своим благорасположением зря не разбрасываешься, а потому решил расправиться со
мной самолично. Так?
Синяков выпустил Димку из рук.
верить, что это проделки какого-нибудь очередного беса). - На любой вкус!
Тыквенные! Подсолнечные! Жареные! Не жареные! Соленые!
не погубивший могущественнейшего из бесов, и тут же растворился в толпе, вне
зоны досягаемости Синякова.
Дашку, уже проникшую вовнутрь лесопилки. Как и прежде, она была одета в
коротенькие шортики и безобразную старушечью кофту. За плечами Дашка имела туго
набитый рюкзачок, а в руке - полиэтиленовый пакет с изображением Джулии
Роберте, которую Ричард Гир (видный лишь со спины) употребляет прямо на
фортепьянных клавишах.
бросилась к брату, корчившемуся в луже крови.
обильно посыпались семечки.
тебе помочь?
обрадовало Дария.
своей дорогой. Не мешалась у взрослых под ногами.
голову Дария, а сама приняла позу, характерную для уличных скандалисток - руки
в бока и хищный наклон вперед.
демонстрировал удивительную кротость, которую нельзя было объяснить ни полом,
ни возрастом собеседницы.
морозе. - Ты же рискуешь. Эту вылазку тебе не простят. Свои же и проклянут...
Никто из прибывших оттуда так и не смог вернуться назад.
ты меня, нечистый! Даже и не старайся.
"туда" и "оттуда", Соломон и Дашка подразумевали вовсе не срединный мир, нечто
совсем иное.
на тебя управа найдется. Но ты попробуй войти в наше положение. Мы не
претендуем ни на срединный, ни тем более на верхний мир. Упаси боже, как
говорят люди. Просто нам деваться некуда. Верните нас в преисподнюю, и все
распри сразу прекратятся.
кофты. - По-своему ты, конечно, прав. Но тот, кто не хочет видеть вампиров на
пороге своего дома, прав стократ. Больше мне сказать нечего. В нижнем мире
случайностей не бывает. Ищите того, кто является первоисточником вашей беды.
тем более людей. Иногда разрушительные лавины порождает самая ничтожная
причина. И уж если такое случилось, остается лишь посыпать голову пеплом. Никто
не в силах одолеть предначертания судьбы... Возьми, к примеру, хотя бы этого
человека, - Соломон кивнул на беспомощного Дария. - Еще вчера хозяева
преисподней трепетали перед ним, а сейчас он валяется у меня в ногах.
Дарий.
перешел в зловещее шипение.
почти неуловимым движением мазнула его всей пятерней по лицу.
облике, зримом и незримом, во все времена и во всех мирах.
окна, у людей, наверное, полопались бы барабанные перепонки. Прежнего Соломона
уже не было. Его внешность менялась ежесекундно, но какой бы новый облик ни
приобретал разъяренный бес - каменного идола или медного змея, - на его шкуре
горели пять глубоких параллельных царапин.
попытавшейся запеленать Дашку в непроницаемый кокон, из которого она,. надо
полагать, уже никогда бы не вырвалась.
кукиша сразу.
на мгновение потеряла связь с телом и вернулась обратно, только совершив в
свободном пространстве нечто вроде сальто-мортале.
волшебной травы.
сжалась до размеров футбольного мяча, который выкатился к двери и прыжками
понесся прочь. Пять красных полос на черном фоне напоминали товарный знак
какой-то спортивной фирмы.
крылатое существо, но так и не смог оторваться от земли. Дальнейший путь он
продолжал в жалком облике дождевого червя, длинного и толстого, как пожарный
шланг. Форма клейма, оставленного Дашкой, при этом не изменилась, только теперь
это были фиолетовые полосы на розовом.
на хвосте и голосом, срывающимся от ненависти, пригрозила:
за это надо благодарить вас, людей. Поэтому очень скоро мы встретимся опять.
Жаль, конечно, что не все доживут до этого момента...
отвалившего в сторону сразу после того, как стало ясно, что между его отцом и
неизвестно откуда взявшейся юной ведьмой существует взаимная симпатия. - А
сыночек-то в папашу уродился. Только поотчаянней будет.
молодец!
приходит...
нет? Любой колдун свою смерть загодя чует.
каждое новое слово давалось с видимым усилием. - Ты лучше объясни, как попала
сюда.
Синякова и Димку, примостившихся поблизости.
подневольной службы, ни бесов, а потом и его настырного папашу, вопреки всему в
одиночку выжившего в Пандемонии, однако ничего по их поводу не сказал, еле-еле
выдавив посиневшими губами:
немного и в город вернулась. Получила по квитанции чемодан и осталась ночевать
на вокзале. Если человек при чемодане, его милиция не трогает. Утром чемодан
опять в багаж сдала и на то самое место вернулась, где тебя ждать обещала. -
Она без всякого стеснения чмокнула Синякова в щеку. - День впустую просидела.
Какие-то алкаши ко мне клеились, но я их быстро отшила... Ночевать на базар
поехала. Хотела новости узнать. Там купила полмешка сырых семечек. Часть
зажарила, часть так оставила. Многие ведь, особенно старики, сырые любят.
Теперь я на той проклятой окраине уже не просто так ошивалась, а вроде бы при
деле была. Навара, правда почти никакого. Больше сама налузгала, чем продала
Потом смотрю, братец мой катит на своем драндулете. Обматюкал он меня самыми
последними словами и назад стал гнать. Я для вида согласилась да еще и семечек
ему в карман насыпала. Знаю ведь, какой из карманов у него дырявый. Сколько раз
зашить хотела только он не давал... Мотоцикл, думаю, будет бросать на кочках да
колдобинах, вот семечки и посыплются. Вы их, кстати, кушайте, зачем добру
пропадать... Ну а потом подождала немного и пошла вслед за братцем. Как нитка
за иголкой.
каждое семечко - живое. В нем до поры до времени зародыш живой жизни таится. Я
живое в любой темноте различу. Хоть человека, хоть кактус. От них всегда сияние
исходит. Эти семечки мне в темноте как звездочки светили. Только, конечно, не
так ярко... Разве для тебя это новость?
Скажи, а не страшно тебе было? Сама ведь говорила, что темных нор боишься.
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Роллинс Джеймс
Белов Вольф
Посняков Андрей
Смоленский Вадим