Чтение 64–й страницы книги ~Геном~

- Что меня поражает, так это выдержка убийцы. Ведь известно, что
следователь-спец раскрывает дело в девяносто девяти целых и трех десятых
процентах случаев! Как он может оставаться спокойным в такой ситуации?

- Если бы мы имели дело с классическим убийцей, с обычным аморальным
натуралом, ваше удивление было бы уместно, - признал Холмс. - Но это
спланированная акция. И тот, кто прячется под чужим лицом, - он
выразительно посмотрел на Алекса, - начисто лишен страха. Убийца-спец не
теряет хладнокровия, так же как пилот-спец управляет кораблем до
последнего... уже видя, что гибель неизбежна.

- Вот я тоже так подумал. - Алекс позволил себе улыбнуться Холмсу. -
До завтра, Холмс. И пусть нас ждет удача.

Он встал, кивнул Уотсон и быстрым шагом двинулся по коридору.

Спать не хотелось.

Алекс лежал, укрывшись до пояса, проглядывая при свете ночника томик
"Всемирной литературной классики". Включенная в поисковом режиме книга
показывала произведения со словом "любовь".

Произведений было много.

Можно даже сказать - все.

Алекс перешел в директорию "стихотворения". Выбрал поэта - Дмитрий
Быков, ввел все то же ключевое слово:

Кинозал, в котором вы вместе грызли кедрач

И ссыпали к тебе в карман скорлупу орехов.

О деталь, какой позавидовал бы и врач,

Садовод при пенсне, таганрогский выходец Чехов!

Думал выбросить. И велик ли груз - скорлупа!

На троллейбусной остановке имелась урна,

Но потом позабыл, потому что любовь слепа

И беспамятна, выражаясь литературно.

Через долгое время, в кармане пятак ища,

Неизвестно куда и черт-те зачем заехав,

В старой куртке, уже истончившейся до плаща,

Ты наткнешься рукою на горстку бывших орехов.

Так и будешь стоять, неестественно прям и нем,

Отворачиваясь от встречных, глотая слезы...

Что ты скажешь тогда, потешавшийся надо всем,

В том числе и над ролью детали в структуре прозы?

Он отложил книгу. Помаргивала в углу страницы веселая мордашка
"справочного человечка", готового об(r)яснить значение устаревших слов,
выдать справку о жизни поэта, предоставить критический разбор текста.

Алекс размышлял, барабаня пальцами по твердому пластику страниц.

Что хорошего в чувстве, всегда причиняющем боль? Должно ли ему быть
место в человеческой жизни?

Он ведь так и не почувствовал этой "любви". А завтра к вечеру действие
блокатора кончится и он станет прежним пилотом-спец.

Конечно, можно глотать препарат и дальше. Ждать... только стоит ли оно
того?

Любви - еще нет. А вот тоска - уже да.

... - Мне влетело от матери, - говорит Настя. Она закуривает сигарету,
усаживается поудобнее в глубоком кресле. По обнаженному телу прыгает
солнечный зайчик - ветер раскачивает открытое окно.

- Из-за меня? - уточняет на всякий случай Алекс. Его пальцы пляшут в
сенсорном поле компьютера, набирая длинные ряды цифр. Машина совсем
старенькая, нейроинтерфейса у нее нет... - Я сейчас закончу, Натка.
Минуту, ладно?

- Да, из-за тебя... - Девочка вытягивает загорелую ногу, подставляет
под солнечный свет. Другой ногой почесывает комариный укус на лодыжке. -
Мама говорит, что я неправильно к тебе отношусь. Что в отношениях с
будущим пилотом выходить за рамки секса - глупо.

- Ну и зря, - отвечает Алекс. - Я же говорю, что все равно тебя буду
любить.

- Говоришь, - соглашается Настя. С улицы доносится крик:

- Алекс! Настя! Алекс!

- Это Фам, - говорит Настя. - Выследил. Знаешь, мне кажется, что он
меня к тебе ревнует.

- Думаешь? - Алекс начинает вводить последний блок данных.

- Алекс! Настя! - надрывается на улице Фам. - Я же знаю, что вы дома!
Пойдемте на речку!

- Вот пристал, - бормочет Алекс. - Пойдем или как?

- Как хочешь.

Алекс косится на тонкую загорелую ногу, потом решительно распрямляет
пальцы, останавливая компьютер. Высовывается по пояс в окно и кричит:

- Идите, мы вас догоним!

...Алекс улыбнулся воспоминаниям. Нет, все-таки это была не любовь.
Наверное. Иначе бы он сейчас не улыбался, а "глотал слезы", как считает
поэт.

Ведь поэтам надо верить?

У двери пискнул сигнал, и Алекс захлопнул книгу. Приказал:

- Впустить.

Это оказалась Уотсон.

- Простите, капитан...

- Входите. - Алекс присел на кровати. - Все в порядке, я еще не сплю.

Женщина кивнула, села в кресло. Алекс улыбался, но молчал,
предоставляя ей самой начать разговор.

- Холмс уснул, - как-то невпопад сказала Дженни. - И я подумала...

- Вы любовники?

- Нет... - Уотсон покачала головой. - Вы же знаете, он не слишком
эмоционален... Секс со следователем-спец - это чисто механический процесс.
А кому это нужно... - Она осеклась. - Простите, Алекс.

- Да ничего. Здравое мнение. Вас что-то тревожит, Уотсон?

- Тревожит. Капитан, сегодня вечером с экипажем что-то было... не так.

- Правда? - удивился Алекс.

- Капитан, вы это тоже заметили. Не притворяйтесь.

- А что вас беспокоит?

- Я бы сказала... это нелепо, конечно... что спецы стали вести себя...
как натуралы. Алекс выразительно приподнял бровь.

- Начнем с вас, капитан, - твердо произнесла Уотсон. - Вы не замечаете
в себе изменений?

- Замечаю.

- Вот! А сегодня? Джанет Руэло - она ведь почти не реагировала на
Цзыгу. Нет, реагировала... но как бы по инерции. Не всерьез. Ким Охара...
ведь она влюблена в вас? Джанет сообщила, что у девочки - специализация
как бойца и гетеры одновременно. Но я бы не сказала, что это заметно!

- И что вы думаете, Дженни?

- Капитан, мог кто-либо... слово отравить тут неуместно... скажем
просто - дать всему экипажу какие-либо сильные психотропные средства?

- Мог, - кивнул Алекс. - Кто угодно. Например, я. Ко мне сегодня
заходили все поочередно, я угощал экипаж вином и коньяком. Чего уж проще -
добавить препарат в напитки? Вот только... какой препарат?

Уотсон пожала плечами.

- В том-то и дело. Я не представляю, что может дать подобный эффект.

Алекс кивнул. Поинтересовался:

- Чисто гипотетически... если допустить, что есть средство,
блокирующее все изменения в сознании, свойственные спецам...

- Все?

- Да, сразу и все.

- Вы что-то говорили про это Холмсу... Я не знаю подобных средств.

- Но если допустить, что оно существует. Что экипаж подвергся его
воздействию. Чего следует ожидать?

- От убийцы? - Уотсон прищурилась.

- Вы сообразительнее своего книжного прототипа.

- Если Холмс прав, а я склонна ему верить... - Уотсон помолчала. -
Убийца-спец в первую очередь лишен чувства страха и чувства жалости. Даже
если это не работа подпольных генетиков, а обычный агент-спец - это
является обязательными составляющими его личности. Он не испытывал
сомнений, убивая Цзыгу. И тянет время, полностью убежденный в правильности
своего поведения. Когда изменения личности исчезнут... трудно представить,
что может произойти.

- Раскаяние?

- Сомневаюсь. Личность формируют не только химические реакции. Есть
еще и опыт... привычки, воспоминания. Скорее - агент впадет в панику.
Особенно если он не ожидал подобного воздействия.

- Вот я тоже так думаю.

Уотсон вздохнула:

- Капитан, вы знаете куда больше, чем говорите.

- Так надо. Поверьте.

- Если я сейчас вернусь к Холмсу и передам ему наш разговор?

- Шантаж? - Алекс усмехнулся. Поднялся с кровати, подошел к Дженни.
Нагнулся - женщина напряглась, будто ожидая от него любого, самого
неожиданного поступка.

- Что вы...

Губы у нее были такими неумелыми, будто она целовалась впервые в
жизни. Натуралка, что тут поделаешь...

- Вы зря пренебрегаете этой стороной человеческого общения, доктор, -
мягко сказал Алекс. - Ваш книжный предшественник не чурался жизни.