Шалон - большой старинный город на Марне. Он кажется лучше всех,
доселе виденных нами; однако красивыми домами - и чистотою улиц
он похвалиться не может. При самом въезде сломалась у нас
повозка; нам отвели квартиру в глухой улице, в бедном доме. Ни с
кем не знаком, идти некуда, что делать? Сижу, думаю, вспоминаю,
соображаю то, что считал, с тем, что слышал; распутываю
происшествия, пристально смотрю на карту и рисую тебе картину
военных действий от Рейна до Парижа. Покуда люди, известные
ученостию и прославившиеся в военном ремесле, начертают
пространное историческое изображение сей знаменитой войны, ты
получишь некоторое о ней понятие, взглянув со вниманием на
картину, начертанную слабым пером твоего друга. Разумеется, что
при этой картине должна быть и верная карта: ты ее имеешь.
"Чтоб лучше представить себе страх, отчаяние и смятение жителей
Москвы теперь, как мы (французы) уже заняли Смоленск, то вообрази
себе, друг мой, что вдруг каким-нибудь несодеянным случаем
русские вторглись бы во Францию и заняли Шалон-на-Марне: что б
тогда было в Париже!"... Так писал в августе месяце 1812 года
один французский офицер из окрестностей Смоленска к другу своему
в Париж. "Но, - продолжает он, - многие веки пройдут в вечность,
прежде нежели нога северных варваров ступит на землю прекрасной
Франции. Париж, столица вкуса и веселий! Наслаждайся покоем в
приятном шуме забав твоих; долго, долго не посмеет коснуться
слуху твоему беспокойный шум оружия" И проч., и проч. (Слова из
перехваченного французского письма).
На слова француза скажем его же пословицу: предполагает человек,
а располагает бог! Не веки протекли в вечность; но едва прошел
год и семь месяцев, и русские не только что в Шалоне, но и в
самом Париже!!! Так, никогда действия провидения, для
подкрепления правых и уничижения противников их, не были
очевиднее, как в эту войну Европы с Францией. Казалось, что
десница божия, объемлющая все сердца царей, соединила их воли и
оружие народов их для покорения преступнейшего из вождей
ослепленного народа. Не более как в три месяца союзники пришли от
Рейна к Парижу и преклонили буйную голову Франции к стопам
законного короля, не вонзая, однако ж, меча мщения в мятежное
сердце ее. Последний месяц 1813 года был только свидетелем
вступления союзников во Францию. С января 1814 начались важнейшие
действия и кончились в марте важнейшим из всех происшествий -
взятием Парижа. Итак, окинув глазами декабрь прошедшего,
рассмотрим внимательно январь, февраль и март настоящего года.
Месяц декабрь 1813 года застал Европу в крови и пламени, но
радующуюся о изгнании лютого виновника бедствий ее. Еще дымились
свежие раны, еще пугало повсеместное разорение, но уже не было
разорителя. Рука великодушных отвела змея от сердца Европы, из
которого в течение стольких лет сосал он жизнь и кровь. Прошли
времена сердитые, смягчился гнев судеб; победные клики из-за
Рейна разносились по всей Германии.
Большая союзная армия из австрийцев, под начальством князя
Шварценберга, и россиян, под предводительством Барклая-де-Толли
состоящая, направляясь вверх по правому берегу Рейна, вступила в
Швейцарию, дабы напасть с слабейшей стороны на Францию. Грозный
ряд рейнских крепостей почитался оплотом необоримым, и никто не
ожидал, чтоб буря и беда вошли во Францию со стороны Альпийских
гор. 8-го и 9-го чисел декабря сия армия союзников в числе 180000
человек, перейдя Рейн, в разных местах между Базелем и
Шафгаузеном, разные отделения свои по разным дорогам во
внутренность Франции вдвигала. Тогда каждый день был днем занятия
большого пространства зарейнских областей, 16-го числа уже
союзники владели Вализскою землею.
Около сего же времени и Блюхер, с силезскою армиею приближавшийся
к Франции справа, переходит Рейн, между Майнцом и Кобленцом у
Кауба, и тотчас, обложив частию своих войск крепости Люксембург,
Тионвиль, Мец, Верден и Лонгви, идет с остальными к Нанси, дабы,
усилив себя сближением с главною армиею, предприятия и действия
свои с движениями и действиями ее согласить. Армии, во Францию
вступившие, старались одна другой подать руку и не спускать друг
с друга глаз. Но не одна только Франция была тогда полем
сражений. Глухие отзывы войны в разных местах по Европе еще
слышны были, и возженные прежде пожары на севере и юге пылали.
Принц Шведский сражался, переговаривал и опять возобновлял бои с
датчанами. Австрийцы воевали в Италии. Веллингтон бился с
маршалом Сультом у подножия Пириней и готов был вести толпы
неустрашимых испанцев и свои английские войска в южные пределы
Франции. Все крепости по Висле, вместе с мечтами и надеждами
народа, пали. Дух польский отложил ретивость свою. Долго
противился Данциг: французы называли его оплотом необоримым; но и
он устоять не мог. В один и тот же день, то есть 21 декабря,
россияне вступили в сию крепость, а австрийцы заняли Женеву.
Таким образом, войска, тысячьми верстами разделенные, но одну
мысль, одно желание и одну цель имевшие, как будто по некоему
тайному условию, в важные города на двух противоположных концах
Европы входили. Таковы происшествия, и в Отечественной войне в
России неоднократно случавшиеся, наблюдательный потомок не
отнесет к пустой случайности; но предпишет невидимому содействию
провидения, в кровавой тяжбе за счастие человечества правую
сторону покровительствовавшего.
В таком состоянии были дела Европы в последних днях последнего
месяца 1813 года. Но обратимся опять за Рейн и встретим 1814 год
под веяньем знамен союзных уже на древних рубежах Франции. Первые
дни января текущего года увидели большую армию союзников,
миновавшую Альзас и достигшую в Шампании до Шалона и Лангра, где
некогда Юлий Кесарь одержал столь знаменитую победу над храбрыми
народами Гельвеции. Блюхер 3-го числа вступил в Навей. Таким
образом, пространные области между Рейном, Мозелем и Моасом
заняты и одним только смелым движением союзников, без пальбы и
крови, покоряемы были. 12-го числа Мюрат, король Неаполитанский,
предложивший уже усердие и оружие свое на защиту правого дела,
занял Рим. И в сей же день, по приказанию князя Шварценберга, 3-й
и 4-й корпусы напали при Бар-Сюр-Обе, между Коломбо и Фонтенем,
на французского маршала Мортье. Нападение увенчалось успехом.
Полки французской армии расстроены, и маршал отступил к Труа и
Шалону; а главная квартира союзников перенесена в Бар 18 января.
Фельдмаршал Блюхер, с своей стороны, старался также в ходе и
подвигах от главной армии не отстать. С большою поспешностью шел
он от города Туля вверх к реке Марне. 11-го числа он велел
дивизии князя Щербатова сделать мимоходом приступ к Биньи и
укрепленный сей город взять, 13-го тот же князь Щербатов выбил
неприятеля из Сент-Дизье и преследовал его до Витри; а 14 пошел
влево к городу Бриенне для соединения с войсками генерала Сакена.
Генерал Ланской, с небольшим конным отрядом, удерживал
Сент-Дизье, поджидая прусского генерала Йорка.
Таковы были первые шаги союзников во Франции. Пространство
исчезало под стопами их; Рейн был уже далеко назади, а Париж
почти в глазах!.. Наполеон находился в Париже и громкими
воззваниями, льстивыми словами и пышными обещаниями забавлял и
очаровывал миллион ветреных голов в столице Франции. Но, видя
грозные тучи, несущие громы свой прямо на чело сей самой столицы,
он воспрянул в полной ярости своей и бросился на поле битвы. 13
января поутру поручил он жену и сына под защиту городской
народной гвардии. При сем случае ложь и притворство доведены до
высшей степени. Он показывал себя пред глазами народа важным
отцом и супругом, изъявляя чувства, которых, может быть, в сердце
своем не имел[5*]. Он хотел положить на слабую голову младенца
(короля Римского) корону, которую с собственной его главы всеми,
видимо, срывала невидимая рука провидения.
Черепнин Владимир
Русанов Владислав
Корнев Павел
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Шилова Юлия