воскресенье днем, словно пара влюбленных голубков. Она не знала, что
вызвало такие чудесные превращения и не желала знать. Она хотела лишь
радоваться и надеялась, что это продлится как можно дольше.
вытирая салфеткой губы.
убрать руку, чтобы прижать салфетку к увлажнившимся глазам.
блюдо Лягушатники, с большим аппетитом. Причина его прекрасного
настроения была проста. Каждая лошадь, на которую он ставил после
консультации с Выигрышным Билетом, приходила первой. Даже Малабар,
проходивший один к тридцати в десятом заезде. Обратно в Касл Рок он
скорее не ехал, а летел по воздуху, ощущая приятную тяжесть во
внутреннем кармане пальто, где лежало более восемнадцати тысяч
долларов. Его букмекер, вероятно, до сих пор находился в недоумении,
куда пойдут эти деньги. Деньги пошли в самую глубь его шкафа в
кабинете. Они лежали в конверте, а конверт в коробке из-под
Выигрышного Билета вместе, конечно, с этой бесценной игрушкой. Он
впервые прекрасно выспался за долгое время и, проснувшись, с радостью
думал о предстоящей ревизии. Радость, конечно, невелика, но все же
лучше, чем безнадежный мрак, сгустившийся в голове с тех пор, как
пришло письмо. Единственное, как оказалось, что было необходимо, чтобы
выбраться из этого мрака - удачный вечер на ипподроме.
шею он все равно не в состоянии. Во-первых, ипподром в Люистоне
единственный, работающий ежевечерне в течение осеннего сезона, и
доходы приносил мелочные. Он мог объездить все ипподромы округа и
выиграть еще несколько тысчонок, все равно этого было недостаточно. Не
мог он и в Люистоне болтаться каждый вечер, постоянно выигрывая: его
букмекера это приведет в раздражение, и он перестанет принимать
ставки.
снизить ответственность. Кроме того, он мог теперь предложить легенду
- какое-нибудь задуманное, но не выгоревшее грандиозное предприятие.
Страшная ошибка... но та, за которую он несет полную ответственность и
теперь расплачивается. Он может даже подсказать, что другой на его
месте, даже самый чистоплотный, за такой длительный период времени
воспользовался бы суммой гораздо солиднее той, которую он, Китон,
позаимствовал в городской казне - то есть столько, сколько смог бы
унести, а потом сделал бы ноги в какое-нибудь теплое местечко (где
много солнца, белые песчаные пляжи и куча неотразимых девочек в
бикини), откуда его извлечь было бы чрезвычайно трудно, а скорее
всего, просто невозможно.
греха, будет швырять в него камнями. Это заставит их на какое-то время
призадуматься. Если среди них найдется такой джокер, который не
отламывал время от времени кусок от общественного пирога, то Китон
готов был сжевать трусы этого святоши. И без соли.
истерик спокойно обдумать ситуацию, он понял, что они вынуждены будут
так поступить. В конце концов, они все политики. Должны понимать, что,
покончив с Дэном Китоном, пресса возьмется за них самих и вываляет
этих защитников общественного благосостояния в смоле и перьях. Они
прекрасно знают, какие вопросы будут заданы во время общественного
следствия или (не дай Бог) судебного процесса за растрату. Например,
вопрос о том, как долго, и только ли в текущем году, мистер Китон
проделывал свои грязные делишки, а джентльмены, ответьте, будьте так
добры. Вопрос о том, почему и при каких обстоятельствах, такая
уважаемая организация как Бюро Налоговой Инспекции сразу не почуяло,
что пахнет жареным. Вопросы, которые честолюбивых и авторитетных
зазнаек заставят растеряться.
никаких, но очень возможно. И все благодаря мистеру Гонту. О, Господи,
как он ему благодарен!
Чтобы знал, как я тебе благодарна. Благодарна, что ты подарил его мне.
Он вдруг забыл, как зовут женщину, сидящую напротив. Но, тут же
вспомнил. - Мне тоже приятно, Мирт.
промокнуть глаза салфеткой.
ее в молодости, но очень похожая.
придумаем?
склону холма и к тому времени, когда Нетти дошла до цели, ноги у нее
гудели, и она промерзла насквозь. По дороге она встретила всего
двух-трех прохожих, но никто не обратил на нее внимания: все шли,
уткнув носы в поднятые воротники, спрятавшись от пронизывающего ветра.
Рекламное приложение к воскресному номеру газеты Телеграмма неслось по
улице, подгоняемое ветром, а потом вдруг взмыло вверх, как птица, к
темно-синему небу, когда Нетти уже свернула на дорогу, ведущую к дому
Китона. Мистер Гонт предупредил ее, что мистера Китона и его жены
Миртл дома не будет, а мистеру Гонту лучше знать. Ворота гаража
оказались открыты и здоровенный, словно корабль "кадиллак",
принадлежавший Умнику, отсутствовал.
бумаги и ролик скотча. Ей очень хотелось поскорее очутиться дома,
смотреть по телевизору воскресную программу и поглаживать Налетчика,
который, конечно, сразу уляжется у ее ног. А ведь так и будет, как
только она покончит с этим делом. Может быть, она даже вязать не
станет. Просто будет сидеть в кресле, положив на колени абажур. Она
взяла первый розовый листок и приклеила его у звонка над табличкой, на
которой было написано: КИТОНЫ и КОММИВОЯЖЕРОВ НЕ ПРИНИМАЕМ, Нетти
положила обратно в левый карман бумагу и скотч, а из правого достала
ключ и вставила его в замочную скважину. Но прежде чем повернуть его,
она внимательно осмотрела тот листок, который уже приклеила.
самом деле неплохая шутка, особенно если принять во внимание, как
Умник водит машину. Странно, что он до сих пор никого не сбил. И все
же она не хотела быть тем человеком, чья подпись стояла в нижнем углу
листка. Умник может оказаться мстительным типом. Еще ребенком он
никогда шуток не понимал. Она повернула ключ. Дверь открылась сразу.
Нетти вошла.
удав.
телевизору. - Он взглянул на часы. - И если поторопимся, успею.
смотреть телевизор, а он стоит в гостиной, значит, не запрется на весь
вечер у себя в кабинете.
Миртл.
ощущение власти, удивительное и неожиданное чувство: как будто она
заглянула за кулисы чужой жизни. Она начала осмотр жилища с верхнего
этажа. Комнат было много, даже слишком, учитывая, что у Китонов нет
детей, но как любила повторять мать Нетти - неимущий да добрящий.
Миртл. Некоторые из вещей были шелковыми, дорогими, но, по мнению
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Соломатина Татьяна