены в действие на Балканах
"доблестными друзьями-союзниками". Этому в немалой степени поспособствовала
миссия Астромова-Астрошова. Организатором миссии был, как это ни
удивительно, вовсе не дипломат и не разведчик, а казалось бы, совсем
далекий от международных проблем человек: в миру - директор Императорского
психоневрологического института Владимир Михайлович Бехтерев, а в масонстве
один из лидеров "Великой ложи Астреи". Впоследствии, уже при Советской
власти, он, по демократическим данным, обнаружил у Сталина признаки
прогрессирующей паранойи, а затем скоропостижно скончался, якобы
отравленный Ягодой.

Но это так, к слову...

ЧАЕПИТИЕ У ГЕОРГИЯ

- Ох, извозились же мы с вами, Эмиль Владиславович!- озабоченно заметил
Стас, когда они с Вредлинским уже приближались к даче режиссера Крикухи.
Особенно вы. Не иначе, когда в кювет бултыхнулись... Может, все-таки сперва
домой зайдем? Неудобно же будет: к уважаемому человеку - и в таком
ухрюканном виде...

- Предрассудки! - отмахнулся Вредлинский. - Мы с Жоркой - старые друзья. И
обсушимся, и глину ототрем, и рюмкой чая погреемся.

- Воля ваша, - покачал головой Стас, подумав про себя, что, будь он на
месте Крикухи, то нипочем не пустил бы таких на порог. Даже если б это были
его лучшие друзья. Дача Георгия Петровича выглядела не лучшим образом, хотя
когда-то смотрелась неплохо. Столбы, на которых держался забор, местами
подгнили и покосились, соответственно накренив и сам забор. Красили этот
забор не иначе еще при Советской власти. Остатки темно-зеленой краски
сохранились на серых досках в виде какой-то полуоблупившейся
шелухи-коросты. При свете уличного фонаря можно было разглядеть и крышу,
скорее ржавую, чем выкрашенную суриком. В доме горел свет, поэтому
Вредлинский решительно постучал в запертую калитку.

За забором послышался внушительный собачий лай. Стас, который здесь прежде
не бывал, подумал про себя, что с таким псом шутки плохи, и предположил,
что ежели хозяин все-таки не захочет принимать гостей, то эта зверюга
поможет ему остановить и более многочисленную делегацию.

- Валдай! - позвал Вредлинский. - Валдаюшка! Хорошая собачка! Где Жора?
Позови мне Жору, пожалуйста!

Стас сразу изменил мнение о собаке. Дерьмо это, а не сторож, если позволяет
чужому звать себя по имени! Да он, Валдай этот, должен был пуще прежнего
загавкать, начать на калитку бросаться, а не подобострастно скулить и
выполнять приказы человека, который ему не хозяин. Взял да и потрусил,
дуролом, к дому, взбежал на крыльцо и стал дверь скрести: дескать, слышь,
хозяин, до тебя пришли...

Скрипнула дверь, на крыльце в световом прямоугольнике появился человек в
наброшенном на плечи брезентовом дождевике с капюшоном и, сопровождаемый
Валдаем, пошел открывать калитку.

Отпер, даже не спросив, "кто там?", хотя калитка была сплошная и высокая, а
потому разглядеть через нее даже двухметрового Стаса было невозможно. Если
бы гости бандитами оказались - и пикнуть не успел бы...

На Стаса и Вредлинского пахнуло долговременным перегаром, они увидели
поросшее щетиной, багроватое и опухшее лицо, даже скорее рожу, а также
трепаные и перепутавшиеся седые патлы, выбивавшиеся из-под капюшона
дождевика.

Но на роже этой почти сразу же засияла немного щербатая и гнилая улыбка.