боя, после чего непрошеный гость должен полететь вверх
тормашками.
дерева:
ты еще и грамотный?
Придется тебя в жабу...
стоят друг напротив друга и швыряются сосновыми шишками.
гостя? Так я тебя обучу!
баньку истопить, пятки почесать?
на Олега. Тот быстро шагнул в сторону, ребром ладони врезал по
толстой шее, прикрытой, как конской гривой, длинными жесткими
волосами. От ладони до самого плеча стегнуло болью, словно
ударил по бревну.
увидеть бешеные глаза, напрягся, на него обрушился град тяжелых
ударов. Он закрылся локтями, сам ударил несколько раз.
Впечатление было такое, словно бил в толстое дерево, но все же
чародей покачивался, вздрагивал, а когда Олег готов был уже
отступить и сдаться, вдруг опустил руки:
весельем. Плечи двигались, словно от нетерпения притопывал,
заслышав музыку, и теперь вот-вот ринется в удалой пляс.
чародей, только еще... необученный.
жутких зубов. Пасть его была красная, как вход в преисподнюю, а
хохот напоминал львиный рык.
дух. Похоже, он не просчитался. На грубость надо отвечать еще
большей грубостью. Тихоню этот зверь вышвырнет, а то еще сперва
ноги вытрет, а потом только вышвырнет.
-- Малец, ты мне нравишься!.. Надо тебя другим показать. А то
всех собак на меня спускают! Пусть посмотрят на... ха-ха!.. еще
чародеистого... ха-ха!.. Давай заходи в мои хоромы.
Олег удержался от вопля, почудилось, что хрустнула ключица.
детства знакомыми запахами. Он сделал шаг, оглянулся, край
дупла зиял светящейся точкой уже за пару саженей позади. Он
сжал кулаки, едва удерживаясь от жажды создать скрученную
молнию, когда рядом во мраке послышалось скептическое:
Трясешься как овечий хвост, душа в пятках, но пищишь храбро.
дальше, сверху свисают рыжие сосульки, а под ногами слой
пахучих опилок, даже кое-где шевелятся, словно древесные черви
копают норы.
насмешливый, сказал все тем же неприятным скрежещущим голосом:
весной по стенам плесень, летом из-за сырого воздуха всегда
мокрый, а осенью из каждой щели белые черви лезут...
необъятной бороды:
дитяти. -- Тоже колдуны! Яйца отложат, потом всю зиму спят.
Весной много на голову сыплется?
про жуков знаешь... Хотя убей меня гром, не понимаю, откуда?
поднимались грубые сиденья, колдун небрежно махнул в их
сторону:
начинает говорить затверженное, как диковинная птица попугай.
-- Я за последние дни обошел с десяток колдунов... настоящих,
сильных. Мелочь, что умеет лечить коров, не в счет. Я всех
убеждал объединить силы, чтобы покончить с войнами.
колдунов больше. Колдунов больше -- за-клятий больше, а сами
заклятия мощнее. Мы, колдуны, станем настолько могучими, что
сможем править не народами, а всем миром. А кому править, как
не нам?
есть и другие... Может быть, даже сильнее?.. Ну, сильнее вряд
ли, не поверю. Но вот чтобы всех свести в одну кучу... Это ты
загнул, брат.
Не пора ли бросить эту дурацкую затею. -- Почему?
чем у меня. Я еще мог бы как-то общаться... Да и то, чтоб мне
никто пикнуть не смел! Но другие...
Мелочь, конечно, но порода одна! Всяк толкует свое, других
слушать не желает, всяк друг друга ненавидит. Нет, ты ничего не
сможешь. А тебя не послушают. Хотя б борода до пояса, да и
то... Человек всегда ненавидит того, кто лучше его самого.
Пусть даже выше ростом, шире в плечах, красивше... А уж если и
знает больше, то такого готовы прибить скопом. Ты вот и ростом
удался, и молод... Только рыжий разве что.
Глава 34
Олег ел машинально, Короед все допытывался, где еще бывал, что
видел, с кем общался, ахал и дивился, сам он не покидал своей
чащи, и вдруг в разговоре обронил задумчиво:
случайно знаю...
горячим. Все-таки не зря скитался, тыкался во все стороны, даже
без цели! Но не стоял, не сидел, не лежал, ведь под лежачий
камень вода не течет, Мрак прав, а побеждает и находит только
тот, кто не сидит...
как ты ее обозвал?
Вообще-то она очень хорошая. И умная.
певцы... Но умный не обязательно хороший. То, что она тебе
задала, гм... Совершенно случайно я знаю, что это такое. И даже
где.
отслужить?.. Задаром никто слова не скажет!.. Ладно, ты и так
весь службами опутан, непонятно какими. Сам на себя возложил...