стала противиться.
сладостной боли и блаженства. Это казалось сказкой, волшебным сном - а
неподалеку, в каких-нибудь двухстах футах от них, упоенно сплетались в экстазе
две огромные акулы, занятые тем же, что и люди; Эми не видела их, но море
качало девушку, вторя вечному ритму, и завтра не должно было наступить
никогда...
жизни.
просто приснилось - но девушка ничего не могла с собой поделать: мысли упрямо
возвращались назад, словно собаки на пепелище родного дома, и выли над
осиротевшим местом.
часов как мертв.
полумиле от берега треугольный плавник, оставляя за собой фосфоресцирующий
след.
мерцающее чрево моря.
превратить мозги в кипящий клейстер, структурировав их в привычную форму -
форму текста, живущего по своим законам. Так мне было проще пережить все это
наваждение, так мне было легче на время отсечь несущественное или существенное
слишком, закрыться, защититься, переварить, усвоить нужное и отторгнуть
продукты духовной дефекации.
Правильно делаете. Я и сам бы на вашем месте с удовольствием морщил высокий
лоб... Одна беда - вы на своем месте, а я, увы, на своем, и никакие выверты
этого не изменят.
распечатку. Которой я никогда не делал. Если залезть в компьютер, там наверняка
обнаружится новенький файл в формате "text only". Которого я тоже не набирал. И
тем не менее...
исковеркать ее больше, чем это сделала жизнь... каждый вкладывает душу как
умеет и куда умеет: один - в пасть татуированной акулы Ндаку-ванга, другой - в
эфемерное бытие слов и фраз, явившихся ниоткуда, в пасть новорожденного текста,
идола, неустанно требующего жертв, зубастого вдвое против всех хищников на
свете; о, вкладчик души наивней младенца, нам и в голову не придет рассчитывать
на проценты со вклада - но они нарастают сами, медленно и неумолимо, пока в
один мало прекрасный день ты не начинаешь исподволь понимать: тебе выпал
случайный фарт расплатиться по счетам, своим и чужим, и впору разодрать глотку
воплем: "Ну почему именно я?!"
мысль, и я загоняю ее в самый дальний угол, откуда она подмигивает мне. Совсем
рядом, на полу, привалясь плечом к боковому валику дивана, расположился
Ерпалыч. Рука старика оказывается теплой, пульс бьется ровно, и цыплячья грудь
дядька Йора вздымается вполне пристойно. Валидолу ему дать, что ли? Ладно,
обождем. Эк я их... аж самому страшно.
уголка рта кентавра тянется вязкая ниточка слюны, теряясь в бороде.
перед его лицом ладонью - никакого результата. У ножки дивана валяются
магистровы очки, правое стекло треснуло, и сеть морщинок разбегается по линзе.
Очков жалко.
полу), я наклоняюсь и поднимаю выпавший из кармана бравого жорика диктофон.
Маленький такой, аккуратненький. Видать, тетя Эра надоумила. Перемотка работает
вполне исправно, я жду, пока пленка отмотается чуть-чуть назад, и нажимаю
кнопку контрольного воспроизведения. А ну как там "Куреты"?!
каменистый берег, с шумом уползая обратно, захлебываются воплями чайки, потом
вдруг из ниоткуда наслаивается гул голосов, звон посуды...
результате чего я едва не роняю диктофон. Кричат по-русски, и я сразу узнаю
голос девушки, сообщившей мне о гибели отца с Пашкой.
сожрала его любимая тварюка! Вот, капрал свидетель...
запись не лжет, запись не морочит мне голову - просто мои заскоки, будь они
прокляты, не прошли даром даже для магнитной пленки. Полюбуйтесь!
перед тем, как Пола съела акула, кто-то стрелял в него, тяжело ранил и,
по-видимому, продырявил его лодку, чтобы замести следы!- я стою и слушаю, один
в квартире среди бесчувственных людей, а девушка все кричит.
здесь людей. Ты же слышала: я сказал, что мне так показалось. В любом случае,
улик теперь нет, так что концы в воду, и...
Сейчас же он рокочуще произносит слова совсем другого языка, словно говорил на
нем с детства, с младых ногтей, и я еле сдерживаюсь, чтоб не запустить
диктофоном в окно.
голосом, чтобы ответить самому себе ветром над сине-зеленой равниной.
Алька... я так решил: возьму, а потом тебе запись прокручу. Если скажешь:
нельзя - я сотру, а следовательше совру, будто батарейки сели. Или еще что...
ледяное лицо моего служивого. - Отдай, как есть, тете Эре. Пусть насладится
сполна. Говоришь, она хотела знать, что тут у нас происходит? Пусть знает, в
подробностях. И еще...
возвращаюсь к другу детства.
сетовать по поводу разбитых очков. Минута: и Ерпалыч принимается успокаивать
гостя.
свыкшуюся с частыми обмороками); я даю воде стечь, набираю доверху огромную,
"сиротскую" кружку и тащусь обратно.
перерастающее в чувство Предназначения, ряды треугольных зубов милосердно рвут
плоть, уже не нужную, как не нужна змее ее прежняя кожа, давая завершиться
слиянию... бьют барабаны на берегу во славу Хозяина, во славу Нда-ку-ванга,
который обрел наконец открывшуюся ему человеческую душу, и ошарашенный радист
местной радиостанции наскоро просматривает последние радиограммы: градом
сыплются сообщения с промысловых сейнеров о порванных сетях и полном
исчезновении рыбы, а на побережье один за другим закрываются пляжи в связи с
невиданной волной нападений акул... на пластмассовых панелях стрим-айлендских
Суворов Виктор
Лондон Джек
Орлов Алекс
Круз Андрей
Андреев Николай
Шилова Юлия