лять, почему же во мне свершилась такая перемена. Очевидно, причина в
том, что я пал духом, а это было следствием моего недавнего безрас-
судства, которое, в свою очередь, порождено старым, всеобщим позорным
грехом - безволием. Мне тотчас же вспомнились евангельские слова: "Как
сатане изгнать сатану?" Неужели же, думал я, изза своего малодушия,
из-за того, что я пошел по приятному мне пути и поддался влечению к мо-
лодой девушке, я совсем лишился самоуважения и готов погубить Алана и
Джемса? И теперь должен искать выхода там, откуда я вошел? Нет, зло,
причиненное себялюбием, надо исправить самоотречением; плоть, которую я
ублажал, должна быть распята на кресте. Я мысленно искал такой образ
действий, который был бы мне наименее приятен: очевидно, я должен уйти
из леса, не дождавшись Алана, и продолжить свой путь в одиночестве, во
тьме, среди невзгод и опасностей, уготованных мне судьбой.
кажется, могут быть полезными и послужить уроком для молодых людей. Но
говорят, и в том, чтобы сажать капусту, есть своя истина, и даже в
нравственности и вере находится место здравому смыслу. Близился час при-
хода Алана, и луна уже зашла. Если я уйду и шпионы в темноте меня не за-
метят (не мог же я свистнуть им, чтобы они следовали за мной!), то по
ошибке они могут накинуться на Алана. А если я останусь, то хотя бы су-
мею его предостеречь и, быть может, этим спасу. Потворствуя своим жела-
ниям, я рисковал жизнью других людей; навлекать на них опасность снова,
и на этот раз во имя искупления, вряд ли было бы разумно. И я, привстав
было, опять опустился на землю, но теперь я был настроен по-иному: я
одинаково удивлялся приступу малодушия и радовался охватившему меня спо-
койствию.
тел две-три нотки из песни Алана; он ответил таким же осторожным свис-
том, и немного погодя мы с Аланом натолкнулись друг на друга в темноте.
бесконечно. Я целые дни просиживал в стоге сена, где нельзя было разгля-
деть даже собственных пальцев, а потом два часа ждал тебя здесь, а ты
все не шел! Ей-богу, ты не слишком торопился - ведь я отплываю завтра
утром. Что я говорю, не завтра, а сегодня!
и ты отплываешь сегодня. Долгий тебе путь предстоит!
во, но в конце концов Алан понял все. Он слушал меня, почти не задавая
вопросов, иногда от души смеялся, и его смех, особенно в этой темноте,
где мы не видели друг друга, удивительно согревал мне сердце.
я кончил, - чудак да и только, не дай бог столкнуться с такими, как ты!
А насчет того, что ты рассказал, - ну, Престонгрэндж тоже виг, как и ты,
и я о нем распространяться не стану, но, ей-богу, он был бы тебе лучшим
другом, если б только ты мог ему доверять. Но Саймон Фрэзер и Джемс Мор
одной породы со мной, и я вправе говорить о них, что думаю. Все Фрэзеры
пошли от черного дьявола, это каждый знает, а от Макгрегоров меня мутит
с тех пор, как я научился стоять на ногах. Помню, одному я расквасил
нос, когда еще ходить как следует не умел, я его толкнул и шмякнулся ему
на спину. Отец тогда очень этим гордился, упокой, господи, его душу, да
и было чем. Спору нет, Робин волынщик, каких мало, - прибавил он, - но
Джемс Мор пусть идет к черту в зубы!
или нет? Им нужен только я или мы оба?
во?
этот рыжий давно уже вместе с остальными.
ного тебя, наверно, пошлют двух-трех проворных молодцов, а если они ре-
шат, что не худо прихватить и меня, тогда человек десять - двенадцать.
меня, будь их даже вдвое больше! - воскликнул Алан.
ились где-то в этом лесу. Видишь ли, Дэвид, дружище, это ведь горцы. А
среди них, наверное, будет кое-кто из Фрэзеров и из Макгрегоров тоже; и
спору нет, что и те и другие, в особенности Макгрегоры, люди умные и
опытные. Кто не гнал стадо коров целых десять миль по людным дорогам ни-
зин, зная, что его вот-вот настигнет черная стража, тот еще ничего не
испытал. Вот это, пожалуй, больше всего и научило меня быть прозорливым.
Что и говорить, это лучше, чем война, но война тоже может многому нау-
чить, хотя вообще это пустяковое дело. Так вот, Макгрегоры - люди быва-
лые.
людях образованных: вы невежды и сами этого не замечаете. Я, к примеру,
не знаю ни погречески, ни по-древнееврейски; но ведь я, дружище мой,
сознаю, что я этого не знаю, - вот в чем разница. А ты? Ты валяешься на
брюхе в этом лесу и уверяешь, что отделался от всех Фрэзеров и Макгрего-
ров. И почему? "Потому, что я их не видел", - говоришь ты. Глупая ты го-
лова, да ведь тем они и живут, что умеют прятаться.
мне очень не по душе. И кроме того, совсем не разумно. Во-первых, тьма
здесь кромешная, и, может, мы сумеем улизнуть. Если мы будем держаться
вместе, то пойдем в одну сторону, а разделившись, побежим в разные сто-
роны, и тем вероятнее, что кто-то из нас наткнется на этих твоих
джентльменов. А, во-вторых, если они нас выследят, наверное, драки не
миновать, и скажу тебе честно, Дэви, я был бы рад чувствовать рядом твое
плечо, а ты, думаю, не прочь чувствовать мое. Так что, по-моему, надо
нам поскорей выбираться из леса и держать на восток, в Джиллан, где меня
подберет корабль. Все, как в наши былые дни, Дэви, и если найдется вре-
мя, надо будет подумать, что тебе делать дальше. Трудно мне бросать тебя
одного, Дэви.
остановился?
верное, не обрадуются при виде моего милого лица. Время нынче такое, что
меня нельзя назвать желанным гостем. Тем больше я дорожу вашим общест-
вом, мистер Дэвид Бэлфур из Шоса, можете задирать нос! С тех пор как мы
расстались у Корсторфайна, я почти и рта не раскрывал, если не считать
двух перебранок с Чарли Стюартом здесь, в лесу.
пада внезапно налетел сильный ветер, несущий тяжелые, рваные тучи, и мы
пустились в путь в такой непроглядной тьме, о которой может только меч-
тать беглец или убийца. Белеющая в темноте дорога привела нас в спящий
городок Браутон, а оттуда пошла через Пикардию мимо старой моей знакомой
- виселицы с телами двух воров. Пройдя немного дальше, мы увидели очень
нужный для нас маяк: огонек в верхнем окне какого-то дома в Лохэнде. Мы
направились к нему почти наугад, топча ногами жатву, спотыкаясь и падая
в канавы, затем миновали деревню и добрались наконец до покатой болотис-
той пустоши под названием Фигейтские Дроки. Здесь, под кустом дрока, мы
улеглись и продремали до зари.
сильный западный ветер, но тучи уплыли в Европу. Алан сидел на земле и
чему-то улыбался. С тех пор, как мы расстались, я впервые видел своего
друга и глядел на него с удовольствием. На нем был все тот же широкий
плащ, но вязаных гетр, натянутых выше колен, он раньше не носил. Гетры,
без сомнения, служили своего рода маскировкой, но так как день обещал
быть жарким, то наряд Алана был совсем не по сезону.
каким ему положено быть от бога. Это не то, что сидеть в стоге сена! По-
ка ты спал да похрапывал, я тут занялся тем, чего никогда почти не де-
лаю.
тем, что их не видно. Живей подымайся, Дэви! Мы сейчас славно прогуляем-
ся. Вперед, Фортуна, веди нас за собой!
ром соляные варницы. В лучах утреннего солнца Стул Артура и зеленые
Пентлендские холмы, были необычайно живописны; но прелесть занимающегося
дня, по-видимому, вызывала в Алане только досаду.
Панов Вадим
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Березин Федор
Посняков Андрей
Контровский Владимир