Чтение 64–й страницы книги ~Илиада~

Прочь от обоих убитых; тела увлекли аргивяне:
195 Сына Ктеатова Стихий герой с Менесфеем почтенным,

Оба афинян вожди, понесли к ополченьям ахейским.

Имбрия ж оба Аякса, кипящие храбростью бурной,

Словно как серну могучие львы, у псов острозубых

Вырвавши, гордо несут через густопоросший кустарник
200 И добычу высоко в челюстях держат кровавых,-

Так, Менторида высоко держа, браноносцы Аяксы

С персей срывали доспех, и повисшую голову с выи

Ссек Оилид и, за гибель Амфимаха местью пылая,

Бросил ее с размаху, как шар, на толпу илионян:
205 В прах голова, перед Гектора ноги, крутящаясь пала.

Гневом сугубым в душе Посидон воспылал за убийство

Внука его Ктеатида, сраженного в битве свирепой.

Гневный подвигнулся он, к кораблям устремляясь и к кущам,

Всех аргивян возбуждая и горе готовя троянам.
210 Идоменей, Девкалион воинственный, встретился богу,

Шедший от друга, который к нему незадолго из боя

Был приведен, под колено суровою раненный медью.

Юношу вынесли други; его он врачам приказавши,

Сам из шатра возвращался: еще он участвовать в битве,
215 Храбрый, пылал; и к нему провещал Посидаон владыка

(Глас громозвучный приняв Андремонова сына, Фоаса,

Мужа, который в Плевроне, во всем Калидоне гористом

Всеми этольцами властвовал, чтимый, как бог, от народа):

"Где же, о критян советник, куда же девались угрозы,
220 Коими Трои сынам угрожали ахейские чада?"

И ему вопреки отвечал Девкалид знаменитый:

"Сын Андремонов! никто из ахеян теперь не виновен,

Сколько я знаю: умеем мы все и готовы сражаться;

Страх никого не оковывал низкий; никто, уступая
225 Праздности, битвы не бросил, ахеям жестокой; но, верно,

Кронову сыну всесильному видеть, Зевесу, угодно

Здесь далеко от Эллады ахеян бесславно погибших!

Сын Андремонов, всегда отличавшийся мужеством духа,

Ты, ободрявший всегда и других, забывающих доблесть,
230 Ныне, Фоас, не оставь и омужестви каждого душу! "

Быстро ему отвечал Посидаон, колеблющий землю:

"Критян воинственный царь! да вовек от троянского брега

В дом не придет, но игралищем псов да прострется под Троей

Воин, который в сей день добровольно оставит сраженье!
235 Шествуй и, взявши оружие, стань ты со мной: совокупно

Действовать должно; быть может, успеем помочь мы и двое.

Сила и слабых мужей не ничтожна, когда совокупна;

Мы же с тобой и противу сильнейших умели сражаться".

Рек, - и вновь обратился бессмертный к борьбе человеков.
240 Идоменей же, поспешно пришед к благосозданной куще,

Пышным доспехом покрылся и, взявши два крепкие дрота,

Он устремился, перуну подобный, который Кронион

Махом всесильной руки с лучезарного мечет Олимпа,

В знаменье смертным: горит он, летя, ослепительным блеском,-
245 Так у него, у бегущего, медь вкруг персей блистала.

Встречу ему предстал Мерион, знаменитый служитель,

Близко от кущи, куда он спешил, воружиться желая

Новым копьем, и к нему провещала владычняя сила:

"Сердцу любезнейший друг, Молид Мерион быстроногий,
250 Что приходил ты, оставивши брань и жестокую сечу?

Ранен ли ты и не страждешь ли, медной стрелой удрученный?

Или не с вестию ль бранной ко мне предстаешь ты? Но видишь,

Сам я иду не под сенью покоиться, ратовать жажду! "

Крита царю отвечал Мерион, служитель разумный:
255 "Идоменей, предводитель критских мужей меднобронных,

В стан я пришел, у тебя копия не осталось ли в куще?

Взявши его, возвращуся; а то, что имел, сокрушил я,

В щит поразив Деифоба, безмерно могучего мужа".

Критских мужей повелитель ответствовал вновь Мериону:
260 "Ежели копья нужны, и одно обретешь ты, и двадцать,

В куще моей у стены блестящей стоящие рядом

Копья троянские; все я их взял у сраженных на битвах.

Смею сказать, не вдали я стоя, с врагами сражаюсь.

Вот отчего у меня изобильно щитов меднобляшных,
265 Копий, шеломов и броней, сияющих весело в куще".

Снова ему отвечал Мерион, служитель разумный:

"Царь, и под сенью моей, и в моем корабле изобильно

Светлых троянских добыч; но не близко идти мне за ними.

Сам похвалюсь, не привык забывать я воинскую доблесть:
270 Между передних всегда на боях, прославляющих мужа,

Сам я стою, лишь подымется спор истребительной брани.

Может быть, в рати другим меднобронным ахейским героям

Я неизвестен сражаюсь; тебе я известен, надеюсь".

Критских мужей предводитель ответствовал вновь Мериону:
275 "Ведаю доблесть твою, и об ней говоришь ты напрасно.

Если бы нас, в ополченье храбрейших, избрать на засаду

(Ибо в засадах опасных мужей открывается доблесть;

Тут человек боязливый и смелый легко познается:

Цветом сменяется цвет на лице боязливого мужа;
280 Твердо держаться ему не дают малодушные чувства;

То припадет на одно, то на оба колена садится;

Сердце в груди у него беспокойное жестоко бьется;

Смерти единой он ждет и зубами стучит, содрогаясь.

Храброго цвет не меняется, сердце не сильно в нем бьется;
285 Раз и решительно он на засаду засевши с мужами,

Только и молит, чтоб в битву с врагами скорее схватиться),

Там и твоя, Мерион, не хулы заслужила бы храбрость!

Если б и ты, подвизаяся, был поражен иль устрелен,

Верно не в выю тебе, не в хребет бы оружие пало:
290 Грудью б ты встретил копье, иль утробой пернатую принял,

Прямо вперед устремившийся, в первых рядах ратоборцев.

Но перестанем с тобой разговаривать, словно как дети,

Праздно стоя, да кто-либо нагло на нас не возропщет.

В кущу войди и немедленно с крепким копьем возвратися".

295 Рек,- и Молид, повинуяся, бурному равный Арею,

Быстро из кущи выносит копье, повершенное медью,

И за вождем устремляется, жаждою битвы пылая.

Словно Арей устремляется в бой, человеков губитель,

С Ужасом сыном, равно как и сам он, могучим, бесстрашным,
300 Богом, который в боях ужасает и храброго душу;

Оба из Фракии горной они на эфиров находят,

Или на бранных флегиян, и грозные боги не внемлют

Общим народов мольбам, но единому славу даруют,-

Столько ужасны Молид и герой Девкалид, ратоводцы,
305 Шли на кровавую брань, лучезарной покрытые медью.

Шествуя, словно к царю обратил Мерион быстроногий:

"Где, Девкалид, помышляешь вступить в толпу боевую?

В правом конце, в середине ль великого нашего войска

Или на левом? Там, как я думаю, боле, чем инде,
310 В битве помощной нуждается рать кудреглавых данаев".

Молову сыну ответствовал критских мужей предводитель:

"Нет, для средины судов защитители есть и другие:

Оба Аякса и Тевкр Теламонид, в народе ахейском

Первый стрелец и в бою пешеборном не менее храбрый;
315 Там довольно и их, чтобы насытить несытого боем

Гектора, сына Приама, хоть был бы еще он сильнее!

Будет ему нелегко, и со всем его бешенством в битвах,

Мужество их одолев и могущество рук необорных,

Судно зажечь хоть единое, разве что Зевс громовержец
320 Светочь горящую сам на суда мореходные бросит.

Нет, Теламонид Аякс не уступит в сражении мужу,

Если он смертным рожден и плодами Деметры воскормлен,

Если язвим рассекающей медью и крепостью камней.

Даже Пелиду, рушителю строев, Аякс не уступит
325 В битве ручной; быстротою лишь ног не оспорит Пелида.

В левую сторону рати пойдем да скорее увидим,

Мы ли прославим кого или сами славу стяжаем!"

Рек,- и Молид, устремившися, бурному равный Арею,

Шел впереди, пока не достигнул указанной рати.
330 Идоменея увидев, несущегось полем, как пламень,

С храбрым клевретом его, в изукрашенных дивно доспехах,