бедру. Анохин-бис в таком же полицейском мундире стоял в двух шагах от
меня и улыбался. Бойлу, вероятно, показалось, что я раздвоился. Он закрыл
лицо руками и снова отнял их.
оглядываясь. Вот так.
двойника.
экран погас.
надпись, предупреждавшая об опасности, исчезла.
сгусток атомной пыли. А сейчас и она рассеялась.
44. ВОЗВРАЩЕНИЕ
повторил он. - Сейчас я - это ты со всем объемом накопленной тобой
информации. Я выиграл скачку в гандикапе, я поступил в полицию, я был
комендантом Майн-Сити и сидел у телефона в повстанческом штабе. А что я
делал в действительности, не знаю. Я даже не знаю, как меня зовут, есть ли
у меня семья, чем занимаюсь, кого люблю и кого ненавижу.
приятное, но я никак не мог найти ни подходящего тона, ни подходящих слов.
понимаю. Вероятно, я не сделал здесь столь блестящей карьеры.
кто-то разыгрывает партию.
информации. Кроме того, вас хотят сохранить. Вероятно, твоя дуэль с
Монжюссо в ложной жизни, спроектированной режиссером Каррези, тоже чему-то
научила.
подчеркнуть своего человеческого, свободного от каких-либо программ
естества, но он принял это как должное.
второй Зернов?
когда у самого готов тот же ответ? Но все же ответил:
канал - ты. Или я, - засмеялся он и добавил: - А сейчас этот канал начнет
действовать.
домой, на дачу. Дочка, дачка, тишь да гладь, - засмеялся он, - а тянет.
Родина. Даже меня тянет - теперешнего. Помнишь лужайку в лесу, где вы
очутились после дачного ужина? - спросил он без всякой связи с предыдущим.
- Узнаешь, если увидишь опять?
пространство, я увидел поваленное дерево, на котором сидели тогда Зернов и
Толька, и лесную чащобу кругом с белесыми пятнами просвечивающего неба.
спешил. - Иди, иди. Земля близко.
очнулись в лесу, сумеете? Это важно для того, чтобы вернуть вас на Землю.
Потребуется еще некоторое время, чтобы резюмировать все, что вы поняли.
Моя информация должна быть полной и законченной.
очутился в лесу.
Мартин стоял рядом со мной, растерянно озираясь. Должно быть, дождь
прошел: было тепло и влажно. И упоительно пахло густым настоем из липы,
каштана и молодой хвои.
автомат Корсона Бойла и его дрожащие пальцы на спусковом крючке. - Правда,
в рай или в ад мы бы отправились вместе, но, откровенно говоря, меня это
не утешало. Он бы не промахнулся.
дубль спешил. Вероятно, через несколько минут мы будем дома.
информации, воспринятой их рецепторами, окажется непонятно или
недостаточно, - задумчиво проговорил Зернов. - Последняя нить контакта.
Замыкающая эпилог некой комедии ошибок. Или трагедии, если хотите.
полицейские мундиры повстанцах, оставленных им в зале ресторана "Олимпия".
добились этого. Я говорю о розовых "облаках". Благие намерения их
несомненны так же, как и ограниченность мышления. Они действовали
сообразно своим представлениям о жизни. Но это качественно иная жизнь. Они
не смогли или не сумели понять это качественное различие, отделить
гипотезу от фактов, строить ее на основании фактов, а не подгонять факты
под основание. Они создали разумный человеческий мир по виденным ими
земным образцам, но не поняли несправедливости воспроизведенных классовых
отношений. Они создали деньги как атрибуты земного быта, но истинной их
роли не поняли. Два их великих деяния - континуум и Вычислительный центр,
как два сказочных чуда - скатерть-самобранка и сапоги-скороходы. В
социалистическом обществе такая скатерть-самобранка накормила бы миллионы
миллионов, а сапоги-скороходы в два шага сократили бы расстояние,
отделяющее один научный уровень от другого. Но великое благо стало великой
бедой. Скатерть-самобранка обогатила одних и поработила других, а
подкованные свинцом сапоги-скороходы на столетие задержали научный
прогресс: столпам здешнего общества он был не нужен. Быть может, то, что я
говорю, не совсем понятно качественно иной форме мышления, но ошибки
очевидны, и корень их именно в недопонимании человеческой природы,
человеческого мышления и человеческих отношений. И еще: одна цивилизация
лишь тогда превосходит другую, когда превосходит ее не только технически,
но и духовно. А духовного превосходства я, честно говоря, и не вижу.
Совершить более чем евангельское чудо, мгновенно насытить не тысячи, а
сотни тысяч людей и лишить эти сотни тысяч их земной памяти, огромного
духовного богатства, накопленного за несколько тысяч лет человечеством, -
это проявление не духовного превосходства, а духовной узости. Что делать
дальше... - Зернов оборвал речь и задумался, словно подыскивал какие-то