Чтение 64–й страницы книги ~Свирепый ландграф~

Не лгите! Представляю, что было у вас в мыслях.

Ничего такого.

Правильно, что в этом такого? Ничего, все вполне естественно... Как
женщина она бесспорно привлекательна...

Ну и что?!

Ну и то! Зачем вы меня обнимали? Очень хотелось слегка перекусить перед
праздничным ужином?

Луна, вам не кажется, что все это напоминает сцену ревности? Мы еще не
женаты, а уже устраиваем классический семейный скандальчик.

А с чего вы вообще вообразили, что я за вас выйду?! У меня и мыслей
таких не было! Зачем вас я? Тут и Лия, и Вероника, и Катариада, и Танитриэль
и даже кастратки всякие... Я не буду стоять в очереди за вашим поцелуем!

И это после того, как вы меня несколько раз едва не убили?! --
возмущенно взвыл я.

Дурак... - едва слышно выдохнула наемница и, развернувшись, бросилась
прочь.

Я бессильно прислонился лбом к стене. Вот и все... Дурак. Как она
права...

Ешьте быстрее, милорд. Дозорные доложили о появлении Локхайма на
горизонте.

Лия, не торопи меня. Мне и так кусок в горло не лезет. Как вспомню, что
придется объясняться с королевой...

Хотите, я сама ей все объясню?

О нет! Только не это.

Не доверяете вы мне... - надулась ворчунья наша. -- Да я за вас,
милорд... Жизнь положу! Подумаешь, обиделась. Скажите пожалуйста, королева
какая! У нее всего королевства-то -- один перелетный городишко. Чего она
добивается? Не любите вы ее, чего непонятно? Не нравится -- иди в монастырь!
Правда, ребята?

Жан и Вероника молча пожали плечами. У Бульдозера голова забита личными
проблемами: как объяснить папе, что сын привез молодую жену без
роду-племени, которая наверняка настроена на лидирующее положение в доме?
Поздно, брат... Доброхоты наверняка уже сто раз напели в уши твоему больному
батюшке все, что хотели, о покушении на короля, о женитьбе на эшафоте, об
изгнании из города. Хорошо, если сердце у старика выдержало. Жан всегда
волновался, что отец как-нибудь умрет от позора. Вероника давно забыла о
своих незаслуженных обидах и налегала на пирожки с явным желанием
растолстеть. Еще парочку, и метла ее не поднимет. Постучав, к нам в комнату
вошел хозяин замка.

Пора?

Пора, лорд Скиминок. Горгулия Таймс ждет вас одного.

А почему не Танитриэль?

Королева в очень плохом состоянии. Она может погорячиться, и это будет
иметь гибельные последствия.

В каком смысле?

Она убьет вас, - просто объяснил Бесс.

Фу... Тогда не страшно. Если бы что-то оригинальное... Помню-помню, как
она в слуг бутылками кидалась -- ручка у нее тяжелая. Попадет... но ведь
может и промахнуться?

Мы трое пойдем с вами, милорд, - решил Бульдозер. -- Всех не
перевешают!

Да ладно вам. Сделали из бедной женщины какую-то
вампиршу-потрошительницу. Сейчас схожу, и все быстренько объясню. Она меня и
пальцем не тронет. Просто... на всякий случай подождите за дверью.

Сопровождаемый моими суровыми друзьями, я легкой танцующей походкой
отправился в гости к королеве. Локхайм завис в трех метрах от окна головной
башни. С борта спустили позолоченный трап. Солидной делегацией мы ступили на
мостовую Тающего Города. Барон остался поболтать с гвардейцами и
полюбоваться закатом. У входа в апартаменты Танитриэль в резном кресле
развалилась верховная ведьма Тихого Пристанища.

Пришел?

А почему бы, собственно, и нет?

Ну, ты нахал... Эй, выйдите-ка все, кроме ландграфа.

Можно мне остаться? -- взмолилась Вероника. -- Это ведь будет очень
плохой поступок?

Брысь! -- обрезала наставница. Чувствовалось, что нервы у нее на
пределе.

Иди, девочка моя. Я сам о себе позабочусь. Ждите меня за дверями, и
главное, держи помело в состоянии повышенной боевой готовности!

Сядь. -- Когда моя команда, ворча и зыркая грозными взглядами,
удалилась, Горгулия Таймс достала мое письмо, адресованное лично ей. --
Поговорим серьезно. Ты так страшно обидел мою воспитанницу, что до сих пор
не понимаю, какая сила удерживает меня от жгучего желания превратить тебя в
дикобраза?!

Постарайтесь выслушать меня спокойно. Дело-то выеденного яйца не стоит.
В письме, отправленном вам, я имел в виду Веронику, а никак не Танитриэль!
Помните, как она напилась в честь моего воскрешения? Вот я и хотел, чтобы вы
присмотрели за девчонкой, а то от этих скоропалительных женишков да
долгоиграющих пьянок и до беды недалеко...

Горгулия Таймс еще раз быстро перечитала письмо. Потом скомкала его и
запустила в угол, с тихим рычанием обрушившись на меня:

Тебе что, имя было трудно написать?!

Я вам не Достоевский! Откуда мне знать, что вы сразу все стрелки
переведете на королеву?

Ладно, забыли... Оба хороши: и ты и я! Теперь растолкуй мне, сердцеед
усатый, как ты мог написать Танитриэль, что она...

Входные двери распахнулись. На пороге стояла властительница Локхайма,
гордая и прекрасная, с черными кругами под глазами и распухшим от слез
носом.

Зайдите ко мне, господин ландграф.

Меня просто обдало холодом от ее тона.

Все та же гостиная: маленький стол, трещащий камин в углу. Только, в
отличие от прошлого раза, ни шампанского, ни фруктов, ни шоколада.
Танитриэль стояла спиной ко мне, напряженная, как высоковольтная линия. Она
была одета в темно-синюю тройку делового покроя от какого-то там престижного
кутюрье. Я запомнил его по первой встрече, еще тогда в старом прибалтийском
замке. Жаль, что не успел спросить у Ризенкампфа о том, как они сообщаются с
Локхаймом. Хотя... прежний тиран утверждал, что имеет недвижимость в нашем
мире, значит, запросто мог снять офис где угодно.

Вы ничего не хотите мне сказать?

Значит, настала пора объясниться. Что ж, начнем от всей души ставить
точки над "и".

Нет, Ваше Величество.

Ах, вот как.

Она обернулась, в ее глазах горело опасное женское бешенство.
Неожиданно я поймал себя на том, что вновь свирепею. Холодная ненависть
королевы вместо чувства вины и желания объясниться разбудила во мне тихую
оранжевую ярость. Она считает меня негодяем? Нипочем не буду оправдываться!

Это вы написали? -- Танитриэль дрожащей рукой достала злополучное
письмо.

Я.

И у вас хватает наглости в этом признаться?

Не вижу причины отказываться от того, что сделал.

Ах, вот как...

Вы повторяетесь.

Что?

"Ах, вот как" - вы сегодня уже говорили.

Прекратите паясничать! -- взвилась королева, бросаясь на меня длинным
тигриным прыжком.

Ха! Ландграфы не так легко ловятся. Я отработанным кувырком ушел в
сторону, с трудом удерживаясь от того, чтобы не выхватить меч. Дальнейшее
напоминало трактирную драку в Техасе, сражение при Ватерлоо, разборки в
Маленьком Токио и миленький междусобойчик на одесской коммунальной кухне.

Что вы о себе возомнили, мерзавец?!

Бам! Японская ваза династии... не знаю кого, но надеюсь не Минь,
вдребезги разлетается от удара о стену над моей головой.

Какого черта?! Я всего лишь написал пару строк своему другу. Не нахожу
в столь невинном поступке ровно никакого преступления!

Значит, это я вас то предаю, то клянусь в верности?! Подлец! -- Она
окончательно уподобилась Везувию. -- Не беспокоят ли меня рога?!

Ого! От второго подсвечника я едва увернулся.

Вы с ума сошли -- они же тяжелые! Литая медь французского ренессанса.
Похоже, ваш бывший муж тащил все, что плохо лежит...

Каналья! Так, значит, вы не держите на меня зла? Значит, я должна
приготовить для вас стол, вино и закуску, а вы, может быть, "заглянете на
огонек"?

В ход пошли музейные тарелки. Вот это хуже всего. Ой, мама! Быстро же
она ими пристрелялась...

Не понимаю, с чего вы так раскипятились?! Я искренне считал, что вы
никогда не против вин и закусок...

Бах-тара-рах! Попала-таки. Я с трудом отполз под стол. Мысли
путались... Оказывается, деревянным хохломским подносом по голове -- это
очень больно!

Так, значит, мне еще и приготовить для вас с оруженосцем пару
зажигательных девчонок из стриптиз-шоу?! Только на этих условиях вы сочтете
возможным проявить ко мне снисходительное внимание. И может быть, даже
возьмете в одну компанию вместе с вашим тупоголовым Бульдозером?! Негодяй!

Наверное, все же стоит применить более крутые меры. Меч Без Имени