тропинки, и ползун почувствовал, что я витаю в облаках. Со свойственным
ему занудством он заставил меня пройти по карте от землянки отца Николая
до штаба ВВС, и я вынужден был трижды начинать путешествие, пока все не
запомнил. Тогда ползун улегся на спину на прогретом солнцем склоне.
Коготки его коротких лап торчали по обе стороны панцирного туловища. Я
посчитал: три пары рук и три пары ног. Некрасиво. Брюхо желтое, полосатое,
глаза прикрылись белой пленкой, как у спящей курицы. И с этим существом
мне идти несколько дней по враждебной стране? И надеяться на то, что он
выручит, если мне будет плохо?
всей свой шкурой чувствовал опасность. "Обойдется", - сказал я, хотя тоже
чувствовал опасность. Но не хотел признаваться. Тем более себе.
покрытая дерном землянка. Я разделся догола.
предупреждения. Ты же знаешь, как они нас боятся.
не ходи.
порой падая в высокую сорную траву, - порой пробегая между заросших
бурьяном куч мусора, я добрался до окраины городка, чуть приукрашенного
сумерками и редкими фонарями. Дальше за кустарником поднимались серые
бетонные и титановые шапки укрепленной базы.
стенам домов, пригибаясь и стараясь быть незаметным - как и положено
обитателю помоек, еще не угодившему на живодерню, но готовому к такой
судьбе. Я даже прихрамывал и тянул ногу.
немного шансов встретить спонсора - они не любят сумерек и скрываются от
них за стальными жалюзи в своих бетонных домах. Но всегда оставалась
опасность попасть на глаза милиционеру или мобильному патрулю.
хотя окна его светились - там считали выручку. В комнате отдыха, где
спонсорши оставляют своих домашних любимцев пока занимаются покупками или
сидят в кафе, было темно. Я думал, что во мне что-то шевельнется - грусть
ли, просто память, но я остался совершенно равнодушен. Впрочем, никто не
любит вспоминать о своем животном прошлом - я проверял это на многих моих
товарищах. Мы забываем. Этого не было. Этого не могло быть...
запущенный газон и бассейн без воды со слоем ила на дне. В окнах свет. Я
не стал приближаться к двери - там поле охраны. Стоит мне подойти -
поднимется звон на весь город.
гостиной и заглянул в него.
пустой и серой комнатой. С одной стороны на стене - экран. На нем
показывают официальные новости и официальную развлекательную программу. С
другой стороны широкая металлическая скамья, на которой бок о бок сидят
спонсоры - господин и госпожа Яйблочки. Одинаковые, чешуйчатые, зеленые,
массивные, вдвое превышающие человека ростом и вдесятеро силой. Их морды
лишены мышц и потому не способны к мимике. Так что они кажутся статуями,
статуями близнецов в кататоническом состоянии.
образцы мудрости? Я хотел бы улыбнуться, но не мог - ведь жалок был я, ибо
мои глаза были закрыты.
внимание. Зеленая туша совершила медленное движение, лапа опустилась к
полу. Я поднялся на цыпочки и увидел, что у ее ног стоит колыбель, и в
ней, задрав ножки, блаженствует малыш. Когтистая лапа Яйблочки нежно
дотронулась до головы мальчика и погладила ее, губы малыша шевельнулись,
госпожа протянула ему бутылочку.
демонстрировала бдительность. Можно быть уверенным, что они не прекратят
полетов до ночи. Правда, им трудно нас отыскать - особенно, когда мы
выступаем в обличьи домашних любимцев - ни одного металлического предмета!
Так что локаторы не вычленяют нас из природы.
узкие бойницы моего дома... Парадокс, но эти жабы и есть моя бывшая семья
- они растили меня, кормили, купали и лечили, если я болел... И госпожа
Яйблочко могла испытывать ко мне материнские чувства? Как мало мы их
знаем! Зачем они взяли нового малыша? Их дом им кажется пустым без
человеческого присутствия?
угодно уговаривать себя, что пришел поглядеть на стены родного дома, тогда
как на самом деле меня тянуло к дому соседнему. Первый раз в моей жизни
эмоциональный взрыв, вырвавший меня из мира домашних любимцев, исходил из
этого бетонного куба, стоявшего за густыми зарослями бурьяна. Там тоже
светились бойницы, за ними тоже ползла упорядоченная жизнь.
черную тень стройной фигуры Инны. Это было столь неожиданно, что я не
успел взять себя в руки и отпрянул. Она услышала шум и, замерев на пороге,
тихо спросила:
дверь и спрячется в доме.
произвела птица... Она покинула освещенный прямоугольник двери и ступила
на траву. Теперь я мог ее разглядеть.
оттенок. Когда она поглядела в мою сторону, то ее глаза показались мне
черными окнами в звездное небо. Ее фигура несколько потеряла девичью
гибкость и угловатость, грудь стала тяжелее, шире бедра, но эти перемены
были лишь движением к женскому совершенству.
перепрыгнула через изгородь и уже осторожнее, озираясь как воровка,
подбежала к дому Яйблочков. Возле окна в гостиную она остановилась и,
вцепившись длинными пальцами в край стены, приподнялась на цыпочки, чтобы
лучше видеть, что происходит в гостиной.
По правилам новорожденного отнимают у матери, как только она перестает его
кормить. Если с точки зрения породы он удовлетворяет селекционеров, его
отправляют в распределитель. А дальше - как распорядится судьба. Может
быть, повезет, и его возьмут в домашние любимцы. А тут... вернее всего,
когда он родился, опечаленная моим исчезновением, привыкшая к человеку в
доме, госпожа Яйблочко решила взять ребеночка себе. Где-то кому-то сделали
подарок, кого-то уговорили, и произошло страшное нарушение правил - мать и
сын оказались в одном городке, и, главное, мать знала, где живет ее сын.
Впрочем, это можно проверить.
глухой бетонной стене и смотрела с ужасом, как я приближаюсь к ней.
ты сказала, что знала свою мать, а я тебе не поверил, а потом меня должны
были вести к ветеринару, а к тебе привели Вика...
заходя под их сень. Боялась. Не совсем верила, что я - это я.
бродяга?
которые не знают ничего, кроме пищи, прогулки и хозяйской палки или ласки?
- такую миленькую, сладенькую, душистую домашнюю любимицу. - А как твой
жабеныш поживает?
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Акунин Борис
Каменистый Артем